— Нет, ты никогда ничего не говорил, и мне ни разу такого даже в голову не приходило, — даже в Вегасе.

— Я не мог потерять тебя, — я посмотрела на него, он слегка улыбнулся и пожал плечами: — Я не шучу — без твоей дружбы в средней школе я бы не выжил, и в университете без нее было бы тоже не то.

— Вот почему ты поступил в Аризонский институт вместо того, чтобы отправиться в Калифорнийский или Массачусетский?

— Ну, — он усмехнулся, — это и тот факт, что уже давно понял что буду более счастлив в бизнесе, чем запертый в научной лаборатории, — он снова погладил меня по щеке. — Но, честно сказать, если бы ты решила поступить в институт благородных девиц, я нашел бы лазейку, что позволила бы мне поступить туда же.

Никогда не причисляла Чаки к категории бойфрендов-охотников, но, очевидно, даже спокойные парни, которые мне нравились, были немного одержимы. Грех жаловаться, я была очень рада, что он поступил в институт вместе со мной.

Я чувствовала себя уставшей и эмоционально разбитой. Закрыла коробочку и протянула обратно Чаки.

— Я не говорю — нет. И не говорю — да. Я скажу, что не могу хранить этот подарок, пока не скажу «да».

— Справедливо, — он положил коробочку обратно в карман. — Итак, готова к ужину?

— На самом деле, нет.

— Ну и черт с ним. Притворись, что веселишься. Я не буду чересчур любвеобильным, если тот кого мы ненавидели, окажется рядом, да и наше внимание будет обращено только друг на друга. Тебе нужно поесть, а потом можно будет потанцевать. Я знаю, ты всегда думала, что я шучу, но я на самом деле много лет занимаюсь бальными танцами. Тебе понравится мое танго.

— Ладно, — я засмеялась, — думаю, справлюсь с этим, даже с танго.

Ужин прошел относительно хорошо. Закончили в компании с незнакомыми ни мне, ни Чаки людьми за одним столиком, но особо с ними не разговаривали.

Мне удалось впихнуть в себя немного еды, в основном из-за того, что Чаки удалось меня уговорить. На вкус показалось все каким-то деревянным, но резь в желудке прекратилась.

Он следил, чтобы мой стакан с колой был всегда полон. Официант оказался очень внимателен, полагаю, Чаки выдал ему щедрые чаевые. Было во всем этом что-то смутно знакомое, но вокруг темно, а голова завалена другими вопросами, чем вспоминать кто этот маленький парень в плохо сидящем смокинге. У меня тут высокий парень в идеальном смокинге от Армани, с ним бы справиться.

Верный своему слову, Чаки оказался прекрасным танцором. Почему он об этом не говорил столько лет, я не знаю, но он делал все, чтобы Ты-Думала-Что-Умеешь-Танцевать. Джефф учил меня танцго, так что я знала свою партию. Танцевать было интересно, я только притворялась, что Чаки — это Джефф.

Под пиджаком мускулистое тело, но скорее как у Кристофера, худощавое и жилистое. Более натренированное, чем тогда в Вегасе, когда я его видела с голым торсом. И тогда он был не тощим, а именно менее мускулистым.

Пришлось переосмыслить все, что я о нем когда-либо думала, а мозг со мной сегодня явно не сотрудничал. Неловкий парень, с которым я дружила в девятом классе, успел превратиться в успешного молодого человека, когда мы с ним отправились в Вегас праздновать его свободу от всего. Но тогда он все еще был немного застенчивым и неуверенным.

Хотя тут же неунывающая память напомнила, что он не был таким уж застенчивым, когда предложил уединиться в аэропорту до вылета в Вегас. Подумать только, я вспомнила еще одно место, где могу заняться сексом, которое при этом не напомнит мне о Джеффе. Естественно, теперь, когда в памяти любые места о чем-то будут напоминать, это место напомнит мне о Чаки.

Чаки оказался полной противоположностью тому неловкому, застенчивому и неуверенному типу. Он был спокойным, вежливым, жизнерадостным и, честно сказать, привлекательным, таким, к которому я оказалась не готова. Интересно, он был таким все последние годы, а я не заметила? Такое ужасное чувство, что да. Осознание того, что я в моем сознании отложила Чаки в коробку и никогда не вынимала его из нее, даже после дикого секса с ним целую неделю, оказалось достаточно, чтобы довести меня до слез.

