Однако возбуждение угасло так же быстро, как возникло. Не опуская рук, инопланетянин вдруг замер, уставившись перед собой. Затем, будто подчинись волевому приказу, пульс стал замедляться.

– Я посмотрю, – уже спокойнее прощебетал пленник. Тон голоса заметно понизился, очевидно, Разрушитель постепенно привыкал к новой обстановке. – И увижу.

В течение двух минут на экране разворачивалось подготовленное Споком и компьютером представление, подобное тому, которое наблюдали когда-то хошаны. Пленник завороженно смотрел, как "Энтерпрайз" стремительно приблизился к кораблю Разрушителей и, подобно хищнику, выхватил жертву прямо из жилого отсека.

Когда все закончилось, наступила тишина. Разрушитель перевел взгляд с потухшего экрана на своих похитителей. Наконец он заговорил.

– Так вы не наши враги? Не Губители Миров?

– Нет, – ответил Кирк.

– Тогда кто?

Как можно доходчивее, не упоминая имен хошан, капитан постарался объяснить все, что было в его силах. Прежде чем чужак успел задать другой вопрос, Кирк сделал знак Споку и снова указал на экран, где появился хошанский звездолет.

– Это тот враг, о котором вы говорите?

– Да! – Резкое увеличение пульса свидетельствовало о том, что пленник искренен.

– Это их вы называете Губителями Миров?

Инопланетянин медлил с ответом, как будто пытался овладеть захлестнувшими его эмоциями.

– Мне так сказали. А вы хотите убедить меня в обратном?

– Почему вы их так называете? – спросил Кирк, проигнорировав вопрос чужака.

– Загляните в любой сектор космоса – и вы поймете.

Кирк снова кивнул Споку. Экран засветился.

– Вы говорите об этих планетах? – спросил капитан, когда перед их глазами предстали картины пострадавших миров.

Но пленник уже не смотрел на экран. После первых же кадров он крепко закрыл глаза.

– Если я действительно жив, то кто же вы? – Его голос стал таким пронзительным, что на слух уже его речь не воспринималась. – Чего вы хотите?

– Было бы чудесно, – вступил Маккой, – если бы вы все прекратили палить по нам без предупреждения!

– Покажите ему, Спок, – сказал Кирк. На экране вновь возникло изображение галактики Млечный Путь, а капитан рассказал, правда, в сокращенном варианте, то, что уже слышали хошаны. После его рассказа компьютер снова показал реальную картину звездного неба с четырьмя точками кораблей Разрушителей.

– Теперь, – произнес Кирк, – расскажите, кто вы? Как началась эта война с теми, кого вы называете Губителями Миров? – Молчание затянулось. Пальцы пленника вновь затрепетали у горла, но затем он опустил руки и поднял голову.

– Она началась, когда на нас напали.

Медленно, запинаясь и повторяясь, инопланетянин поведал историю своего народа. Ее сходство с тем, что рассказали хошаны, оказалось просто удивительным, а единственное отличие заключалось в том, что война народа, называющего себя зиторами, с их безжалостным противником началась не сто, а четыреста лет назад.

Как и хошаны, они мирно осваивали космос, но, столкнувшись с Погубленными Мирами, как называли их зиторы, стали осторожнее и начали оснащать свои исследовательские корабли оружием. Другой мерой, предпринятой в целях безопасности, явилось кодирование координат местонахождения их родной планеты. Однако вооружение не дало ожидаемых результатов – звездолеты начали исчезать.

Как и хошаны, зиторы отступили из космоса, чтобы создать надежное оружие и построить оборону вокруг своего мира. Примерно через пятьдесят лет они снова вышли в космос на кораблях, сходных с действующими ныне. Постепенно зиторы вновь достигли Погубленных Миров и снова подверглись нападениям. Но теперь они могли дать ответ. Какое-то время казалось, что они добились успеха – уничтожили планету противника. Почти сто лет прошло в тревожном ожидании – и вот нападения возобновились.

– Так что теперь у нас одна цель, – закончил зитор, – найти и уничтожить их родную планету прежде, чем они отыщут и уничтожат нашу. За несколько недель, проведенных на корабле, я собственными глазами видел Погубленные Миры, мне неоднократно начинало казаться, что любой исход войны можно было только приветствовать, ведь это означало конец столетий страха. Когда погибли два наших звездолета, я только пожалел, что не оказался на одном из них.

– Кто вы такой, что вас защищают?

Снова долгое молчание, в течение которого зитор, казалось, сжался и потерял свою гордую осанку. Даже похожие на перья волосы, покрывавшие голову и руки, уже не топорщились, а поникли, будто прилипла к коже.

– Меня зовут Атрагон, – сказал он наконец, – и боюсь, я всего лишь глупец. До того как взойти на борт корабля, с которого вы забрали меня, я никогда не покидал родной планеты. Единственным источником знаний для меня были исторические книги. Годами я учил других по этим книгам, но не верил полностью тому, что рассказывалось в них. Не видя разрушений, я имел о них слабое представление, как и любой житель планеты. Слова остаются словами, звуками. Это не факты, не живые люди! Я был столь наивен, полагая, что любая раса, если у нее хватило разума выйти в космос, не может при этом быть столь дика, как описывалось в книгах. Мне не верилось, что Губители Миров виноваты во всем, в чем их обвиняют. Какая причина могла вызвать подобное варварство? У меня мелькала мысль, что битвы, сражения – всего лишь мистификация, устроенная военными с целью высосать из планеты деньги и ресурсы.

– К несчастью, моя семья очень влиятельна, – продолжал зитор, – и я использовал это влияние, чтобы заставить других увидеть вещи в том свете, в котором они представлялись мне. Меня даже избрали в весьма ответственный орган. Вот тогда-то власти, военные власти, решили, что есть лишь один способ убедить меня – это показать все. Как уже сказал, я оказался глупцом и с радостью согласился на их предложение, уверенный в том, что докажу свою правоту. Вот так ученый оказался на борту звездолета и вскоре собственными глазами увидел все то, чему он так упорно не верил. Из-за меня наш корабль не участвовал в сражении, хотя и должен был. Из-за меня погибли два других звездолета.