Вадим только успевал поддакивать и воздыхать в положенных местах.

По словам Серосовина выходило, что если не принять меры, то в скором времени КОМКОН-2 перестанет существовать как организация, а значит, будет ликвидирована единственная сила, которую на сегодняшний день могут противопоставить земляне готовящемуся вторжению Странников (в том, что Странники готовят вторжение, Водолей не сомневался).

Начиная с 78-го года, с момента, когда глава КОМКОНа-2 Рудольф Сикорски застрелил в помещении Музея Внеземных Культур Прогрессора Льва Абалкина, Комиссия по Контролю переживала не лучшие времена. Рудольф Сикорски был отстранён от занимаемой должности; затем последовало судебное разбирательство и яростная антикомконовская кампания в прессе. Тем не менее, тогда, в конце семидесятых, удалось отделаться малой кровью: Сикорски был оправдан, но подал в отставку; КОМКОН-2 возглавил Атос-Сидоров; и всё пошло по накатанному, разве что работать стало труднее, потому что несмотря на оправдательный приговор отношение к комконовцам как потенциальным носителям весьма заразного заболевания под названием "синдром Сикорски" осталось. "Если кампания по низвержению Комиссии была инспирирована Странниками, - обронил горестно Серосовин, они, змеиное молоко, добились своего!"

Но это был ещё не конец. В 88-ом году, день в день с годовщиной убийства Абалкина, исчез Рудольф Сикорски, проживавший уединенно в посёлке Малая Пеша. Просто зашёл в кабину нуль-Т и к месту назначения не прибыл. Растворился в нуль-пространстве. Конечно, его внезапное исчезновение никак на новый статус КОМКОНа повлиять не могло, однако вызвало беспокойство в определённых кругах: профессионалы подобного класса, вот так без предупреждения исчезая, могут наделать проблем. Дело об исчезновении Сикорски было немедленно передано в отдел Чрезвычайных Происшествий, и поисками своего бывшего шефа занялся самолично Максим Каммерер.

В ходе расследования удалось выяснить, что Рудольф Сикорски по собственной инициативе ввёл в заблуждение регистрирующую систему БВИ и на по всем документам списанном "Призраке" покинул Землю. Затем он посетил ряд известных человечеству планет в следующей последовательности: Марс (Большой Сырт), Саракш (Островная Империя), Гиганда (Герцогство Алайское), Пандора (Эверина), Надежда (Северный материк), Тагора (Сота № 438-56), Леонида (Серые Бугры). Нигде надолго он не задерживался, в контакт с официальными и неофициальными представителями Земли на этих планетах не вступал, а потом и совершенно выпал из поля зрения, покинув, по всей видимости, обжитую область Галактики.

Он явно хотел, чтобы его оставили в покое; и Максим Каммерер, вполне понимая его чувства, спустил дело на тормозах. Подобный статус-кво поддерживался целых три года и поддерживался бы ещё три, однако месяц назад пропал сам Каммерер.

Причём, пропал он, воспользовавшись схемой Сикорски: сбить со следа регистраторы БВИ, захватить "Призрак" и вперёд - в неизвестном направлении, в межзвёздные просторы. Скрыть его исчезновение не удалось. На трибуну Мирового Совета немедленно взобрался неутомимый Бромберг и завопил на весь цивилизованный мир, что, дескать, КОМКОН-2 пора распускать, поскольку он не справляется с обязанностями, руководство Комиссии шляется не знамо где, занимается не знамо чем, а тут на Земле творится не знамо что и так далее и тому подобное. Надо сказать, что к тому времени созрело и готовилось рухнуть на головы ошалевшей общественности очередное скандальное расследование деяний Александра Флеминга, сконструировавшего втихаря разумную амёбу и выпустившего её, амёбу, в мировую канализационную сеть. Без Каммерера, осуществлявшего непосредственное руководство расследованием, дело об амёбе почему-то сразу застопорилось; хитрый Флеминг заметал лихорадочно следы, по инициативе Бадера при Мировом Совете сформировали особую группу, которая с первой же минуты своего появления на свет занялась разбором архивов КОМКОНа-2, перетрясая в очередной раз наиболее грязное бельё. Атос пытался выправить положение и даже рискнул выступить с докладом на одном из заседаний Мирового Совета. Поначалу его даже слушали, но потом к третьему микрофону пробрался некто Федосеев, депутат от фракции левовертикалистов, и, явно по наущению всё того же Бромберга, заявил, что выступающий здесь Михаил Сидоров давно уже утратил всякий контроль над Комиссией по Контролю, что реально отвечать за преступные деяния КОМКОНа-2 может только Максим Каммерер, что упомянутый Максим Каммерер скрылся месяц назад, чем косвенно подтвердил свою вину и т.д. и т.п. Атос попытался возражать Федосееву, но был затоптан и захлопан. Кончилось всё это безобразие тем, что Мировой Совет ста двадцатью голосами против шести воздержавшихся постановил: в течении недели определить местонахождение гражданина Каммерера и живым или мёртвым доставить его пред светлые очи "особой" группы. Атос вызвал к с ебе Серосовина. Разговор у них получился недолгий. Сразу после него Серосовин заполучил соответствующие полномочия и объявил глобальный розыск, а Атос, подстраховываясь на случай неудачи, залёг по привычке в больницу.

