Когда чувства ее обострились, ноги перестали слушаться. Эльза начала выскальзывать из липких рук Джека, и тот схватил ее холодную ладонь, сжал ее сильнее, чем должен был. Юноша не хотел, чтобы королева толкнула его в столь ответственную минуту. Пальцы их переплелись, с губ девушки сорвался тихий всхлип, оборванный на самой высокой, на самой сладкой ноте.

– Джек… – вновь шепнула Эльза, когда супруг отпустил ее.

Искорки вспыхнули в девичьих глазах, легкая дрожь объяла молодое тело. Юноша улыбнулся, радостно прижал Эльзу к себе, чтобы вновь поцеловать ее горячие дрожащие от ожидания губы. Он поднялся над супругой, погладив ее по длинным волосам, надел сандалии, валявшиеся не так далеко от кровати и встал, окончательно избавившись ото сна.

– Ты не…

– Нет, – ответил Джек, так и не дослушав.

Он понимал жену с полуслова. Тем более сейчас, когда все прошло не так… Как проходило раньше. Джек прошелся вперед, к закрытой двери, остановился у нее, чтобы перевести дух. Желание еще держалось за его измученный болезнью разум, но юноша не спешил избавляться от него. Он знал, что тело его слишком слабо для подобных развлечений.

– Что хочешь на завтрак? – спросил юноша, улыбнувшись.

Как резко.

Как резко он забыл о произошедшем. Эльза лежала на кровати голой, покрасневшей, волосы ее были взъерошены, мокры от испарины, что покрывала лоб. Девушка осторожно опустила ноги на пол, чувствуя прохладу мрамора, прикрылась одеялом, поднимаясь с места. Ее смущение заставило Джека развеселиться.

– Я же тебя уже видел.

– И хватит на сегодня, – смеясь, ответила королева.

Эльза поцеловала супруга в щеку, подходя к огромному шкафу. В нем запечатаны все ее наряды, томятся в темноте, ждут. Королева наловчилась надевать платья сама, выбирать нужный ей кусок ткани и закутываться в него, придавая себе нужный вид. Сегодня Эльза наденет темно-лиловое сари, что подчеркивает цвет ее кожи, глаз, белоснежных блестящих волос…

Джек накинул поверх голого торса короткую темно-красную жилетку, натянул свободные черные штаны, и меж ног его болтался абсолютно бесформенный кусок ткани. Эльза не могла привыкнуть к местной моде, но понимала, что не стоит приносить в чужую страну свои привычки, что могут показаться им варварскими, дикими и неуместными.

Ботиночки на плоской подошве очень удобны.

– Я велел Владимиру собрать наши вещи, когда мы спустимся к… Не знаю, что там подают. Обед?

– Если не ланч, – ответила Эльза.

Она не была любительницей долгого праздного сна, но отдохнуть хотелось слишком сильно. Меняя место обитания, сбиваешь внутренние часы, и организм твой выматывается сильнее обычного. Джек к этому привык, он объездил целый мир, обходя огромные владения собственной страны. Эльза же покидала Эренделл только в далеком детстве, когда силы ее не были так страшны.

Джек открыл перед ней дверь.

И Эльза прошлась по коридору, гордо держа осанку. Девушка улыбалась солнцу, чьи лучи скользили по полу, прорываясь сквозь щели меж дверьми и проходами. Королева шагала также быстро, как и ее супруг. Джек держал ее за руку, сжимал ладонь жены в руке, шагая как можно скорее.

– Могу распорядиться, и нам с собой завернут немного кус-куса. Он же тебе приглянулся, верно?

Королева хотела ответить мужу, но не успела. Перед ней выросла тень. Тень, сотканная из двух человек, встряла в гладкую картину пола. Катерина вальяжно протянула руку, чтобы Джек запечатлел поцелуй на ее смугловатой ладони. Но младший из сыновей Фридриха не дрогнул, крепко сжимая руку супруги.

– Как спалось? – спросила темноволосая королева.

– Уже лучше. Спасибо, – ответил ей Джек.

Темная бровь дрогнула.

Красноперая птица чирикала тихо, она села на отполированные ступени, и притихла, рассматривая занятную сценку. Эльза недобро глянула в ее сторону, вспоминая, где видела эту кроху прежде. Уж не в родном ли краю? Не там, на свадьбе, во время долгих и судорожных раздумий?

