- Да, насытятся, - также спокойно, уверенно и вежливо отвечал Ангел.

- А люди, которые еще выше идут по небесной дороге к райским вратам, кто они?

- Это милостивые, которые всем все прощали и в своих молитвах уповали на Бога Благого.

- Значит, блаженны и милостивые, ибо они помилованы будут?..[33]

- Да, будут помилованы Богом...

- А вон те, которые даже излучают незаметный свет, - в восторге от увиденного Иисус как бы прервал речь Ангела, - они кто?

- Это те, у кого чистое сердце, - ласково и с любовью отвечал Ангел, не заостряя свое внимание на том, что Иисус прервал его и не дослушал.

- Боже! - радостно воскликнул Иисус, - блаженны чистые сердцем! Значит, они Бога узрят?[34]

- Да, узрят, ибо Бог может предстать перед тем, кто очистил свое сердце молитвой к Богу. Как Ангел сияющий предстает перед молящимся, так и Бог может предстать перед тем, кто очистил свое сердце.

Ангел не стал объяснять Иисусу, что значит узреть Бога, ибо Иисуса влекла мысль о выше идущих в райские ворота.

- Кто же тогда будут те, которые входят в райские врата на следующей высоте небесной дороги? - спросил с удивлением Иисус Ангела. - Ибо кто может быть еще чище тех, кто чист сердцем?

- О, это миротворцы! Ибо они будут наречены сынами Божиими,[35] - отвечал Ангел, - они несли людям Слово Божие.

- Воистину, блаженны миротворцы, коль они будут наречены сынами Божиими, - восторженно и в то же время задумчиво произносил Иисус.

Он продолжал размышлять про себя: "Значит, сыном Божиим могут называть миротворца, который творит мир в своей душе и вокруг себя. А без Слова Божия сложно это творить. Ведь трудно творить мир внутри семьи, между родственниками, а что уж говорить о разных людях и народах".

- Вот поэтому, - Ангел, как бы прочитав мысли Иисуса, начал объяснять, - посмотри чуть повыше, и ты увидишь еще одни небесные врата в рай, к которым ведет вышележащая небесная дорога и по ней идут люди.

- Вижу! Кто же они?

- Это те, кто изгнан за правду Божию. За свои гонения они будут ублажены в Царстве Небесном.

- Значит, блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное?[36]

- Да, это так! - ответил Ангел.

Эта фраза успокоила Иисуса, ибо он теперь осознавал, что тот, кто в своей душе миротворит молитвой к Богу, становится сыном божьим, чтобы нести Слово Божие в мир, чтобы миротворить среди людей. И если люди, озлобленные от своих грехов, погонят его за правду, то не надо бояться, так как для него опорой, надеждой и защитой становится Сам Господь.

Да, у этого сына божьего, миротворца уже есть Царство Божие, которое не от мира сего, Царство не от земли, ибо он изгоняется за правду из того греховного земного царства, за которое цепляются люди, как за свой личный уголок для пребывания в поиске земных наслаждений.

- Верны твои помыслы, - вдруг заговорил Ангел, слыша звучание мыслей Иисуса, а затем продолжил:

- Блаженны те, кого будут поносить и гнать и всячески неправедно злословить за Сына Божиего. Пусть радуются и веселятся, ибо велика их награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде них. Они - соль земли! Они - свет мира! Так да светит свет их пред людьми, чтобы они видели их добрые дела и прославляли Отца Небесного,[37] - восторженно произносил Ангел.

- Так кто же этот Сын Божий, Который должен быть на Земле в человеческой плоти? - заворожено спросил Иисус.

- Посмотри на Меня...

- Но ты же Ангел Господень!

- Да, и Сын Божий!

- Но почему Ты не спускаешься на землю и не помогаешь вон тем народам? Да, если Ты - Сын Божий, Ты должен помочь им в их горе! Они же мучаются, страдают и умирают слепыми, утопая в своих грехах. Кто же откроет им глаза на Истину как Слово Правды, как Слово Божие?

- Ты, - отвечал Ангел, все также не поворачиваясь лицом к Иисусу.

- Но, я... я человек...

- Вот именно. Ты сам поднялся сюда, куда никто не поднимался, ты сам и спустишься вниз, в кишащую толпу. Ибо ты уже знаешь Путь сюда, на вершину, а значит, знаешь и Истину. Ты - Свет!

- Но зажегши свечу, - возражал Иисус, переводя свой взгляд на Ангела Господня, - не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме.[38] Вот каким должен быть Сын Божий.

