Есть времени река

В которой человек

Как глупенький щенок

Плывет за веком век.

Где Родина твоя?

Куда влечет судьба?

Кто ждет, любя, тебя у очага?

«Не может эта гадалка знать мои мысли и мои мечты! Всем докажу, что у меня не лёд вместо сердца! Я спасу город! И себя», — подумала дочь шаха.

— Ты не получишь ничего за свое вранье, — Маг подобрал драгоценные камни, но в его руках они превратились обратно в фасоль. Жрец брезгливо кинул их на песок.

Принцесса приказала привести ей и магу смирных осликов. Сев с помощью служанки верхом, она первая направилась по дороге, ведущей к горам.

Жрец хотел взять слуг или стражников, но принцесса отрицательно покачала головой: "Мы поедем вдвоём ".Все же ей было страшно в этом незнакомо мире, а маг, один смотрел на Куаныш если не с добротой, то уж точно не с омерзением,как другие, но мамин браслет всё равно потерял очередную бусинку.

***

Дорогу заметало пылью, она вихрилась маленькими фонтанчиками, поднимаясь все выше и выше. И вдруг между юрко снующими черными жаворонками, поющими высоко небе, заблестела странная стеклянная стрекоза. Она немного покружила над степью, а потом приземлилась прямо на дорогу.

Куаныш опять была в своём, Полынном мире, и никак бы не смогла её объехать, пришлось изо всех сил давить на красную кнопку. Коляска остановилась в нескольких шагах от «стрекозы». Из-за прозрачных стёкол из специального антирадиационного сплава на девочку смотрели две женщины и девочка в розовом наряде, похожем на облако.

«Стрекоза» вдруг заговорила мягким женским голосом:

— Как тебя зовут?

— Счастье, — ответила Куаныш.

— Ты из интерната? — спросили её.

Куаныш промолчала. Если признаться — отвезут обратно, и до дома она не доедет.

— Мы не причиним зла. Госпожа Главный благотворитель и детский омбудсмен приехали выбрать одного человека для благотворительного аукциона в столице. Всего одного.

Девочка ничего не поняла, кроме слова «столица». Про неё рассказывал дедушка. Огромный, уходивший вглубь Земли аул. Много здорового воздуха и свое Солнце, без радиации.

Куаныш увидела, как гости показывают на неё руками. «Наверное, считают психом», — огорчённо подумала девочка. Не хотелось, чтобы эти красивые женщины думали о ней плохо.

В «стрекозе» открылась дверь и на дорогу поставили лестницу. По ней спустился огромный железный человек, и бережно подняв беглянку, занёс в вертолет.

Так же осторожно поместил в кресло, застегнул ремни безопасности. Оставшись рядом с девочкой, робот задвинул стеклянную перегородку, отделив Куаныш от салона, где сидели приезжие.

— Это от радиации, —– пояснила Главная благотворительница. - Пилот, потом слетайте за документами в интернат.

Неведомая сила подняла всех вверх, стало трудно дышать, заложило уши, девочка сглотнула слюну и стало легче. Она посмотрела в окно. Внизу, на дороге сиротливо стояла коляска ,а по трасе, испуская черный дым, к ней ехал фургон из интерната. Потом стал виден только пестрый ковёр степи,которую Куаныш теперь уже увидит нескоро, а может и никогда.

***

Вот так с неба прилетела добрая волшебница. Благотворительный фонд разыгрывал главный денежный приз, кому-то он мог подарить жизнь, или просто её продлить.

Спускаться под землю оказалось не страшно: в большой светлой коробке которая ехала плавно вниз, Куаныш на руках у робота видела, как напротив, в такой же прозрачной коробке, спускается Главная благотворительница и её спутницы. Потом изолятор - дом, где живет много людей, странный душ без воды – просто теплые лучи, а потом душ с водой. Куаныш одели во всё новое и яркое и отвезли в ТВ-центр. Телевидение — это жара, множество бегающих людей, говорящих на непонятном языке, и яркий, ослепляющий свет.

В комнате с зеркалами молодая нервная девушка натужно растягивала губы, показывая красивые зубы, и тыкала пальцем в себя, потом в ребенка. «Делай как я», — выучила девочка новые слова.

Глупая тётя. Куаныш в посёлке все звали девочка-улыбка, но тогда у неё были ата, степь и дом. А теперь её назвали «Хрустальным ребенком».

Шоу длилось несколько часов. Куаныш ничего не сломала, но устала сидеть неподвижно полдня и показывать всем зубы.

Участники и ведущая много говорили и плакали. Куаныш хотела рассказать о Полигоне, о дедушке, но люди вокруг не знали языка степи.

— Ну чисто Маугли! Наверное, её волки воспитали, — шутили телевизионщики над самой молчаливой участницей шоу.

Девочка их не понимала, а то бы точно покусала взрослых за такие слова.

Девочка сомневалась ,хочет ли остаться в этом шумном подземном мире или выбрать тот, Хрустальный мир, ведь в нём она была центром Вселенной.

Вечером после ужина Куаныш заснула прямо в коляске.

***

Куаныш словно смотрела рисованные живые картинки, которые ей показывал небольшой экран, называемый окружающими людьми –планшет.

«Двое путников на осликах, как маленькие крошки на скатерти. вот они приблизились и оказались принессой и магом.К заколдованной горе они приехали уже на закате. Солнце стремительно исчезло, на небе взошла льдистая луна, и стало так холодно, будто звёзды были снежинками, которые приносит северный ветер — кемаль.