– И когда же мы отплываем? – спросил Бертрам, вставший за дорогой супругой.

– Собрались в путешествие? – пытался разузнать Джек. – Все лучше, чем прятаться тут, правда?

Будущий правитель неприятно оскалился. Он словно разозлился на слова брата, но, если быть честной, то ничего страшного в этом не было. Лишь наблюдение, высказанное вслух, может… В резковато-грубоватой манере, присущей Джеку. А может… Фростам в целом? Старший из братьев не отличался тактом.

– В гости, – ответил Бертрам. – Мы плывем с вами в Эренделл, хотим посмотреть страну, с которой торгуем…

– Но разве я могла подумать, что так и будет? Как вообще можно серьезно отнестись к формальному приглашению?

Эльза говорила полушепотом. Она боялась, что оправдания будут услышаны Катериной или ее любопытным супругом. Джек наградил супругу вымученным взглядом и отвернулся к окну. Действительно. Разве могла Эльза знать о том, каков Бертрам в быту и как он относится к любым предложениям? Даже сделанным чисто из любезности…

Ночь спустилась на небо, укрыла его, точно темным покрывалом. На горизонте еще виднелась светло-фиолетовая полоса дали, но небо становилось все темнее и темнее… Мрак забирал свою территорию, отодвигая свет вдаль. Эльзе казалось, будто в кромешной темноте море кажется еще более страшным. Ей все еще было не по себе от качки, от страха перед пучиной…

– Нужно было что-то придумать, – все больше распаляясь, ответил Джек.

– Так почему же ты ничего не придумал? – со злости спросила королева.

Супруг стоял слишком близко… Можно было разглядеть молнии в его светлых глазах и ужаснуться масштабу надвигающейся бури. Почему волны такие громкие? Почему они с шумом бьются о борт корабля, разбегаются и со всей своей силы вбиваются в покрытое мхом дерево? Неужели нельзя держаться тихо, игнорируя и ветер и гром, что терзает их целыми днями?

Джек протянул к Эльзе руку. Резко… Так, что супруга прикрыла глаза, ожидая боли, удара, чего угодно… Но юноша остановился. Он лишь погладил ее по бледной щеке, раздумывая над тем, как поступить. Брат, его дорогая жена и очаровательный непоседливый сын взошли на «Невинность», делая вид, будто так было задумано с самого начала. Команда возразить не могла: кто они такие, чтобы перечить всемогущим королям и их женам?

Когда юноша спросил Катерину о том, как же отец, та только цокнула языком, прошипев: «Он очень рад от того, что вы наконец помирились. Да и Тандо не повредит свежий северный воздух… Очень бодрит.» Сына они взяли с собой. Вот только мальчишка устал, поездка быстро утомила его ослабшее детское тельце, и молодой принц немедленно провалился в сон.

– Зачем ты реагируешь так бурно? – спросила Эльза, не открывая глаз.

И правда…

Зачем? Джек и сам бывало думал, почему же он так ненавидит братца? Но все мысли его обрывались, на вопросы не находилось ответов. И так было из раза в раз, каждый следующий и предыдущий… Наверное, есть люди, к которым определенный тип мужчин и женщин испытывает жуткую неприязнь. Бертрам никогда не вызывал симпатий ни у Джека, ни у большей части аристократов, приехавших издалека… Однако, простому народу он нравился куда больше, чем младший сын их дорогого короля. Наверное, тут уж дело в манерах…

– Мы привезли с собой клубок змей, Эльза, – пожаловался Джек. – И ты еще вспомнишь о моих словах.

– Они хотят посетить твою коронацию, только и всего, Джек.

Эльза нежно обхватила руку супруга и улыбнулась ему, распахнув очи. Ресницы у нее – точно крылья бабочки… Глаза словно два лунных озера, спрятанных под сводами огромного дворца. Супруг невольно улыбнулся, хотел было наклониться, чтобы поцеловать свою королеву, но резкий приступ кашля сбил его планы.

Болезнь не была слишком острой, и не мешала спокойному существованию, но недуг все еще не ушел. Джек недовольно отпустил Эльзу, вытер рот рукавом ночной рубахи, устыдившись. Испарина вновь выступила на его бледной коже, и поблескивала на свету, точно корка льда на замерзающем озере.