– Если ты считаешь, что мои экспертные знания и компетентность ограничены лишь этим, тебе стоит почитать мое резюме, – ответила Гермиона.

Линч поднял руку:

– Леди, давайте отложим соревнование по измерению длины ваших достоинств. У нас всего несколько минут до прибытия автобуса.

Гермиона возмущенно фыркнула, когда Джордж ухмыльнулся в свою кружку.

– Хорошо, мы ничего не пропустили? – Линч провел рукой по своим густым седеющим волосам, оглядывая троих специалистов, сидящих перед ним.

– Мы знаем, как лечили ожоги Эмили Ленны? – спросила Гермиона.

– Насколько мне известно, она все еще носит компрессионную одежду на большей части своего тела, – ответил Линч. – Мы запросили шестинедельную поставку всех её обычных мазей и зелий, и я составил режим физической терапии, чтобы увеличить диапазон её двигательной активности после рубцовых контрактур*(2). Я собираюсь обследовать её, чтобы выяснить возможности её тела после всего случившегося.

Он не ответил на вопрос, но Гермиона решила не настаивать. На ее памяти это была первая группа настолько разных людей с таким разнообразием проблем. Будет сложно, и это еще мягко сказано.

– О-хо-хо, – пробормотал Джордж.

Гермиона подняла взгляд и увидела, как автобус проезжает мимо окна и останавливается у дверей лечебницы.

Вот уж действительно, о-хо-хо.

***

Он не изменился. По крайней мере, внешне. Кажется, раньше он был самую малость худее, на лбу появилась пара морщин, но это был тот самый Снейп времен Хогвартса.

В какой-то степени ей бы хотелось, чтобы он изменился – постарел и ссутулился – стал зависим от лечения, чтобы облегчить им всем задачу. Но он был далеко не старым. Он всё еще наводил страх. Она это чувствовала.

Входя в комнату вместе с остальными, высокий, худой, одетый полностью в черное, он сразу же показался белой вороной. Он мог бы быть консьержем, или дворецким, или даже психотерапевтом, но никак не пациентом с вышедшей из-под контроля психикой, отчаянно нуждающимся в лечении.

Его напряженные плечи, элегантная грация движений и нечитаемое выражение лица ясно давали понять, что он будет сложным пациентом, как она и ожидала.

Линч пригласил новоприбывших сесть в кресла, расположенные группой напротив врачей в главной комнате. Все заняли места, кроме женщины, Эмили Ленны, которая уже сидела в инвалидной коляске.

– Добро пожаловать, – Линч развел свои мускулистые руки широко в стороны. – Меня зовут Эйдан Линч. Некоторые из вас, возможно, меня знают. В прошлой жизни я был капитаном ирландской сборной по квиддичу, но после завершения карьеры стал психотерапевтом, специалистом по физической реабилитации. Я основал лечебницу Галладдон четыре года назад, и за это время здесь побывали сотни пациентов.

Группа гостей смотрела на него с разными эмоциями – от подозрительности до опасений – судя по тому, что можно было прочитать на лицах. У некоторых, как, например, у Помоны Спраут, наблюдалось выражение легкого облегчения, в то время как человек, который, судя по всему, был Шоном Моллисоном, корчился и гримасничал, раздираемый побочным эффектом от Круциатуса.

– Вы все уже, вероятно, читали и подписали согласие с условиями пребывания в Галладдоне, а значит знаете, что для большинства из вас оно составит шесть недель интенсивной терапии. Для вас является обязательным участие в наших занятиях, но также вам предоставится возможность приобщиться к красоте природы за этими стенами, которая, как мы все считаем, является целительной сама по себе.

Во время своей речи Линч кивнул каждому из сидящих гостей, используя приемы коммуникативных техник, отточенных годами учебы и профессиональной деятельности.

– Прежде чем показать вам это место, я хотел бы представить других специалистов, с которыми вы будете работать в ближайшие недели. Доктор Симона Эллори – наш гипнотерапевт.

Доктор Эллори белозубо улыбнулась и подняла руку с аккуратным маникюром. Гермиона удивилась её очаровательному виду, но также заметила, что глаза женщины не отрываются от Снейпа с момента, как он вошел.

– Доктор Гермиона Грейнджер, наш психотерапевт, специализирующийся на секс-терапии.

Гермиона тепло, как она надеялась, улыбнулась, приветствуя группу. Выражение лица Снейпа не изменилось. Он вообще её узнал?

– И, наконец, Джордж Уизли, наш арт-и смехотерапевт.

Джордж кивнул лохматой головой и бурно помахал рукой, явно пытаясь разрядить обстановку.

– А теперь без лишних слов, – продолжил Линч, – я попрошу вас сдать свои палочки. Я запру их на время вашего пребывания здесь, после чего они будут вам возвращены.

Он уверенно улыбнулся, давая понять, что в этом вопросе будет непоколебим.

Все достали свои палочки из сумок, карманов и рукавов и протянули ему. Снейп же держал свою бледными пальцами, словно вызывающе предлагал Линчу отобрать её у него.

Гермиона задержала дыхание и почувствовала, как напрягся Джордж рядом с ней. Голубые глаза Линча не отрывались от ониксовых глаз Снейпа, когда он выдернул палочку из его пальцев.

