— Итак, господа, нашей разведке стало известно, что Котсуолд в спешном порядке нанимает едва ли не все знаменитые и не очень полки для обороны Дёйнкирхе. Они собираются воевать чужими руками, сохраняя по возможности свои войска. Это относится как к земле, так и к небу. Разве что китобои остались верны союзничеству Народному государству и не откликнулись на призыв Котсуолда. Но это вполне возможно из-за того, что лететь им с нынешней базы на территории Урда слишком далеко. Основной задачей, которую ставит перед вами штаб, является прорваться в город и уничтожить как можно больше котсуолдцев. Нельзя, чтобы островитяне оправились от этого поражение. То же касается и воздуха. Гроссадмирал я даю вам в распоряжение флагман нашего флота — уничтожьте как можно больше вражеских кораблей. «Колосс» и «Отмщение» должны сгореть. Отомстите за «Блитцен», гроссадмирал.

— Слушаюсь, генерал-кайзер, — выпрямился по стойке «смирно» Тонгаст.

— Что же до наёмников, то их постарайтесь щадить и не убивать без меры. Постарайтесь выйти с ними на переговоры, используя нейтральных посредников. Особенно это относится к Урдским добровольцам — на них есть свои планы. Для связи с ними используйте генерала Невера Олешева, он лишь формально служит Котсуолду, и станет хорошим мостиком к Чёрному барону.

— Корпус смерти также воюет сейчас на стороне Котсуолда, — заметил Фредефрод.

— Разумеется, их щадить не следует, — отрезал ледяным тоном генерал-кайзер. — Это отличная возможность покончить с предателями раз и навсегда. Я не желаю больше слышать об этом Корпусе смерти.

Гроссадмирал и фельдмаршал синхронно щёлкнули каблуками. Генерал-кайзер сделал повелительный жест, отпуская обоих. И стоило за военными закрыться парадной двери кабинета правителя Блицкрига, как тут же из-за портьеры, словно из-за занавеса в театре, вышел невысокий человек в форме адмирала воздушного флота Блицкрига. Звали его Нимонд Адельгар, и был он начальником военной разведки, но не только им. В делах мистического толка Адельгар был посвящённым даже на ступеньку выше самого генерал-кайзера, и потому мог давать ему советы, чего генерал-кайзер не потерпел бы больше ни от кого во всём мире.

— Служаки выполнят свой долг, — усмехнулся начальник разведки, — для чего же они ещё нужны. А там, где не справятся они, помогут мои люди. Они обязательно сведут фельдмаршала с Невером Олешевым, а после и с самим Чёрным бароном.

— Главное, чтобы Фредефрод окончательно похоронил Крига с его Корпусом смерти.

— Он для тебя давно уже, как бельмо на глазу, но покончить с Кригом будет непросто даже Фредефроду со всеми войсками, что ты отдашь ему под командование.

— Их будет куда меньше, чем мне хотелось бы. Война подтачивает Блицкриг. Пускай мы почти не терпели поражений, но всё же. Онгемунд застрял в этой дыре вместе с бейликами, которые не стремятся идти дальше Бадкубе. Брунике ведёт в Прияворье переговоры с сепаратистами Гетмана, но докладывает ещё и о каком-то Сивере или Севере, который сколачивает своё войско, опираясь каких-то националистов. Я даже слова такого не знаю, каким он их называет.

— Гайдамаки, — без запинки произнёс Адельгар, — это что-то вроде разбойников на службе у государства. Гетман боится раздавить их, прибегнув к помощи Брунике, а тот сам не хочет активно выступать против прияворских националистов. Своего рода замкнутый круг — и он позволяет этому Сиверу набирать силу.

— Вот именно. И потому мы должны покончить с Котсуолдом как можно скорее. После этого мы окончательно раздавим Нейстрию, и освободившиеся войска нам пригодятся нам на восточном фронте. Против Империи и Урда. Тогда нам не нужны будут никакие Гетманы и прочие националисты.

— Не забывайте о нашем проекте реставрации в Урде законной монархии, — напомнил генерал-кайзеру Адельгар. — Нам нужны будут те, кто признает нашего царя, и на эту роль как можно лучше подходит Гетман.

