Чаки слушал все это, взгляд его сузился. Что ж, качать права про неприкосновенность частной жизни теперь поздно и глупо.

— Китти, кто-нибудь давал Джеффу что-то такое, необычное.

— В смысле?

— Укол, или еду какую-нибудь, или что-то подобное?

— Почему ты спрашиваешь? — в мозгу снова что-то закопошилось.

— Его состояние похоже на мое, только развилось намного, намного быстрее. Препарат, который мне начали давать сразу после приема на работу. Он фокусируется на негативных эмоциях, таких как ярость, ревность, и усиливает их. Мы изучали его последние две недели. Оно самовоспроизводится. Чем дольше оно в тебе, тем больше его в тебе становится.

— Это невозможно.

— Центаврийская технология. Мы работаем над тем, чтобы один препарат работал и для людей, и для центаврийцев, отправляя их в анабиоз.

— Как думаешь, сколько ему вкололи, чтобы за две недели он стал настолько плохим?

— Много. Несколько уколов. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы стать… как сейчас Джефф.

Я задумалась, и мои мысли вернулись прямиком к самолету.

— Подожди, — я взглянула на Чаки. — Мне нужна помощь в теории заговора.

— Тогда я твой человек.

Я быстро ввела его в курс дела, что творилось во Флориде.

— А теперь вопрос: какова общая цель? Я уже знаю, кто за всем эти стоит.

— Левенталь Рид, — процедил Чаки, и я кивнула:

— Так какова конечная цель?

— Уничтожить отряд «Альфа». Убрать лидеров дивизии «Центурион», сделать понтифика уязвимым и незащищенным. Хаос способствует принятию плохих решений.

— И что думаешь по этому поводу? — я решила не интересоваться, откуда он все это знает.

— Каждая атака сосредоточена вокруг «Альфа-команды», — он пожал плечами, — и, в частности, вокруг лидера команды. Мартини явно не в себе. Ты сейчас здесь, без него, без всех них, вообще без какой-либо поддержки. Что делают остальные? Дерутся с Мартини или пытаются выяснить, что с ним происходит.

— Брайан показал мне фотографию твоего бойфренда, — сказала Серин.

— Мы не на свидании, — отрезала я, и Чаки поднял бровь. — Ну, не планировалось такого.

— Я его увидела. Он милый.

— Спасибо, — прямо сюрреализмом повеяло. — Откуда Брайан достал фото?

— Он принес свой ежегодник, — обалденно. Я уже забыла, куда сунула свой, а Брайан прихватил свой, перебравшись из Флориды в Аризону. — Чаки выглядит намного лучше.

— Согласна, — интересно, из Серин точно вымыли все наркотики? — Как думаешь, каким образом препарат попал в организм Джеффа?

— Не знаю. В Космическом центре он что-нибудь ел?

— Ничего, кроме того, что принес Альфред, да и мы были немного заняты, уворачиваясь от различных атак. Кроме того это было за несколько дней до того, как Джефф начал вести себя странно. Тафт колол его чем-нибудь прежде, чем я его убила?

— Нет, ничего не было. Когда точно это началось? До того, как вы покинули Флориду или когда вернулись?

— Когда вернулись. Он выглядел смертельно уставшим, и у нас не было времени, чтобы он подождал до изолятора, — мой голос дрогнул. Есть стандартные процедуры для эмпатов-центаврийцев, когда они нуждаются в восстановлении. Изоляция, адреналин, регенеративные инъекции. Или, в случае нашего полета домой, капельница. Вот тебе результат того, что самолет целых двое суток был не защищен. И для подмены лекарства не нужна мощная шахматная фигура — пешка подойдет лучше всего, потому что кажется безобидной, незаметной и ее в большинстве случаев просто проигнорируют.

— Серин, дуй к Джеймсу, прямо сейчас. Скажи ему, что в организм Джеффа попала гадость, когда мы летели из Флориды. Пять часов вливалась.

— О, Боже мой. Это все объясняет. И все повторяется у него внутри. Снова и снова, — запыхавшимся голосом проговорила Серин.

— Это ты сейчас что делаешь?

— Бегу. На гипер-скорости.

— Хороший план. Я тоже вернусь на базу.

— Отлично, встретимся где-нибудь там.