– Профессор, – кивнул он и прошел дальше.

Обхватив всю коллекцию палочек широкой ладонью, Линч встал, широко расставив ноги. «Утверждение доминирования?» – подумала Гермиона.

– Есть вопросы? – он склонил голову в сторону группы.

Повисла тишина, прерываемая лишь случайными тиками и хрюканьем Моллисона.

Затем в воздух медленно поднялась рука.

Линч вздернул подбородок.

– Профессор Снейп?

– Да… м… мистер квиддич… – его глубокий знакомый голос был сух как пергамент. – Мне казалось, это всего лишь однодневная поездка в музей мерзости. Смею предположить, нас дезинформировали? Или это, на самом деле, вышеупомянутое место, где под мерзостью имеется в виду толпа бывших хогвартских учеников, притворяющихся профессионалами?

Гермиона закрыла глаза. Черт!

_______________________________________________________

*

(1) Компу́льсия (от лат. compellō — «принуждаю»[1], англ. compulsive — «навязчивый», «принудительный») — симптом, представляющий собой периодически, через произвольные промежутки времени, возникающее навязчивое поведение, ритуалы или ментальные акты. Действия, которые, как человек чувствует, он вынужден выполнять. Невыполнение этих действий повышает тревожность у человека до тех пор, пока он не отказывается от сопротивления позыву. Компульсивные симптомы характерны для обсессивно-компульсивного расстройства и ананкастного расстройства личности. Компульсии могут быть (но не обязательно) связаны с обсессиями — навязчивыми мыслями.

(2) Контракту́ра (лат. contractura — стягивание, сужение) — ограничение пассивных движений в суставе, то есть такое состояние, при котором конечность не может быть полностью согнута или разогнута в одном или нескольких суставах, вызванное рубцовым стягиванием кожи, сухожилий, заболеваниями мышц, сустава, болевым рефлексом и другими причинами. Контрактуры принято делить на две основные группы: а) пассивные (структурные) и б) активные (неврогенные).

========== 2. Раскрывая объятия ==========

– Садитесь, мистер Джегер, – Гермиона указала на пару стульев в углу своего кабинета. Она ненавидела, когда при общении её от пациентов отделял стол.

Отлично сложенный мужчина неспешно прошел мимо и опустился на один из стульев, тут же закинув ногу на ногу и заложив руки за голову.

Вызывающая поза.

Гермиона решила, что пока слишком рано отвечать на его вызов, и села напротив, скрестив ноги и слегка наклонившись в его сторону.

Со скучающим выражением лица он поскреб густую щетину на подбородке.

– Вы не против, если я буду звать вас Роберт? – улыбнулась она.

– Зовите как хотите, – буркнул он, глядя на свои дорогие часы, словно опаздывал куда-то.

– Итак, Роберт, вы колдоинженер?

– Всё есть в моем досье. Вы не читали его?

Гермиона проигнорировала вопрос.

– Вы можете сказать, почему вас направили к нам?

Она знала, что у него проблемы с управлением гневом, и он даже сломал кому-то нос на строительной площадке, но хотела услышать это от него.

– Я не знаю, почему я здесь, – он покачал головой. – Без понятия. Я в полном порядке.

Отрицание.

– Тогда вам повезло, – ответила Гермиона. – У большинства людей, которые приезжают сюда, есть определенные трудности, и они хотят, чтобы им помогли.

Он поджал губы в замешательстве.

– Ну, у меня нет, – его бицепс несколько раз дернулся за головой. – У меня все хорошо. Дома дела отлично. На работе у меня куча ответственности, но мне это нравится. Я не имею никакого понятия, почему меня направили сюда.

Гермиона кивнула и сделала заметку в блокноте.

– Звучит так, будто вы абсолютно довольны своим самочувствием. Может быть, вас отправили сюда по ошибке?

Он уставился на нее, будто увидел в первый раз.

– Разве вы не должны выяснить, что со мной не так?

– Только вам это известно, – отозвалась Гермиона. – Если вы говорите, что вы в порядке, я могу лишь ответить вам – это отличные новости.

Он подвигал локтями и поёрзал на стуле.

– Ну, было кое-что, с чем, по их мнению, мне нужна помощь.

– Но вы так не думаете?

Он покачал головой, но уже не так уверенно. Повисло долгое молчание, и Гермиона ждала, пока он заговорит. Она отлично умела ждать, ничем не заполняя паузы. Неловкость была важной частью процесса.

Он начал подергивать коленкой, смотря на нее, пока она смотрела на него.

– Вы что, не собираетесь меня протестировать или что-то в этом роде?

– Нет, если вы говорите, что всё в порядке. Тогда нет смысла. Мне бы не хотелось тратить ваше время.

Его дыхание участилось, и он дернул подбородком.

– Отличная у вас работенка, непыльная, – сказал он, скривив губы.

– Правда?

– Вы просто сидите здесь и хотите, чтобы я сделал всё за вас.

– Я ничего не могу сделать, если у вас нет проблем. Мне нужно ваше разрешение, чтобы докопаться до того, что происходит у вас в голове, и, если все в порядке, я не могу этого сделать.