- Не может укрыться город, стоящий на верху горы,[39] притчей ответил Ангел. И далее повелительным мягким тоном добавил:

- Иди, исполни закон, который был ниспущен на землю чрез уста пророков. И помни: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все. Итак, - продолжал Ангел, медленно поворачивая свое лицо к Иисусу, - кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном.[40]

Лицо Ангела сияло, а из Его очей шел ослепительный свет, который поглощал Иисуса целиком. Иисус не успел даже открыть свои уста, как почувствовал, что с большой скоростью несется в потоке света куда-то вглубь Ангела Господня. Потом, проваливаясь в бездну, он потерял сознание...

Когда сознание к нему вернулось, то перед глазами пошли разные видения. И кем бы он себя ни видел в видениях: царем, священником, управителем, полководцем, купцом... - всегда перед ним стоял стол, который ломился от разных яств, фруктов и вина. Но как только он, чтобы утолить голод, протягивал руки к столу, все исчезало, а сам он себя ощущал уже в другом теле. От таких искусительных видений вся его плоть стенала о хлебе...

Он открыл глаза и обнаружил, что лежит в пустыне. Солнце светило, склоняясь к закату. Голод его приподнял и он поплелся дальше в поиске пищи. Пройдя несколько пустынных холмов, он свернул за один из них и стал спускаться в долину. Вскоре Иисус вышел на дорогу и пошел по ней, ибо предполагал, что она должна привести хоть к какому-нибудь жилью. Идя, пошатываясь, он вспомнил Бога и взмолился: "Господи! Насыть меня..." И вдруг за поворотом вдали он увидел строение, напоминающее харчевню. Сердце его обрадовалось, и он прибавил шаг.

Перед входом в харчевню стоял каменный чан, наполненный водой. Иисус сразу окунул в этот чан руки и голову. Благодать пробежала по всему телу. Затем приподняв голову из воды, стал плескаться, чтобы вода летела на лицо и волосы. Голод заставлял его войти в харчевню. Ибо вода, которую он испил из чана, запросила хлеба. Тем более из харчевни пахнуло свежим хлебом.

Вот его ноги вступили в харчевню, в которой был полумрак. Ему показалось, что здесь никого нет, но он ощущал, что она наполнена людьми. Пробираясь к центру комнаты, он разглядел стол, весь усыпанный крошками хлеба, на котором лежал нож. Когда перед его глазами стало что-то вырисовываться из полумрака, вдруг он обнаружил, что харчевня очень широка и по краям стояло много столов. За ними сидели люди и кушали. Они не обращали на вошедшего никакого внимания.

Ему хотелось мягкого хлеба, чтобы утолить голод плоти. Он посмотрел на пустой стол, а затем в сторону от стола по левую руку и увидел, что посреди харчевни возвышается холм из хлеба. Чем ближе он подходил к этому холму из хлеба, тем холм становился больше и выше. Когда он был у основания этого холма, он нагнулся и потрогал хлеб разной формы. Хлеб не был мягким, а скорее жестким, как камень. Но запах свежего вкусного хлеба манил его на холм. Он даже не заметил из-за голода, как стал подниматься по этим твердым хлебам. И чем выше он поднимался, тем хлеб становился мягче, теплее, маня его подняться выше за вкусным куском. Его руки щупали хлеб. Хотя на вершине хлеб был мягким, Иисус откидывал его в сторону, чтобы отыскать для себя более вкусный, который радовал бы и глаза. Вот он уже поднялся на вершину хлебной горы. Потолок харчевни поднимался все выше и выше и наконец растворился. Иисус не видел, что над ним, ибо голод побуждал его среди лучших сортов хлеба отобрать самое лучшее, отшвыривая то, что не нравилось его взору. Вдруг он опомнился, что, попирая хлеб ногами и руками, небрежно отбрасывал его. Так не следует поступать человеку, отдающему свою душу Богу. Он про себя воскликнул: "Боже, что я делаю!" - и взглянул вверх. Перед ним сияло небо, а под его ногами была гора из хлеба. Ему стало стыдно за себя, за то, что его голод искусил на такое деяние, в котором зарождалась его греховность. И он обратился к Богу, вздымая руки к небу: "Господи, Ты сотворил эту гору из хлеба. Значит, можно из камня сделать хлеб. Вот если бы весь этот хлеб раздать страждущим и жаждущим, всем бедным и нищим, тогда бы они насытились и были бы счастливы, и славили бы Тебя, Боже!"