— Если на нашей стороне будут Чёрный барон и генерал Невер Олешев, то можно обойтись и без опереточных Гетманов.

— Но учитывать надо все варианты, — менторским тоном, который просто ненавидел генерал-кайзер, произнёс Адельгар. — Тем более что с Каудильо у нас ничего не вышло. Он не желает отправлять нам свои войска.

Очередная беседа с послом Астурии закончилась ничем. Через него Каудильо передал, что не желает вмешиваться в войну на Континенте, и от личной встречи с генерал-кайзером отказался наотрез. Кроме того, стало известно, что Каудильо начал жесткие репрессии против ордена герметистов — некоторая часть его членов успела покинуть Астурию, но почти всю верхушку схватили и казнили без суда и следствия. Уйти спокойно дали только тем, кто имел в кармане паспортную книжку Блицкрига. Ссориться с могучим соседом Каудильо не желал.

— От Онгемунда, кстати, пришли свежие новости, — заявил Адельгар. — Телеграмма пришла как раз в то время, когда вы принимали вояк.

— И что это за новости?

— Агенты доносят, что командарм Будиволна получил подкрепление в виде Молодой гвардии Урда, и готовится теперь со своей конной армией выступить на Бадкубе.

Генерал-кайзер сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Он не мог сейчас дать фельдмаршалу ни одного солдата или орудия — все силы были брошены против котсуолдцев в Дёйнкирхе. И в тот момент он задумался, а может быть стоило всё же более внимательно прислушаться к Адельгару, который советовал отпустить их за Пролив и начать переговоры о сепаратном мире. Но в тот момент правитель Блицкрига посчитал, что как следует напугать островитян будет намного полезней, а что пугает сильнее, чем уничтожение всего их экспедиционного корпуса, высадившегося в Нейстрии. Вот только сделать это оказалось не так уж просто, и теперь Онгемунду придётся расплачиваться за ошибку генерал-кайзера.

Командарм Будиволна не отличался ростом. В детстве его дразнили коротышкой, однако лишь до тех пор, пока будущий славный конник не начал показывать характер. А характер у него был взрывной — под стать ярко-рыжим волосам. Это сейчас шевелюра его, пусть и всё такая же густая, как в молодости, сильно поседела. Волосы командарма потемнели и стали больше пегими. Вот только на взрывной характер Красного лиса это никак не повлияло, что частенько ощущали на себе его подчинённые, от комдивов до самых младших воинских начальников в его конной армии.

И вот теперь Будиволна оценивающе глядел на командира недавно созданной Молодой гвардии, которого звали Кудряй. Хорошее имя для парня, прошедшего Гражданскую, что было видно не столько в его деле, с которым Будиволну ознакомил уполномоченный армии товарищ Вершило, сколько на его лице. Будиволна сразу и безошибочно узнавал таких — тех, кто умел в своей жизни только одно, убивать. И умел он делать это очень хорошо. Из таких был и сам Будиволна Красный волк Великой степи.

— Ну будем знакомы, товарищ Кудряй, — протянул руку командарм. — Давай держаться запросто, как товарищам положено. Я лишних игр не люблю — и рублю всегда одну только правду. За что меня вот товарищ Вершило сильно ругает.

Будиволна усмехнулся и кивнул на уполномоченного армии. Тот лишь пожал плечами — шутка, похоже, была из разряда дежурных и давно надоевших Вершило.

— А кто в вашем полку уполномоченный? — поинтересовался Вершило. — И отчего вы не пригласили его на встречу, чтобы познакомиться?

— В Молодой гвардии нет уполномоченных, — ответил Кудряй. — В Военном комитете считают, что наши части принципиально отличаются от прежних. Наши полки сформированы только из преданных делу пролетарской революции молодых людей, а потому принято решение о том, что уполномоченных в Молодой гвардии не будет.

Эти слова пришлись не слишком по нраву Будиволне. Выходит, что сформированная им конная армия недостаточно предана революции, ведь уполномоченных из неё не убрали.

— Это эксперимент Военного комитета, — заявил Вершило. — Я думаю, после первых боёв там поймут, что без уполномоченных никакая армия или гвардия в Народном государстве обойтись не сможет.