Тяжелый удушливый привкус крови во рту вызывал тошноту. Собранный, настороженный Бартон продолжал отступать, не желая оказаться зажатым между двумя врагами. Внезапно Мелисса крикнула: «Бросок!» — и Варган со Смитом одновременно бросились на него; лезвия их кинжалов сверкали сквозь кровавые пятна.

«Сердце — ключица — удар сверху — финт…»

Вихрь запутанных и бессмысленно яростных мыслей захватил его. Он повернулся лицом к Смиту, понял свою ошибку, но увернуться не успел. Кинжал Варгана вонзился в его левый бицепс. И этот удар означал, что Бартон проиграл; он не мог противостоять двум параноикам.

Он прыгнул к стулу, думая использовать его как щит, но в последний момент, прежде, чем его мысли могли быть прочитаны, с силой швырнул его в люминесцентный светильник. Послышался звон разбитого стекла, трубка лопнула. В темноте Бартон бросился к двери. Они знали, что он собирается сделать, и ждали его; они знали, что его прорыв будет полностью зависеть от его стремительности. Но остановить его они не могли. Он ткнулся лицом в чье-то колено и ошеломленно удалил вправо и влево почти не думая. Возможно, именно это и спасло его.

Он прорвался, думая о вертолете. Теперь ему нужно бегство и помощь. Он уловил мысль Варгана: «Кратчайший путь.»

«Спасибо», — усмехнулся он.

Кратчайший путь позволил ему выиграть время, к тому же он бегал быстро. И все еще не было никакого плана. Он и не пытался об этом думать. Бегство и помощь; детали потом. Параноики мчались за ним по пятам.

«Брось, он все равно прорвался. Бери мой вертолет.»

«Хорошо. Мы его выследим.»

Они куда-то исчезли. Бартон чувствовал, как их короткие вопросы касались его сознания, и сосредоточился на беге. Теперь ему не так-то просто будет скрыться от параноиков — они знали его. Больше они не выпустят его сознание.

На посадочной площадке виднелся только его вертолет. Бартон забрался в него и повел машину на юго-запад, куда вела его смутная мысль Сью Коннот. Мелисса не могла ему помочь; он понятия не имел, где она сейчас. Но Сью была в Конестоге, и между ними…

Конечно, ее тоже необходимо предупредить. Он потянулся к ее сознанию сквозь мили темноты.

«Что случилось?»

«Вооружись. Защищай себя. Я вступаю в дело», — сказал он ей.

«План…»

«Не надо ничего придумывать. Они узнают.»

Появилась Мелисса, с почти ощущаемым страхом в мыслях.

«Чем я могу помочь?»

«Не обнаруживай свое местоположение. Если у нас ничего не выйдет, расскажи правду другим Болди. Этих параноиков необходимо уничтожить.»

Сью:

«Могу я перехватить их вертолет?»

«Нет. Даже не пытайся. Они преследуют, но не догоняют.»

Гротескный силуэт преследующего вертолета, серебрящегося в лунном свете, летел по следам Бартона. Бартон соорудил на руке импровизированную повязку. Немного подумав, он обмотал левое плечо полосами плотной ткани, вырванными из одежды. Это послужит щитом, если…

Он не смел продумывать свою тактику; это было бы роковым шагом. Телепатам нельзя играть в шахматы или другие военные игры, ведь они автоматически выдадут себя. Вот скип-гандбол — другое дело, но в этой игре был переменный фактор — подвижная доска. Если бы ему удалось внести случайный фактор…

«И какой же?» — коснулся его настойчивый вопрос Варгана.

Бартон вздрогнул. Ему нужно так или иначе действовать импульсно, без какого-либо предварительно задуманного плана. Иначе проигрыш неизбежен.

Он позвал Мелиссу.

«Они используют тайный диапазон?»

«Нет.»

«Если мы проиграем, все придется делать тебе. Варган и Смит должны умереть. Это более важно, чем просто убить трех человек. Если другие параноики подхватят эту идею, если они освоят тайный диапазон, это движение самоубийц разрастется. И когда-нибудь об этом непременно узнают обычные люди. Для всех Болди на Земле это будет означать гибель. Потому что люди не оставят нам ни единого шанса. Если мы не сможем остановить параноиков, всей расе придет конец.»

Сияли огни Конестоги. И никакого плана. И никаких мыслей об этом.

