– А обруч, который был на вас? Обруч, начиненный взрывчаткой?

– Даже я не мог рисковать, ставя под угрозу существование нашего мира. Все, кто находится в космосе, все военные имеют такое устройство. Только у них оно вживлено в тело, а мое после возвращения должны были снять. Теперь...

– И что теперь? Раз уж обруча нет?

– С ним или без него я никогда не смогу возвратиться домой.

– Мы могли бы это сделать. Вернуть вас.

– На тот корабль, с которого меня похитили. Так вы можете доставить меня туда таким же образом, каким взяли?

– Возможно.

– Если бы вы оказались надежно защищены он нашего оружия, может быть, но ведь это не так, если я правильно понял. И моих соотечественников уже не удастся так провести. Но даже если вы и добьетесь успеха, как сделали это только что, сомневаюсь, что проживу достаточно долго.

– Почему, ведь ваши друзья, конечно же, не убьют вас?

– Не знаю, но полагаю, что могут. Еще никого не забирали так с корабля, и никто не будет знать, как ко мне относиться, если я вернусь. Да я не верю, что мне вообще позволят возвратиться домой. Впрочем, я и, сам не хочу, как бы вы ни убеждали меня в своем дружелюбии. Слишком многое вы мне показали, чтобы я вам верил.

– Слишком многое? Я не понимаю.

– Вы показали мне, как можете следовать за нашими кораблями, оставаясь при этом незамеченными. Вы могли бы проследить за любым звездолетом, на котором я бы оказался. Могли бы отыскать наш мир, а этого допустить нельзя.

– Мы можем следить за вашими кораблями независимо от того, есть вы там или нет.

– Конечно. Но теперь ни один из них не вернется домой. Наши звездолеты вообще редко возвращаются на родную планету, а теперь, после обнаружения столь превосходящего нас корабля, никто никогда не увидит дома. Никто не возьмет на себя такой риск.

– Если бы мы смогли убедить вас, что не являемся вашими врагами, то доставили бы прямо на родную планету. А потом могли бы поговорить с вашими лидерами.

– Вряд ли это возможно. Меня не убедит ничто. Аргументы не берутся в расчет, когда судьба целого народа зависит от степени доверия одного человека чужакам. И независимо от моего решения я не смогу сообщить вам местонахождение моего мира. Потому что я не знаю этого. Я обычный гражданин и ничего в этих делах не смыслю.

Инопланетянин помолчал, его узкие плечи слегка дернулись – то ли он пожал ими, то ли вздрогнул.

– Всю оставшуюся жизнь мне придется провести где-то еще. Кто бы вы ни были, но раз уж вы забрали меня, то для своих я мертв. Так же мертв, как если бы мой обруч сработал. Так же, как мертвы для родной планеты те, чьи корабли никогда не смогут вернуться домой.

"А это, – мрачно подумал Кирк, – мало чем отличается от того, что сказали хошаны. С зиторами можно было бы установить связь, но, как и хошаны, они не станут слушать. Если только не предпринять чего-либо еще".

– Полагаю, – сказал капитан, поглядывая на Спока и Маккоя, – самое время Разрушителю встретиться с Губителями Миров.