Я скинула туфли, открыла дверь и выпрыгнула из машины. Показалось, что кто-то, но не Глория, выкрикивает мое имя из динамика переговорного устройства, но я была слишком занята, чтобы прощаться со всей бандой Скорой помощи.

Бегать босиком по пустыне не так-то весело, но лучше, чем в туфлях с десятисантиметровыми шпильками. Еще помехой было платье. Я разорвала юбку до пояса и побежала дальше. Слышала, как кто-то, тяжело дыша, бежит вслед за мной.

Я не оборачивалась. Тренировки по бегу быстро вас этому отучают. Оглянешься — проиграешь гонку. Похоже на гонку с Аллифлэшем, только тогда у меня была мало-мальская надежда на выживание. Не спрашивая, я знала, что Рид для меня ничего приятного не запланировал.

У меня не было никакого плана, кроме как бежать как можно дальше. Не было надежды на спасение, просто не хотелось умирать вот так.

Выбирать не приходится, конечно. Кто-то схватил меня за волосы и дернул обратно. Адски больно. Я влепилась прямиком в того, кто дернул меня. Оказалось, сам Рид. Оказавшись настолько близко, он стал как никогда похож на рептилию, как будто в нем по-настоящему есть что-то змеиное. А я от змей прихожу в ужас.

— Ты проделала большую работу, — прорычал он. — Надеюсь, ты того стоишь.

Я попыталась вырваться, и он сильно меня ударил, потом ударил еще раз для ровного счета. Я вовремя прикрыла лицо, но, черт возьми, как же больно вышло.

— Разве не глупость самому делать грязную работу?

Он усмехнулся. До этого момента я думала, что Главный Уродец Мефистофель был хуже всех, но этот человек — стопроцентный человек и стопроцентное зло.

— А разве удовольствие не в этом?

Он потащил меня обратно к автомобилям. С удовольствием отметила, что он продолжает хромать. Потом подумалось, как он умудрился поймать меня в таком состоянии, а потом решила, что все это от избытка адреналина.

— Готов рискнуть карьерой, убив меня?

— О, не просто убив, — он толкнул меня вперед, и я упала на колени так, что оказалась в свете фар внедорожника. Рид кивнул и внедорожника, с водительского кресла, вылез Шеннон, неся в руках что-то похожее на свинцовую трубу и кусачки. Рид взял у него этот жуткий инструмент, Шеннон кинул на меня взгляд и хихикнул. Лично меня это испугало точно так же, как и все остальное.

— Видишь ли, когда знаешь, что делать, любые доказательства уничтожить легко, — Рид начал прохаживаться вокруг меня, хлопая трубой по ладони. — Для начала нужно отрезать кончики пальцев и разбросать вокруг, чтобы их съели звери.

— Не останется отпечатков пальцев.

— Именно. Потом нужно использовать трубу, чтобы размочалить кости в ногах. Так мы избежим побега. Но, само собой, я переломаю и ноги, и руки, — он остановился передо мной. — Ну, я тоже люблю небольшое веселье, — его ладонь скользнула мне под платье спереди. Я дернулась, но он пожил трубу мне на голову и начал мять мою грудь, делая все возможное, чтобы казаться грубым. Я стиснула зубы.

— Собираешься оставить на мне свою ДНК? Глупо.

— Нет, — Рид повертел трубой у меня перед глазами, — не собираюсь, — он позволил неопределенности на некоторое время повиснуть в воздухе. — После того, как я расширю твои… ха, горизонты, я переломаю тебе грудную клетку. Потом выбью все зубы. Естественно, к тому моменту ты все еще будешь жива и, да, можешь не беспокоиться об обмороке, я прихватил нюхательную соль.

Я ничего не ответила. Знаю, что не смогу ничего сказать не расплакавшись и не показав, как на самом деле испугана.

— Наконец, естественно, я разобью твою черепушку. На тебе не останется ни единого живого места, чтобы опознать тебя, а для того, что останется, хватит и неглубокой могилы. Должен тебя поблагодарить за то, что бы выбрала это место. Отличный выбор.

— Без проблем, — смогла выдавить сквозь стиснутые зубы. А он все еще меня лапал. Потом подпер трубой подбородок, слегка толкнул. Намек, что нужно встать. Я и встала. Он вытащил ладонь из-под платья только затем, чтобы снова сунуть ее теперь уже под юбку.

