— Моя работа — бегать за ней.

— Без подкрепления?

— Я и есть подкрепление.

Я замахала руками.

— Ладно. Что было дальше?

— Я помню, как мои ноги потяжелели, и подумал, что что-то не так. А потом я проснулся на полу посреди комнаты.

— Как долго ты спал?

— Восемнадцать минут. И проснулся адски уставшим. Я понял, что отключусь снова, если не уйду оттуда, так что я поднялся, закрыл дверь и убрался к черту из этого места. Я уверен, что звонил тебе, подумал, что ты могла пойти в тот дом. Магия была на подъеме, поэтому я направился сюда, открыл дверь своим ключом, но тебя не оказалось дома. Пошел в спальню, посмотреть на месте ли твой набор для каллиграфии, потому что решил, что ты взяла бы его с собой. А дальше я не помню.

И он заснул на полу моей спальни.

— Чувствуешь себя иначе?

— Чувствую себя уставшим.

— Даже сейчас? После сна?

Он кивнул.

Джим мог провести сорок восемь часов без сна и при этом оставаться в такой же прекрасной форме, как его острые когти. Это был один из забавных подарков Lyc-V: повышенная выносливость, иммунитет к болезням и безумная убийственная ярость, просто чтобы оживить ситуацию. Произошло что-то серьезное. Если бы это было типичное проклятие, моя магия уже очистила бы его. Ему нужно показаться врачу.

— Нам нужно повидаться с Дулиттлом.

— Нет. Не с Дулиттлом.

— Джим, ты продолжаешь засыпать.

Джим показал край своих зубов.

— Дулиттл хирург. Если он не может это отрезать или пришить обратно, то он не знает, что с этим делать. У меня нет симптомов. Пульс в норме, температура тоже. Я просто засыпаю. Представь, ты — Дулиттл. Я пришел к тебе со своей историей. Твои действия?

— Посадить тебя под замок для обследования

— Вот именно. Меня не надо запирать.

— Откуда ты знаешь, что ничто не препятствует твоей регенерации?

Джим вытащил нож из ножен на поясе так быстро, что я едва успела его заметить. Сверкнул голубоватый металл, рассекая его предплечье. Выступила кровь. Запах ту же ударил в ноздри, отчего по рукам побежали мурашки. Пока я смотрела, порез затягивался, кожа и мышцы срастались, восстанавливая повреждения. Джим вытер кровь с кожи и продемонстрировал мне свое предплечье. Тонкая линия шрама уже исчезала.

— Я не болен, и моя регенерация в норме. С чем бы мы ни имели дело, оно магическое. Четверо наших людей пропали, и ты единственная из нас способна использовать чары. Я не могу просто бросить их там.

— Они могут быть мертвы.

— Если они мертвы, мы должны это выяснить.

Он наклонился вперед, его карие глаза смотрели прямо на меня.

— Помоги мне, Дали.

Он понятия не имел, но, когда он вот так на меня смотрел, я бы сделала для него что угодно. Вообще все.

Я встала.

— Захвачу свой набор. Нам нужно будет взглянуть на тот дом.

*** *** ***

Северо-восточный офис Стаи располагался на Чамбли Данвуди Роуд, довольно далеко от дороги, за тщательно подстриженной лужайкой. С трех сторон его обрамляли высокие сосны, а четыре живописных дерева затеняли парковку. Справа еще одна сосновая роща окаймляла большое открытое поле, которое стало пастбищем. Слева, за зеленым барьером и сетчатым забором, увенчанным витками колючей проволоки, возвышались короткие приземистые домишки. Охранник у ворот бросил на нас злобный взгляд, когда мы проносились мимо, и на всякий случай схватился за свой арбалет. Неразумный человек.

Я направила Праулер по извилистой подъездной дорожке к стоянке офиса, припарковалась и заглушила двигатель. Двигателю на зачарованной воде требуется, по меньшей мере, пятнадцать минут, чтобы разогреться, но оставлять его работающим не имеет смысла. Двигатель издает столько шума, что мне даже трудно мыслить. Кроме того, максимальная скорость Пуки во время магической волны едва достигает пятидесяти миль в час, и, если бы нам пришлось спасаться, мы с Джимом могли бы бежать намного быстрее.

Мы ступили в ночь. Выкрашенный в уродливый оливковый цвет, офис выглядел так, словно два отдельных здания были прижаты друг к другу: левая половина напоминала дом на ранчо, в то время как правая представляла собой двухэтажное строение с зелеными ставнями времен королевы Анны.

Ветер принес с собой соленый металлический привкус, обжигающий мой язык. Кровь. Джим оскалил зубы, глядя на дом.

Я закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь почувствовать магию. В моей голове дом погрузился во мрак. Длинные полупрозрачные щупальца магии выскользнули из его окон, двигаясь взад и вперед по стенам, по крыше, цепляясь за сайдинг и черепицу.

Я сделала крошечный шаг вперед. Ближайшее щупальце поднялось, зависло над крышей на долгое мгновение и поползло к нам. Магия хлестнула меня ледяной волной. Зловещая, ужасная магия. Я не знала, что это было, но каждая клеточка моего тела сжалась. Глаза распахнулись, и я отпрянула назад.

Джим подхватил меня.

— Что такое?

Дом снова выглядел обычным, просто унылое оливковое здание. Я сглотнула.

— Нам понадобится защита. Много защиты.

