В перестроечный и постсоветский периоды, вероятно, под влиянием проникавшей с Запада литературы, отечественные ученые впервые заинтересовались феноменом Локотского округа. Еще в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ», проникшей в СССР во второй половине 1980-х годов, А.И. Солженицын[10] указал на сам факт существования «Локотской республики» и ее вооруженных сил. Не будучи историком-исследователем, писатель тем не менее возбудил интерес исследователей к этому феномену, который, однако, не мог быть реализован в СССР в условиях существования партийного диктата. Первое упоминание о ЛАО и РОНА прозвучало у А.Н. Колесника[11] в виде обобщения того, что содержала на тот период зарубежная историография. Что касается серьезных объективных исследований, первенство в этом отношении принадлежит московскому ученому С.И. Дробязко[12]. Поместив в своей вышедшей в 1998 году книге «Русская Освободительная Армия» статью о РОНА, он заложил тем самым основы ее исследования. Ему же принадлежит опубликованная в сборнике материалов по истории русского освободительного движения в том же году статья о ЛАО и РОНА[13]. Несомненным достоинством автора является введение им в научный оборот ряда ранее неизвестных документов из фондов центральных архивов. В то же время работа содержит и серьезные недостатки в том плане, что исследователь, руководствуясь партизанскими источниками, придал характер достоверности сообщаемым в них сведениям без всякого их критического осмысления и сравнения с документами Локотского самоуправления, что в некоторой степени снижает ценность исследования.

Выпущенная нами в 1999 году работа по истории ЛАО и РОНА стала дальнейшей попыткой исследования данной тематики[14]. Введенные в научный оборот документы позволили проанализировать как гражданские, так и военно-политические процессы на территории округа. Следующая наша объемная работа в соавторстве с С.И. Дробязко вышла в 2001 году в виде отдельной монографии. В ней было исследовано фактически все известное о ЛАО и РОНА на тот период[15]. А рецензия на нее К.М. Александрова[16] не только определила перспективы дальнейшей работы над темой, но и дополнила содержащиеся в монографии сведения. В числе исследований, в той или иной мере касающихся данной тематики, следует назвать, кроме того, труды М.И. Семиряги[17], который в своем фундаментальном труде упомянул Локотской округ в общем контексте коллаборационистских процессов, А.В. Окорокова[18], рассмотревшего процесс создания, структуру, боевое применение РОНА, К.К. Семенова[19], коснувшегося применения локотских вооруженных сил за пределами округа в составе войск СС, Б.Н. Ковалева[20], пересказавшего общие моменты истории ЛАО и РОНА, но, не углубившись в суть вопроса, оставшегося при традиционной оценке, Б.В. Соколова[21], построившего свое исследование феномена «Локотской республики» в основном на материалах окружной прессы. Работы указанных авторов сообщают ряд сведений о Локотском автономном округе, ранее неизвестных исторической науке, вводят в научный оборот новые документы. Однако нельзя не признать, что выводы данных исследователей зачастую отличаются субъективизмом, а недостаточность источниковой базы лишила авторов возможности всестороннего подхода к изучению событий, происходивших в 1941 — 1943 годах в южных районах Орловской области. Последняя работа С. Веревкина[22], часть которой автор посвятил истории ЛАО и РОНА, носит явно апологетический характер. В ней исследователь проводит параллель между жестокостями партизан и причинностью создания локотских вооруженных сил. Рисуя в основном правильную картину гражданских и военно-политических процессов на территории ЛАО, автор тем не менее допускает грубые неточности в написании имен собственных, что позволяет усомниться в том, что он соприкасался с первоисточниками. И.В. Грибков[23] в двух своих последних работах исследовал как военные, так и гражданские коллаборационистские процессы на территории ЛАО. Автор сообщает ряд интересных фактов касательно деятельности Локотского самоуправления, локотских вооруженных сил, дает им объективную оценку. Причем последний труд, изданный в виде отдельной книги, значительно превосходит первый как по обилию новых интересных фактов, так и по качеству изложения, что свидетельствует о растущем профессионализме и научной перспективности автора.

Однако при анализе работ отечественных историков постсоветского периода, работавших над историей ЛАО и РОНА, представляется весьма странным, что никто из них, за исключением Б.Н. Ковалева, никогда не работал с материалами брянских архивов — ГАБО и ЦНИБО, в которых имеются фонды с множеством довольно ценных документов по исследуемой тематике, до сих пор не введенных в научный оборот.