Маг разжег спасительный костер. Он молчал всю дорогу, размышляя о том, что победить Дэва, конечно, хорошо, это сулит славу, но потерять принцессу более вероятно. Глупая своенравная девчонка! Надеется снять проклятье и выздороветь. Но пока она ещё нужна – гвардия за неё. Лет через пять, он женится на принцессе, объявит себя падишахом, а потом и повелителем мира. И уничтожит всех врагов, как священным жезлом — нечистых животных.

«Жезл! — Маг суетливо стал копаться в заплечном мешке. — Уф, не забыл!» Жезл и чаша с огнём – оба незаменимые предметы власти, всегда с ним.

Хоть и холодно, но сон сморил путников еще до полуночи. И они не видели, как в лунном свете в голубом тумане сверкнули желтые глаза, блеснули белые клыки. Любой зверь боится огня. Но не волк — посланник духов Тьмы. Вот он крадется среди камней, всё ближе и ближе. Слюна пенится в уголках оскаленной пасти.

Пламя в чаше вспыхнуло так сильно, что затлела одежда на жреце. Маг проснулся и в последнее мгновение успел вытащить из мешка священный жезл. И когда волк, исчадие тьмы, в прыжке нацелился на принцессу, обрушил на его голову удар. С разломленным черепом зверь рухнул в костёр и растаял без следа, только капли крови, черной как ночь, остались на камнях.

Утро приветствовало путников тишиной: ничто живое не могло выжить рядом с горой Дэва – злого духа. В рассветном зареве на груди принцессы, переливался радужными цветами, положенный в золотую сеточку, камень хрусталя, доставшийся от гадалки.

А пещера — вот она, но нет в ней лазейки даже для юркой змеи. На вершине — узкое отверстие, куда сбрасывали девушек. Много веков назад великий богатырь-пахлеван — и кто? Простой дехканин, роющий арыки и сажающий овощи! — скрутил в узел мощного Дэва и засыпал вход в пещеру камнями. Маг всего лишь присвоил себе славу богатыря.

Сотни лет Дэв спал, а когда очнулся, отомстил за свое унижение всем жителям благословенной страны: заморозил единственный источник воды.

В это утро, когда наши путники стояли у входа, Дэв ждал чуда — появление Пэри, духа пещеры.

Раз в триста лет на камнях расцветает цветок шафрана из которого рождается прекрасная девушка с нежным, чарующим голосом, с глазами цвета неба и обещающей наслаждение оболочкой. Не каждому смертному дано увидеть её, ведь все же это не настоящая девушка, а дух. Как лучезарная утренняя звезда, она приходила в этот мир дарить красоту и любовь.

У нежного цветка дрогнули сиреневые лепестки, и через мгновение опали, являя миру несравненную красоту — Пэри. Сладостно-манящий аромат поплыл по пещере, кружа голову.

— О Пэри, как ты прекрасна! — воскликнул злой дух, утирая выступивший от волнения пот на рогатой голове.

— Правда? — спросила та, капризно надув алые губки.

— Да! Мое черное сердце расцвело тюльпаном!

— Докажи.

— Вот драгоценные камни, фрукты и цветы, которые я наколдовал ради тебя.

— Фи, скучно, — Пэри, легко оттолкнувшись от пола, полетела под сводами пещеры, осматривая свои владения.

Посредине хрустального грота стоял ледяной столб с ровной вершиной.

— Вот замерзшая вода, я смогу сделать для тебя самый сладкий и самый холодный шербет.

— Хорошо, а то твои взгляды слишком горячи.

Красавица тряхнула огненными кудрями и возлегла на хрустальное ложе, кружа Дэву голову своими пленительными формами. Он наполнил золотой кубок соком граната и груши, кинул туда несколько кусочков льда, подал Пэри.

— И это всё?

Пришлось Дэву петь песню любви:

— Я хотел бы родиться родинкой у тебя на щеке, чтобы вечно жить на твоём лице. Быть твоим дыханием и превращаться в лепестки роз на твоих губах.

Но тут раздался оглушительный взрыв, и в пещеру проник солнечный свет. Когда пыль улеглась, в оранжевом ореоле рассвета, ступая по прозрачному хрустальному полу, в грот вошла девочка.

— Ребенок! — вскричал злой дух. Это появление ошеломило его больше, чем сам взрыв.

— Ребёнок? — эхом отозвалась Пэри. — Я хочу ребенка!

— Хм, — озадаченно хмыкнул Дэв. Как объяснить Пэри, что у духа, даже такого красивого, не может быть детей?

Дэв и Пэри так увлеклись мыслями о малютке, что не заметили за её спиной мага. А тот, пробормотав заклинания, сделал их видимыми.

О дух! Перед очами появись

И воле мага, безусловно, подчинись!

Хочу узнать обличие твоё!

Магриб, Астарта, як, ду, се!

Дэв, порождение тьмы, исходящий желчью от одиночества и несправедливости мира, был худ, с кожей цвета песка в пустыне, изъеденной оспой. Волосатые ноги заканчивались раздвоенным копытами. Набедренная повязка поддерживала свисающий живот.

А Пэри — девушкой с копной рыжих кудрей, точеной фигуркой, в розовом полупрозрачном одеянии. Ступни её, не больше ноги пятилетнего ребёнка, обуты в сандалии, украшенные драгоценными каменьями.