Декс закрыл глаза.

— «Я, Джина Дейли, медицинский работник клиники при регистрационном бюро в детском отделении для терианов, делаю запись 8 мая 1985 года. По моим сведениям, в следующем году будет открыт первый правительственный исследовательский центр терианов первого поколения, задачей которого будет являться определение причины смертности терианов после обратной трансформации. Руководителем по научно-исследовательской работе в этом учреждении назначен доктор Абрахам Шульцон. Изначально планировалось отбирать детей терианов для простого обследования и наблюдения. С ними, в условиях контролируемой среды, должны были работать лучшие мировые специалисты в области медицины для терианов. Но то, что изначально было полезной инициативой, цель которой — спасение жизней, впоследствии превратилось в нечто поистине ужасное и позорящее научные знания. Эта программа не должна была нести никаких варварских экспериментов. Ее целью было лишь изучение периода взросления первых терианов со стабильной ДНК, в надежде лучше понять биологические процессы, протекающие в их организме. Кроме того, родителей испытуемых должны были в полной мере проинформировать о характере обследований и прочих процедурах. Эксперименты с трансформацией и другими действиями, несущими определенный риск планировалось проводить исключительно на совершеннолетних добровольцах.

Однако, как выяснилось впоследствии, у доктора Шульцона были другие планы. Из числа обследуемых терианов первого поколения он отобрал группу детей для проведения смертельно опасных экспериментов. Мне удалось выкрасть файл с их именами, после чего я скопировала его и спрятала внутри того, что в детстве представляло для тебя наибольшую ценность. Оригинал файла был уничтожен. Дети из этого списка особо интересовали доктора Шульцона. Я решила выяснить почему, и позже, тайком изучив их медкарты, поняла, что все они имели определенные патологии, связанные с кровью. Одного из них мне довелось обследовать лично. Его имя Слоан Броди, териан ягуар. У него вот-вот должна была случиться первая трансформация, но нам запретили разглашать эту информацию. Родители других детей из списка тоже не были информированы. Доктора Шульцона явно заинтересовали особенности их крови. Однако эксперименты по их изучению нельзя было проводить до тех пор, пока дети не достигнут зрелости. Из того что мне удалось узнать, я поняла, что каким-то образом их кровь может оказывать сильное воздействие на людей. Видимо у Шульцона были свои соображения на этот счет, и он хотел выяснить какова степень этого влияния. Мне удалось заполучить налоговые декларации со списком оборудования и материалов для этого исследовательского центра. И судя по перечню приборов и лекарственных средств, большинство детей могли не пережить этих экспериментов. Несколько раз я пыталась связаться с кем-нибудь из попечительского совета, но ответа так и не дождалась. Поняв, что никому нет до этого дела, я решила взять ситуацию в свои руки.

Я не могла молча смотреть, как вокруг меня рушится мир. И разрушают его глупые, жадные до власти взрослые, чье невежество наряду с равнодушием и попустительством, вгоняют в грязь идеалы, которые мы отстаиваем. Я поняла, что должна действовать. При моих возможностях было бы преступлением оставаться в стороне, зная, что яд, который они распространяют, в какой-то момент может коснуться и моего ребенка тоже. Если сейчас закрыть на подобное глаза, однажды от нашего мира не останется ничего, кроме пепла. Декс, мальчик мой, надеюсь однажды ты сможешь меня понять. Слушай Тони и живи полной жизнью. Надеюсь, у тебя всегда найдутся силы, чтобы не унывать и помогать тем, кто в этом нуждается. Я ничего не знаю о дальнейших судьбах детей, попавших в исследовательский центр первого поколения, но, если я потерплю неудачу, прошу, заверши начатое мной. Найди их, если еще будет не поздно. Найди Слоана Броди. Он первый в списке. Ты нужен ему. Покажи ему, что мир не так жесток. Ему нужна твоя любовь, малыш. Ты справишься. У тебя большое сердце и в нем хватит любви для всех. Я люблю, тебя мой ангел. Я так сильно тебя люблю…»

Запись прервалась, и Декс пошевелился, вытирая мокрые от слез щеки. Он прикусил нижнюю губу, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Перед глазами все расплывалось, он глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, но стало только больнее. Тони пододвинулся ближе и обнял его.

— Все хорошо, сынок.

— Я не могу отпустить ее, — с трудом выговорил он надломленным голосом.

— И не нужно.

— Но разве я не должен двигаться дальше?

— Ты тоскуешь по ним, сынок, это нормально. Декс, совсем необязательно забывать родителей, чтобы двигаться дальше. Они любили тебя, и я надеюсь, ты будешь всегда их помнить.

Декс кивнул. Он будто заново пережил их потерю. Конечно, он уже вырос и теперь мог осознать и понять их поступок в полной мере, но легче от этого не становилось. Декс положил голову на плечо Тони, и они молча посидели, обнявшись, какое-то время.

— Я так благодарен тебе за все, что ты для меня сделал. За то, что всегда был рядом. Ты чудесный отец.

— Всегда пожалуйста, сынок.