Я поставила свою деревянную коробку на капот Пуки и открыла ее. Джим уставился на каллиграфический набор внутри. Большинство оборотней не занимались магией, потому что мы и так были достаточно сильны, к тому же, они ей просто не доверяли. И я прекрасно понимала, почему. Магия была ненадежной, а когти и клыки каждый раз давали один и тот же результат. Тем не менее, я была рождена в длинном роду пользователей магии, настолько озабоченных традициями, что старались передавать свои знания и ритуалы, даже когда технология была на самом высоком уровне, и почти не оставалось следов магии. Моя семья очень серьезно отнеслась к моему образованию.

В половине случаев мои чары даже не срабатывали, но Джим видел, как я несколько раз ими пользовалась. Не то, чтобы он был впечатлен — он был слишком крут для этого, но Джим относился к моему таланту с уважением. Он попал в беду и доверил мне вытащить его оттуда. Я должна это сделать.

Джим кивнул на дом. В одном из окон верхнего этажа появился бледно-желтый свет, как будто кто-то поднес свечу к стеклу.

— Ну разве не прелесть. С нами поздоровались, — пробормотала я.

Джим улыбнулся свету. Единственный момент, когда ягуар блистал своими зубами, был как раз перед тем, как вонзить их в тебя.

Я вытащила две тонкие полоски бумаги ханси[2], обмакнула кисть в чернила и написала на каждом листе строку символов для общей защиты.

В лунном свете чернила слегка мерцали. Я затаила дыхание.

Пожалуйста, пусть сработает. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть сработает.

Магия вырвалась, искрясь сквозь бумагу. Я выдохнула и бросила одну полоску в Джима. Бумага рассекла воздух, жесткая как лезвие, и прилипла к его груди. Он уставился на нее.

— Не трогай. Это защитное заклинание, — я подбросила другой бумажный листок в воздух, шагнула к нему, и клочок бумаги прилип к телу над левой грудью. — Пойдем.

Джим указал на маленький листок:

— Ты хочешь, чтобы я вернулся в этот дом, защищенный волшебным стикером?

— Даже не начинай, — отрезала я. — Это работает. А если бы не работало, ты не смог бы затащить меня в это место.

— Что ты написала на них? «Не помри»?

— Нет. Я написала «Не будь задницей».

Я направилась к дому.

— На своей или на моей?

— На твоей.

— Ну, значит, твоя магия не работает, потому что я все еще задница.

Грр, грр, грр.

Двадцать футов до дома. Меня пробрала дрожь, и я стиснула зубы. Ты можешь, Белый Тигр. Не будь тряпкой.

Пятнадцать футов. Теперь я могла разглядеть это: полупрозрачное месиво скользящих усиков, желающих схватить нас, как гнездо громадных темных змей, готовых напасть. Темная магия собирается обрушиться на нас в любую секунду.

Десять футов. Щупальца поднялись как одно.

Да пошло оно. Я потянулась и схватила Джима за руку. Его пальцы сомкнулись на моих, теплые и сильные.

Магия устремилась к нам. Я сжала руку Джима. Бумага на моей груди вспыхнула бледно-голубым, и щупальца отпали, словно опаленные огнем.

О боги. Фух. Сердце у меня в груди колотилось миллионом ударов в минуту. Фууух. Ладно, мы живы. Живы — это хорошо.

Я поняла, что все еще стискиваю руку Джима как идиотка, и отпустила. Он смотрел на меня.

— Все в норме?

— Угу, — кивнула я, но мой голос прозвучал выше, чем обычно. — Все замечательно. Идем.

Мы прошли между щупальцами магии к двери. Длинная царапина прочертила темно-зеленую краску, обнажая сталь под ней. По лицу Джима я поняла, что он этого не помнит. Мы оба наклонились ближе и принюхались.

Пахнет краской.

Джим попробовал ручку. Она щелкнула под нажимом его большого пальца. Дверь медленно распахнулась, открывая мрачную большую комнату, как будто дом зевнул, и мы смотрели прямо в его пасть.

Он сказал, что закрыл дверь, и я знала, значит, так он и сделал.

Джим шагнул в дверной проем, я последовала за ним.

Внутри дома запах казался неправильным: острым и резким, с налётом пыли, как ржавый металлолом, оставленный на солнце. Сквозь него плыла вонь подгоревшего кофе и слабый запах крови, смешанный с намеком на разложение. Старая кровь, по крайней мере, двенадцать часов, возможно, больше.

Передняя часть комнаты оказалась пуста. Впереди большая стойка разрезала помещение почти пополам. Справа на небольшой плите стояли чайник и кофейник. Мрак сгущался в углах, и если я прищуривалась, то могла видеть слабые щупальца магии, змеящиеся по стенам и выходящие из них.

Джим оскалился в беззвучном рычании, подошел к стойке и запрыгнул на нее, приземлившись с легкой грацией. Он сделал это абсолютно бесшумно.

Ого.

Я бы все отдала, чтобы соответствовать ему, быть изящной и элегантной, как тихий призрак. Но нет, даже в своей животной форме я была неуклюжей. После обращения я была в оцепенении, и мне требовалось около двух минут, чтобы понять, где я нахожусь и почему. Джиму же требовалось около двух секунд, чтобы расправиться с кем-то. Если бы мы оба обернулись посреди комнаты, полной ниндзя, к тому времени, когда я смогу смотреть прямо, они все были бы мертвы, а Джим бы вытирал кровь со своих рук.