«Должен быть выход, — подзуживал его Варган. — Какой?»

Вмешалась Сью:

«Я поднимаю свой вертолет.»

Внизу был зоопарк, сейчас темный, если не считать серебряного лунного света. Другая машина, сверкая огнями, поднялась на перехват. Мысль Сью:

«Я пойду на таран…»

«Глупышка, — мысленно ответил Бартон. — Ты предупреждаешь их!» — Но тут же новая идея неожиданно вспыхнула у него в мозгу; его реакция была мгновенной. Механизм управления действует медленнее. Решив опуститься пониже, чтобы избежать столкновения со Сью, Варган оказался слишком близко от Бартона. Руки Бартона надавили на рычаги.

Варган тотчас уловил эту мысль. Но его вертолет не мог реагировать мгновенно. Летающие машины с треском сцепились, ударясь бортами в вое раздираемого металла. Уцелевшие системы безопасности успели сработать, но только малая высота спасла Бартона и его врагов от смерти.

Они рухнули на центральную площадь зоопарка, недалеко от бассейна с акулой. Варган уловил работу мысли Бартона и немедленно приказал Смиту:

«Убей его! Скорее!»

Бартон выбрался из-под обломков. Он чувствовал, что над ним, готовый приземлиться, висит вертолет Сью, и передал ей:

«Включи все огни. Как можно больше света. Разбуди животных.»

Увернувшись от двух фигур, приближавшихся к нему, он сорвал повязку с раненой руки и дал запаху крови распространиться в воздухе. И закричал.

С вертолета Сью ударили лучи света, заглядывая в клетки ослепительным сиянием.

«Убей его! — думал Варган. — Скорее!»

Послышался астматический кашель льва. Бартон обогнул бассейн и перебросил через ограждение пропитанную кровью повязку. Огромная акула пробудилась, вызвав рябь и пену на поверхности воды.

И от клеток и бассейна, от животных, проснувшихся среди хаоса света, запаха крови и крика, пришел недостающий случайный фактор.

Сью включила сирену, и ее вой разорвал ночь. Повсюду мелькали беспорядочные блики света. Бартон увидел, как остановился и потряс головой Смит. Варган, сжав зубы, бежал вперед, но и его тоже трясло.

Их мысли смешались. Это уже была не игра в шахматы. Это был скип-гандбол, с совершенно диким переменным фактором.

Ведь зверей нельзя назвать по-настоящему разумными. У них есть инстинкт, страсть и первобытно-могучая дикая мощь. Даже обычных людей пугает рев голодного льва. А Болди…

То, что исходило из огромного бассейна, было хуже всего. Это потрясло даже Бартона. Всякое общение между параноиками было невозможно, даже думать среди этого животного буйства мысленного голода и ярости, разливавшейся в ночи, они могли с трудом.

И они больше не могли читать мысли Бартона. Они были похожи на людей, пойманных слепящими лучами прожекторов. Они были телепатически ослеплены.

Но Бартон, привыкший иметь дело с животными, лучше сохранял контроль. Происходящее не было приятным и для него. Лишь то, что он привык к тиграм, акулам, львам и волкам, давало ему что-то вроде защиты от мыслей хищников. Он ощутил испуганное, паническое бегство Мелиссы, знал, что Сью, кусая губы, отчаянно пытается сохранить контроль над собой. Но в радиусе полумили от этой телепатической Ниагары мысленная связь была невозможна, если не считать некоторые весьма своеобразные типы сознания.

У Бартона был именно такой тип сознания.

Он мог читать мысли Варгана и Смита, они не могли читать его мысли. Он выиграл дуэль. Ему пришлось убить обоих до того, как подоспела помощь. Тайну параноиков нужно было скрыть навсегда.

И острое лезвие его кинжала сделало свое дело. Смит умер молча. Гаснущее сознание Варгана исторгло отчаянный страстный крик:

«Глупец! Чтобы уничтожить собственную расу…»

Наступила тишина, смолкла сирена, погасли прожектора. Лишь кричали животные, и бурлила вода в бассейне.

— Они замнут это дело, — сказал Бартон. — Со вчерашнего дня я немало сделал для этого. На мое счастье среди высших чинов юстиции есть несколько Болди. Я даже им мало что рассказал, но они уловили основную идею. Это будет рассматриваться как личная дуэль. А дуэли, во всяком случае, законны.