— Мило, — сказал он, просунув ладонь между моих ног. Я сжала их. А он продолжал водить ладонью по коже, уже забравшись под нижнее белье. Я старалась не думать о том, что он делает, но единственное, на чем смогла сосредоточиться, так это на том, как Джефф проделывал со мной такие вещи. Никогда не было таким пугающим, никогда таким мучительным, никогда против моего желания.

Я закрыла глаза. Риду это не понравилось, так что он выдернул из-под платья руку и влепил мне пощечину. Я упала на колени. Заболела голова, закружилась голова. Не хотелось бы, чтобы это было последним воспоминанием в моей жизни. Если когда и стоит добраться до Счастливого Места, то сейчас как раз тот самый момент.

Я сосредоточилась на самом счастливом моменте, который помнила — небольшой домик на пляже, рядом Джефф. Купание в океане. Просто быть вместе, говорить, смеяться, заниматься любовью. Я заплакала в какой-то мере от страха потерять все это. Я уже никогда туда не поеду, даже если выживу этой ночью. Без Джеффа в тот домик не вернусь.

Рид схватил мою левую руку, приподнял. Железная труба у него подмышкой, а в ладони кусачки.

— Хочешь просить пощады?

— На самом деле, нет. Хотела бы знать, зачем ты хочешь со мной проделать такое. Кроме маньячного желания, в смысле, — последний выстрел, самый длинный монолог, пока жива.

— Ты не знаешь? — он склонил голову.

— Ни малейшего понятия.

— Ты, лично ты, за два дня уничтожила двадцатилетнюю работу. Два дня! «Центуарион» должен был быть уничтожен, а вместо этого с твоей помощью арестовали более трехсот моих оперативников, убили человека, бывшего моей правой рукой, украли мое секретное оружие. Не говоря уже о том, какое вуду проделали с астронавтами, что даже высшие уровни власти начали кланяться этой жалкой космической швали.

— Какая у тебя конечная цель? Мне не ясно.

— О чем ты?

— Зачем обширная сеть сообщников, тройные планы, выполняющиеся в одно и то же время, все эти попытки дестабилизации? В смысле, разве все это не всего лишь сложная уловка, чтобы скрыть огромную кражу? Тебе нравится фильм «Одиннадцать друзей Оушена»?

— Никаких денег, — засмеялся Рид. — Власть. Тот, кто контролирует космическую шваль, контролирует мир.

— Тафт говорил, что хочет, чтобы они были его рабами.

— Хорошее слово. Они не люди и не принадлежат этому миру. Они используют ресурсы, у них есть власть и уважение на высшем уровне всех правительств мира. А почему? Потому что у них есть какие-то знания, которых у нас нет, — он приблизил голову почти вплотную. — Пойми меня. Я их подомну под себя. Они будут моими. Я буду их контролировать или уничтожу каждого из них.

Я ударила лбом ему в нос. Больно, но, поскольку голова моя и так болит, так что без разницы. Рид отступил, я вырвалась из его хватки. Рванула в сторону, поднялась на ноги.

— Замри, — голос Шеннона. Я застыла, обернулась. Разумеется, в его руке обнаружился пистолет, направленный на меня. Естественно, быть насмерть застреленной звучит бесконечно лучше, чем все то, что описал Рид. Я рванула вправо.

Услышала, как хлопнули двери машины. Противник погнался за мной на «Эскаладе».

Внедорожник преследовал меня, но, не успел догнать и сбить бампером, рванул в сторону и понесся ко мне с другой стороны. О, решили поиграть в новую игру «Загони Китти». Прекрасно.

Немного поиграла и в эту игру, убегая то в одну сторону, то в другую. Естественно, устала быстро, а противник намеревался победить. Все, хватит играть. Я остановилась, развернулась к машине. Внедорожник надвигался на меня на полной скорости. Может, Эйс следит за мной и позволит присоединиться к нему в групповое сознание.

Я различила лица Шеннона и Рида. Растопырила руки в стороны, словно птица. А потом в меня что-то врезалось, и это была не «Эскалада».

Внезапно я оказалась в полутора километрах от того места, где только что стояла, напротив человека, которого очень хорошо знаю. Руки Джеффа обнимали меня, сердце его колотилось сильнее, чем когда-либо раньше, даже после адреналинового укола.