Я отключила телефон, забросила в сумочку и посмотрела на Чаки. Поэтому не сразу увидела пистолет, который он держал на уровне пояса, пока не посмотрела вниз.

— Интересный расклад, — не знаю, что еще сказать.

Чаки не улыбался и выглядел смертельно опасным.

— Китти, время пришло.

— Время что? — я стояла слишком близко, чтобы успеть уйти с траектории выстрела, если Чаки нажмет на курок.

Движения его были быстрыми, быстрее, чем я помнила. Он рукой отодвинул меня в сторону и выстрелил.

— Пора отсюда убираться, — он схватил меня за руку, развернулся и побежал.

— Это же наш официант? — я оглянулась.

— Да. Наверное, ему не понравились чаевые.

Похоже, что так. В руках официанта был пистолет и он стрелял в нас. Чаки выдвинул меня вперед так, что стал изображать из себя щит.

— Ты на машине?

— Да. Но ключи в номере остались.

— Проклятье. Ладно, тогда план Б.

— Ты тоже без машины?

— Наверняка мою машину уже вычислили.

— Ты же сам сказал, что им нужна я.

— Да, им нужна ты, но я не настолько глуп, чтобы не предположить, что охота ведется и за мной тоже.

— О, — я рискнула оглянуться, чтобы взглянуть на нашего потенциального убийцу. Он гнался за нами, и, когда пробегал под фонарем, я аж ахнула и отшатнулась.

— Это Шеннон Беззубый Хорек!

— Кто? — Чаки вытащил из пистолета пустую обойму, вставил запасную, выстрелил еще раз, после чего схватил меня за руку и мы снова побежали.

— Он из «Клуба 51». Мелкая сошка. Один из тех, кто пытался нас взорвать, когда мы вылетали из Сугаро Интернейшнл. Но его арестовали федералы. Я не знаю, как он выбрался.

— Я знаю. Рид.

Мы бежали мимо следующего здания, когда он процедил очередное проклятье.

— Тот звонок с незнакомого номера. Держу пари, это он звонил, чтобы вычислить, где ты.

— Поподробней можно, для особо одаренных?

— С помощью спутника можно отследить любой сотовый телефон, — он взглянул на меня. — Сердце технологии центаврийцев.

Мы направились к автостоянке. Подошли к кабриолету Порше.

— Садись, — Чаки подтолкнул меня к пассажирской стороне. — Нет, черт побери, что ты делаешь?

— Ты пассажир, — сказала я, скользнув по капоту. — В отличие от тебя, я настоящий водитель.

Ключ уже в зажигании. Отлично. Завела, Чаки упал на пассажирское сидение, и я нажала на газ. Шеннон мчался к нам, как и служащий стоянки.

— Ладно, поиграем в ГТА. Что происходит?

— Это ты мне скажи. Они охотятся за тобой.

— Почему ты здесь?

— Я же тебе уже говорил, — Чаки рыкнул так, как обычно рычит Джефф, когда я его расстраиваю. — Я хотел сделать тебе предложение. Думал, этот вечер будет романтичным.

— Он таким и был. Но семь месяцев назад для него было бы время получше.

Вжикнула рядом пуля, я посмотрела в зеркало заднего вида.

— О, великолепно. У них огромный джип, «Эскалада», и, кажется, с форсированным движком, — еще одна пуля пролетела, разбив левое зеркало. — Зачем мы угнали кабриолет?

— Он там стоял. И потом, черт возьми, это спортивная машина. Понадеялся, что на ней сможем обогнать внедорожник.

— Сможем. У нас на хвосте несколько полицейских машин. С ними соревноваться сложно. Включи радио.

Из уст Чаки вырвалось впечатляющее ругательство.

— У тебя есть какой-нибудь документ, удостоверение? В смысле, ты ведь числишься федеральным агентом?

— Да, в сумочке, — Чаки тут же открыл ее. — Однако это моя сумочка. Лучше включи радио. Классический рок или что-нибудь в том же духе.

— Так, у нас тут есть немного денег. Можно взятку дать, если вдруг копы дешевые попадутся. Зачем радио?

— Хочешь выжить? Тогда мне нужна музыка.

Он опять выругался, но радио включил. У нас с владельцем Порше оказались родственные души. Бог меня любит. Ди-джей объявил нонстоп из двенадцати композиций и первой зазвучала «Пацан (выглядит как баба)» от Аэросмит.

— Оставь.