Водолей сильно сомневался в результативности глобального розыска, однако к его удивлению ответ пришёл буквально через час. Резидент Высшей Академии Прогрессоров на Сауле докладывал, что четыре дня назад к нему обратился землянин, представившийся именно как руководитель отдела Чрезвычайных Происшествий КОМКОНа-2, и попросил помочь ему попасть в "хижины у пределов машин" для выполнения особой секретной миссии. Резидент помог. Приметы просителя совпадали с приметами Каммерера, и Серосовин сразу же отправился на Саулу.

- И вот я здесь, - подытожил Водолей. - Будут какие-нибудь мнения по вопросу?

Вадим собрался с мыслями.

- Есть предложение, - сказал он.

- Да ну?

- Скоро у нас вечерняя поверка. Всех заключённых поведут с работ и построят перед домом. Можно будет походить, посмотреть.

- Новоприбывшие тоже там будут?

- Разумеется. У меня порядок, а не шаляй-валяй.

- Замётано! - сказал Серосовин с улыбкой. - А пока может водки хлопнем?..

4.

- Пора, - сказал Вадим.

- Уже? - Серосовин подпрыгнул. - Это хорошо.

Вадим покопался в сундуке с одеждой и извлёк старую облезлую шубу, меховую шапку стражника и зимние шаровары; сказал Серосовину:

- Вот - оденьтесь, пожалуйста.

Серосовин принял одежду, потянул носом:

- Воняет от неё! Ничего другого нет?

- Нет, - Вадим стушевался.

- Ну ладно.

Серосовин влез в штаны, одел шубу, нахлобучил шапку, и сразу стал похож на копейщика - ни в жизнь не отличишь!

- Вы главное не говорите ничего вслух, - попросил его Дубровин. - А то мало ли...

- Разберёмся, - буркнул Серосовин.

Они вышли из дома в морозный сумрак.

Копейщики уже гнали каторжан с работ, выстраивали их перед крыльцом на предмет вечерней поверки. Это раньше побеги никого не интересовали ("Преступники бегут, - целую вечность назад сказал Хайра. - Пусть. На равнине снег и птицы. В горах стража. Умные не бегут!"), теперь в условиях войны и сверхурочных работ каждый человек был на счету и беглецов отлавливали, чтобы вернуть назад, к станку. Для этого и поверки проводились.

Копейщики были удивлены тем, что носитель отличного меча явился на поверку не в гордом одиночестве как обычно, а в сопровождении закутанного в шубу незнакомца, но, как и полагалось, смолчали. Хотя ещё на два десятка доносов моё досье пополнится, подумал Перейра и жестом распорядился начать поверку. Копейщики принялись визгливо выкрикивать номера: имён низким не полагалось.

- Мы пойдём вдоль шеренг, - шепнул Вадим Серосовину, - а вы смотрите. Если ваш Каммерер здесь, вы его опознаете.

Они так и поступили. Пока шла перекличка, носитель отличного меча и комконовец двинулись вдоль шеренг, и Серосовин всматривался в лица. Вадим не знал, к сожалению, как выглядит Каммерер, поэтому просто шагал рядом во избежание какого-либо недоразумения.