И все же, вот он, не забыл обо мне только за то, что я дура, а вместо этого терпеливо попросил меня открыть крышку коробочки и посмотреть на него так, как он всегда смотрел на меня. В этом смысле он остался все тем же Чаки, каким был всегда. У нас все еще оставалось что-то общее, к чему мы привыкли, но теперь этого общего у нас было гораздо больше.

Музыкальное сопровождение встречи оказался странным. Наш выпуск прошел в девяностых, но диджей, похоже, решил поностальгировать хитами восьмидесятых, перемешав их с хитами этого года. Мне нравилась музыка всех эпох и жанров, так что, как по мне, все было хорошо, пока диджей не запустил «Спать с разбитым сердцем» Джона Майера. Медленная песня, и мы с Чаки танцевали прижавшись друг к другу. Не так плотно, но достаточно, чтобы порадоваться, что у меня нет привычки к макияжу.

Чаки увидел слезы, кончиками пальцев вытер их, и мы продолжили танцевать.

Мы танцевали танго не один раз. Это было весело и, вместе с тем сексуально и романтично. Радостно, что пришлось сосредоточиться на том, чтобы не спотыкаться, потому что если еще и это, я почувствовала бы себя хуже, чем чувствовала сейчас. И мне было по настоящему плохо потому что часть меня интересовалась, правильно ли наслаждаться таким отношением Чаки, когда я все еще хочу быть с Джеффом. Короткий случай в лифте с Кристофером можно списать на какой-то похотливый маразм и вмешательство монстра. Танцевальный эквивалент горячего, жесткого секса с Чаки казался гораздо более… преднамеренным. Я начала было работать над речью по вручению себе звания «Супер шлюха», но пришлось отвлечься, чтобы сосредоточиться и не наступать на пятки Чаки.

Наконец, вечер подошел к концу, мы бродили уже вне зала рядом с одним из бассейнов. Луны не видно, но освещения от отеля было достаточно, чтобы видеть, что происходит вокруг. Кстати, я, вроде, пропустила пару звонков. Как выяснилось, всего лишь один. Перезвонила по нему.

— Привет, кажется, вы мне звонили?

— Китти, это Брайан. Рад, что ты перезвонила, — голос Брайана показался мне напряженным.

— Что случилось.

— Ты на встрече?

— Да. А тебя здесь нет.

— Мы собирались, но пришлось задержаться.

— Мы?

— Мы с Серин. Ничего не говори. Да, я был идиотом, да, я считаю, что она прекрасная девушка, только ее пичкали каким-то наркотиком и, да, до этого я действовал как ксенофобный идиот.

— Хорошо, хорошо. Так, по какому поводу звонишь?

— Серин хочет с тобой поговорить.

Я услышала невнятные звуки, похоже, Брайан передавал телефон Серин.

— Китти?

— Привет. Как дела?

— Лучше. Почему ты не с Джеффом?

Похоже, под наркотиками или нет, а Серин была немного туповатой.

— Мы… мы расстались.

— Почему? — ее голос напрягся.

— Я не знаю, честно. Э-э, Серин, сейчас не совсем время, чтобы об этом разговаривать.

— Нет, об этом мы должны поговорить прямо сейчас. Я вижу тебя. Кстати, прекрасно выглядишь. Красивое платье. Но я не вижу, с кем ты.

— Ладно, не подлизывайся. Я на встрече выпускников. Скажи Брайану, что я с Чаки.

Она передала мои слова, я услышала, как Брайан ехидно что-то прокомментировал.

— Слушай, с Джеффом что-то не так, — беспокойно сказала Серин.

— Да, кажется, все так думают. Я тоже.

— Когда он начал себя так вести и что он сделал? — голос Серин все еще оставался беспокойным, но я уже слышала в нем научный интерес истинной красавицы-центаврийки.

— Все началось, когда мы вернулись из Флориды. Он все больше отдалялся. Чтобы я ни говорила, было поводом для разрыва отношений. Он стал воинственным, сердитым, холодным. Могу продолжать. С каждым днем становилось все хуже и хуже, ему стало все равно, что я уезжаю. Даже больше, кажется, хотелось, чтобы я исчезла.