- А вы уверены, что проделали все правильно?

- Да, я уверен в этом, как был уверен последние пятьдесят раз, когда проделывал его!

Он начал казаться обиженным.

- А вы не могли бы...

- Слушай, малыш. Если бы я знал, что именно случилось, я бы уже давно все исправил. А теперь просто-напросто заткнись и дай мне подумать.

Он уселся скрестив ноги в центре пентаграммы, где начал чертить на полу непонятные узоры, мрачно бормоча про себя. Я не знал, что он делает: пробует ли какое-то альтернативное заклинание или просто упорно думает, но решил, что спрашивать будет неблагоразумно. Вместо этого я использовал время для упорядочивания собственный мыслей.

Я все еще не знал, является ли Ааз угрозой для меня или единственным возможным спасением от большей угрозы. Я хочу сказать, к тому времени я был весьма уверен, что он шутил насчет вырывания у меня сердца, но ведь это такое дело, насчет которого хочется иметь полную уверенность. Одно я усвоил почти наверняка: в этой магии содержалось нечто большее, чем левитирование перьев.

- Так вот в чем дело!

Ааз снова очутился на ногах, прожигая тело Гаркина взглядом. - Ух, этот недоношенный вомбатов сын!

- А что такое вомбат? - спросил я и сразу же пожалел об этом. Прыгнувший ко мне в голову мысленный образ был таким ужасным, что я обрел полную уверенность, что не хочу знать подробностей. Мне не требовалось беспокоиться. Ааз не собирался терять времени на ответ мне.

- Ну это весьма убогая шутка. Вот и все, что я могу сказать.

- Э-э... О чем вы толкуете, Ааз?

- Я толкую о Гаркине! Он-то и устроил мне это! Если бы я мог подумать, что дело зайдет так далеко, я бы превратил его в козорыбу, если бы представился такой случай.

- Ааз... я все еще не...

Я замолк. Он прекратил бушевать и уставился на меня. Я рефлекторно съежился, прежде чем узнал в его оскале улыбку. Мне больше нравилось, когда он бушевал.

- Сожалею, Скив, - промурлыкал он. - Полагаю, я выразился не совсем ясно.

С каждой минутой мое беспокойство возрастало. Я не привык к тому, чтобы люди, не говоря уже о демонах, были со мной любезны.

- Э... Это пустяки. Я просто хотел узнать...

- Видишь ли, ситуация такова. Мы с Гаркиным ... уже какое-то время немного подшучивали друг над другом. Это началось в один прекрасный день, когда мы выпили, и он повесил на меня счет. Ну, когда я вызвал его в следующий раз, то провел его над озером и ему пришлось играть свою демоническую роль по горло в воде. Он расквитался... ну, не буду наскучивать тебе ненужными подробностями, но у нас вошло в привычку ставить друг друга в неудобное или неловкое положение. Игра эта на самом деле ребяческая и совершенно безвредная. Однако на сей раз...глаза Ааза начали сужаться. - Но на сей раз этот старый целователь лягушек зашел слишком ... Я хочу сказать, эта игра немного отбилась от рук. Ты ведь согласен?

Он опять обнажил свои клыки в улыбке. Я сильно хотел согласиться с ним, но я не имел даже смутного представления, о чем он говорит.

- Вы все еще не сказали, что случилось.

- Случилось то, что этот вонючий грязелюб отнял у меня мои способности! - взревел он, забыв про свое самообладание. - Я заблокирован! Я не могу ни хрена сделать, пока он не снимет своего глупого шуточного заклятия, а он не может, потому что мертв! Теперь ты понимаешь, меня, фантик плюшевый!

Я понял и принял решение. Спаситель он или нет, но лучше было бы, если бы он вернулся туда, откуда взялся.

- Ну, если я смогу что-нибудь сделать...

- Сможешь, Скив, мой мальчик. - Ааз снова стал сплошное мурлыкание. - Все, что тебе требуется, это разжечь огонь под старым котлом, или что там у вас есть, и снять это заклятие. Тогда мы можем отправиться каждый своей дорогой и...

- Я не могу этого сделать.

- Ладно, малыш. - Его улыбка стала немного более принудительной. Я буду держаться поблизости, пока ты не станешь на ноги. Я хочу сказать, для чего же еще существуют друзья?

- Дело не в этом.

- Чего ты хочешь? Крови? - Ааз больше не улыбался. - Если ты попытаешься меня грабануть, я...

- Вы не понимаете! - отчаянно перебил я. - Я не могу этого сделать, потому что не могу этого сделать! Я не знаю, как!

Это его остановило.

- Хмм. Это может стать проблемой. Ну, вот что я тебе скажу. Вместо того, чтобы стаскивать это заклятие здесь, что ты скажешь насчет того, чтобы просто вышибить меня в мое родное измерение, а там уж я найду кого-нибудь, кто снимет его.

- Этого я тоже не могу сделать. Вы вспомните, я же говорил вам, что никогда не слышал об...

- Ну, а что же ты м о ж е ш ь делать?

- Я могу левитировать предметы... ну небольшие предметы.

- И? - поощрил он.

- И... э... я могу зажечь свечу.

- Зажечь свечу?

- Ну... почти.

Ааз тяжело опустился на кресло и закрыл лицо руками. Я ждал, когда он что-нибудь придумает.

- Малыш, в вашей дыре есть что-нибудь выпить?

- Я принесу вам воды.

- Я сказал выпить, а не чем-нибудь помыться!

- О, слушаюсь.

Я поспешил принести ему кубок вина из хранимого Гаркиным небольшого бочонка, надеясь, что Ааз не заметит, что кубок не особенно чист.

- Что оно сделает? Поможет вам вернуть ваши способности?

- Нет. Но оно, возможно, поможет мне почувствовать себя немного лучше. - Он опрокинул вино одним глотком и пренебрежительно посмотрел на кубок. - Это самый большой сосуд, что у вас есть?

Я отчаянно огляделся, но Ааз уже меня опередил.

Он поднялся и вошел в пентаграмму и взял жаровню. Я по прошлому опыту знал, что он была обманчиво тяжелой, но он нес ее к бочонку, словно она ничего не весила. Не трудясь выбросить гаркинское варево, он наполнил ее до краев и сделал большой глоток.

- А! Вот так-то лучше, - выдохнул он.

Я почувствовал легкую тошноту.

- Ну, малыш, - молвил он, смеривая меня оценивающим взглядом, похоже, мы связаны с друг другом одной веревочкой. Положение не идеальное, но это все, что у нас есть. Время закусить пулю и разыграть сданные карты. Ты ведь знаешь, что такое карты, не правда ли?

- Конечно, - подтвердил я, слегка уязвленный.

- Хорошо.

- А что такое пуля?

Ааз закрыл глаза, словно борясь с какой-то внутренней смутой.

- Малыш, - произнес он, наконец, - существует приличный шанс, что это партнерство сведет одного из нас с ума. Скорее всего, это буду я, если ты не сможешь отделаться от тупоумных вопросов на каждом втором предложении.