Декс попросил Тони позвать всех обратно и отстранился, вытерев лицо рукавом рубашки. Пусть его глаза опухли и покраснели, а нос был заложен, он не стеснялся своей заплаканной физиономии, ведь сейчас его окружали только члены семьи. Даже Эш уже не вызывал беспокойства. Как только Слоан спустился вниз, Декс тут же прильнул к нему всем телом и крепко обнял, желая найти утешение в объятьях любимого. Спустя какое-то время он отстранился и тяжело вздохнул.

— Оказывается тот файл, о котором говорил Шульцон, записан на этих пленках. Первая кассета содержит мамины размышления и общее описание. Остальные четыре — это записи Шульцона.

— Что ты будешь с ними делать? — спросил Кэл.

— Сохраню, пока все не прослушаю, а после передам Спаркс. Но перед этим сделаю копии. Предосторожность не помешает. Мама сказала, что спрятала список внутри того, что в детстве представляло для меня наибольшую ценность.

Тони задумчиво почесал подбородок.

— После их похорон, я просмотрел все твои игрушки, но ничего подозрительного не заметил.

— Ну, она сказала, «наибольшую ценность». Что же это может быть? — Эш обвел рукой горы коробок.

Декс пожал плечами.

— Ну да. Я отношусь с особым трепетом ко всем своим вещам, связанным с детством.

— Была ли у тебя любимая игрушка?

Слоан подошел к Дексу сзади и обнял его за шею, а тот откинувшись на широкую грудь любимого, принялся размышлять.

Хм, любимая?

— Если и была, то я бы не стал хранить ее в коробке. Мне бы хотелось держать ее в каком-нибудь другом, надежном месте.

Декс поймал внимательный взгляд Тони, а потом внезапно рванул вверх по лестнице с коробкой в руках.

— Я знаю где список.

Декс выразительно ткнул пальцем в Тони, надеясь, что тот поймет его без слов, так как в доме все еще была установлена прослушка TIN. Все остальные проследовали за ним к выходу. Преодолев лестницу, Декс остановился. Пленки. Их нельзя просто так тут оставлять. Он метнулся в прихожую и, отыскав среди верхней одежды на крючках свою сумку через плечо, сунул в нее коробку с кассетами и перекинул длинный ремень через голову.

— Почему бы нам всем вместе не поужинать? Я умираю с голоду.

Теперь он глаз не спустит с этих кассет.

— Отличная идея, — предложил Тони, следуя к выходу. — Я угощаю. У меня в морозилке лежат две громадные пиццы и припасено пивко.

Все спешно погрузились в машину Эша, так как она была самой вместительной. Невзирая на свое нетерпение, Декс велел ему не гнать слишком быстро, а ехать как обычно. Меньше всего они хотели сейчас привлечь к себе лишнее внимание. Кто знает, может за ними следят не только в доме. Спустя четверть часа они уже были у Тони.

Тот запустил всех внутрь и они, оставив куртки в прихожей, проследовали вслед за Дексом в гостиную.

— Эш, доставай пиво из холодильника, — велел Тони, засовывая пиццу в духовку.

Эш послушно побрел на кухню и вскоре каждый получил из его рук по бутылке хорошо охлажденного пива. Непринужденно болтая, они направились к лестнице на второй этаж. У Декса сердце выпрыгивало из груди. Он нутром чувствовал, что они близко. Файл они уже нашли. Еще чуть-чуть и у них в руках окажется список. Пройдя в комнату Кэла, Декс направился прямо к книжным полкам и осторожно взял в руки Смелого льва. Глядя в черные глазки-пуговицы, Декс почувствовал, как его снова захлестывают эмоции, но сделав глубокий вдох, взял себя в руки. Он осторожно ощупал игрушку со всех сторон, но не обнаружил и малейшего намека на тайник внутри. Был только один способ узнать это наверняка. Декс повернулся к Эшу и изобразил пальцами ножницы.

Эш молча нырнул в карман и протянул Дексу свой мультитул.

— Что хочешь на десерт? — как ни в чем ни бывало спросил Декс, осторожно вспарывая шов на спине Смелого льва.

— Мороженое, — ответил Кэл, нетерпеливо нависая над плечом брата.

Просунув пальцы внутрь плюшевой игрушки, Декс начал осторожно исследовать ее внутренности, пока не наткнулся на нечто, напоминающее сложенный листок бумаги. Дрожащими пальцами он вытащил его наружу и отдал свою любимую детскую игрушку обратно Кэлу.

Бумага немного пожелтела, но была в прекрасном состоянии. Развернув листок, Декс удивленно уставился на список имен. Он никак не ожидал, что тот будет таким длинным. Четыре колонки мелким шрифтом с обеих сторон, а в самом начале имя его любимого. Слоан Броди.

Декс подошел к стереосистеме брата и включил радио, настроив его на Ретро волну. Эш закатил глаза.

— Опять? Тебе не надоело слушать эту хрень?

— Тебя не спросил, что мне слушать, Симба. — Декс жестом подозвал всех ближе и тихо заговорил, глядя на отца. — Ты что Смельчака не проверил?