Следует упомянуть также периодически появляющиеся в СМИ, в том числе электронных, короткие публикации[24], подготовленные на базе сомнительных источников, без справочного аппарата. Однако и они, становясь зачастую достоянием массового читателя, порождают нападки прокоммунистических политиков. Так, подлинный скандал вызвала появившаяся в «Парламентской газете» в годовщину начала войны статья С. Веревкина «Локотская альтернатива»[25]. Перепутав многие цифры и факты, в том числе название округа, автор тем не менее своей публикацией привел в негодование спикера Совета Федерации С. Миронова. Считается, что именно статья Веревкина и стала причиной увольнения главного редактора «Парламентской газеты». Своеобразно на данную публикацию отреагировал журнал «Родина», указав, что она вызвала «возмущение общественности». Ответная публикация В. Макарова и В. Христофорова[26], очевидно, носила задачу развенчать миф о Локотском округе и бригаде Каминского. Авторы, не будучи профессиональными историками, построили свое исследование почти исключительно на односторонних источниках — материалах уголовных дел бывших каминцев и сотрудников Локотского самоуправления. Бедная источниковая база, тенденциозная подборка материала, придание характера достоверности следственным материалам НКВД, возведение отдельных частных моментов истории Локотского самоуправления в общее правило — все это заставляет поставить под сомнение научную приемлемость публикации.

Эпизодические упоминания о ЛАО и РОНА, зачастую с грубыми неточностями, встречаются, кроме того, в общих работах по истории Второй мировой войны и советского коллаборационизма[27]. Ряд вышедших в последние годы работ отечественных авторов содержит более подробные сведения по данной тематике, однако все они являются не чем иным, как плагиатом, подготовленным в основном с использованием нашей с С.И. Дробязко последней работы.

Кроме того, некоторые вышедшие за последние 10— 15 лет в России книги со сведениями по истории Локотского округа, хотя и претендуют на право называться научными работами, никакого отношения к историческим исследованиям не имеют. К таковым можно отнести «труды» С. Чуева[28]. Посвятив в своей книге «Проклятые солдаты» локотскому феномену главу, автор не сообщил в ней ничего нового, составив не более чем компиляцию, причем довольно неудачную. Механически соединив данные из работ других авторов, С. Чуев, очевидно плохо владея описываемой темой, внес в нее изрядную путаницу. Например, отнес к территории Локотского округа Клинцовский, Трубчевский[29] и другие районы, никогда не входившие в состав ЛАО. Краевед В. Катанов, не будучи профессиональным историком, посвятил в своей книге «Орловские были»[30] Локотскому округу несколько страниц, при этом упростив происходившие в Локте события до антисоветской деятельности одиночек. В частности, автор простодушно замечает: «В поселке Локоть засел бывший троцкист Каминский». Словом, не враг, а символ. Книгу бывшего дипломата из номенклатуры КПСС Ю. Квицинского[31], вынесенную на суд читателя как художественное произведение, можно было бы не включать в историографию вопроса, если бы не заверение автора, что она «написана на основе подлинных документов» и рассказывается в ней лишь о «реальных исторических событиях». В действительности же труд Ю. Квицинского упрощает деятельность бойцов РОНА до банальной уголовщины. Статья А. Дюкова[32] представляет собой механическое соединение разноречивых сведений из работ других авторов, вольный пересказ отдельных событий из истории ЛАО с акцентом, определенным просоветской идеологией нашего государства. Выводы А. Дюкова отличаются консерватизмом, что явилось следствием непрофессионализма автора. Так, исследователь отдает предпочтение следственным материалам НКВД, сообщенным в упомянутой работе В. Макарова и В. Христофорова, при этом никак не мотивирует свое пренебрежение или критическое отношение к другим видам источников. Не отличается особым профессионализмом в плане исполнения книга К. Залесского, одна из глав которой посвящена истории ЛАО. Так, выводы автора опережают фактологическую часть, а ряд утверждений автора не подкреплен никакими конкретными фактами, что низводит отдельные моменты работы до уровня беллетристики. И уж совершенной карикатурой на историческое исследование выглядит опус бывшего редактора «Военно-исторического журнала» генерала В.И. Филатова, изображающего Каминского советским разведчиком, а Локотской округ — оплотом советской власти[33].