- Это можно. - Ерхов тоже захмелел и теперь уже с некоторой снисходительностью смотрел на молодого рэкетира. Продекламировал:

- "Сколько жить мне осталось? - кукушку я спросил, и, дослушав едва, гулко, словно в пустую кадушку, она ухнула: век или два... Вот такая случилась петрушка летним днем на опушке лесной. И на каждой крушине пичужка хохотала до слез надо мной." Вот так-то. Это про мою жизнь, а нам хотелось бы узнать и про твою. Ты интересный парень, и жизнь твоя должна быть интересной.

- А по-моему, у каждого жизнь интересная, - как-то по-иному, даже со смущением заулыбался Володя. И пристально заглянув в глаза Евгению, спросил: - Не напишете обо мне, как о каком-нибудь бандите?

- Ну что ты, Володя. Писатели - благородные люди и за доброту не платят черной неблагодарностью.

Володя ещё больше засмущался, помялся и начал рассказывать:

- Отслужил я в десантных войсках и уволился в прошлом году. В институт, как и после десятилетки, поступить не удалось - не набрал нужных баллов. Отец у меня погиб в Афганистане в восемьдесят седьмом, был военный летчик. А мать, пока служил, вышла за другого. Отчим, а точнее, сожитель матери, красномордый здоровяк не понравился мне сразу. Работал он заведующим продовольственным магазином, а когда началась приватизация, стал его хозяином. Он крепко закладывал и иногда в пьяном угаре пытался учить меня уму-разуму, хвастаясь, сколько заколачивает бабок: "Ныне, Володька, только тупые да ленивые живут в бедности, - говорил он. - Хочешь иметь деньги, шевели мозгами. Армия тебя кое-чему научила - вон какие мускулы накачал. Иди ко мне в охрану. Подбери таких же парней, в оплате не обижу".

Идти в услужение к отчиму мне не только не хотелось, но тогда и совесть не позволяла - терпеть я не мог торгашей. Но помыкавшись без работы, я вынужден был принять предложение своего школьного приятеля, возглавлявшего охрану коммерческих ларьков у Варшавского автоцентра. Петька назначил меня старшим по сбору налогов с продавцов и перекупщиков. Помог приобрести квартиру, хорошую машину. Женился в прошлом году, ждем сына.

- И кому же вы подчиняетесь? - поинтересовался Александр, подозревая, что и тут не обошлось без Корданова.

- А никому, - гордо ответил Владимир. - Мы сами себе хозяева. Правда, приходится отстегивать долю ментам - им тоже хочется красиво жить, - зато они поддерживают нас и помогают отваживать залетных.

- Но так можно и пулю в лоб схлопотать, - сказал Александр.

- Можно, - согласился Владимир. - Но кто не рискует, тот, говорят, не пьет шампанского. Лучше прожить короткую жизнь, но сладкую, чем длинную, но горькую...

Да, парень явно уже вкусил прелести сладкой и свободной жизни, подумал Александр, и теперь честно трудиться его никаким калачом не заманишь. И все-таки не удержался, предостерег:

- А если сын сиротой останется?

Володя грустно усмехнулся, но ответил с бравадой:

- Знать судьба такая. Зато безбедную жизнь я ему уже обеспечил...

Они, перебравшись вскоре за стол к друзьям Володи, засиделись в ресторане до его закрытия. Вышли все вместе, веселые, жизнерадостные, забыв напрочь о недавних разговорах об опасной профессии.

У Дома литераторов парней поджидала блестевшая в свете ночных фонарей "Вольво".

- Хотите, подбросим, - предложил Володя. - Машина - класс, все уместимся.

- Спасибо, - поблагодарил Ерхов. - Мы пешочком пройдемся, проветримся. Метро тут рядом.

Ребята с шумом и смехом начали усаживаться в машину, а Евгений и Александр направились к Садовому кольцу. Александр, хотя был в изрядном подпитии, заметил, как стоявший позади "Вольво" метрах в пятидесяти "Мерседес" тронулся с места и, поравнявшись с начавшей выруливать машиной, плеснул из двух окон огненными струями. "Вольво", проехав немного, уткнулась в стоявшую впереди "Волгу"и занялась пламенем.

- Напророчил! - в отчаянии воскликнул Александр.

- Не казни себя, - успокаивающе взял его под руку Евгений. - Рано или поздно этим должно было закончиться.

4

Борис опоздал к ужину: домочадцы уже вышли из-за стола, а тесть с неизвестным гостем вели беседу за чашкой кофе с коньяком.

- Переодевайся, мой руки, мы тебя ждем, - сказал Александр Николаевич зятю, выглянувшему из прихожей.

Борис был голоден, зол и очень хотел выпить. Сегодня снова схватился со своим компаньоном-подельником Витькой Мазуркиным из-за предстоящей операции по выколачиванию денег из коммерсанта Кочурова, задолжавшего сорок тысяч долларов. Повод для ссоры, понимали оба, пустяковый - баксы все равно пойдут в общий котел, но ни тот, ни другой не желал уступать первенства в операции, точнее главенства. Полтора года они "работают" в одной упряжке, а до сих пор не разобрались, кто из них командир. Прямо-таки двоевластие. И куда лезет в атаманы этот увалень-тугодум, не знающий азов милицейско-розыскной деятельности. Армия - не милиция, там другому учат. Да и сколько он прослужил? До четырех не дотянул, выгнали как неперспективного и бездарного офицера. И на гражданке ничем не отличился - начальником охраны компании "Трансферо" года не продержался, как был изгнан президентом за неумелую организацию охраны. А он, Борис Скрябинов, как никак лейтенантом милиции был. Правда, "коммерческий" стаж у Витьки на три года поболее, и он занимается подбором "кадров" для боевой группы, но это ничего не значит... Придется на деле показать, кто умнее и хитрее...

Борис быстро переоделся в спортивный костюм, умылся и вышел к столу. Теща тем временем поставила на стол закуску.

- Знакомься, гость из Москвы, Рогатнев Иван Георгиевич, - представил Александр Николаевич. - Наш коллега. Прибыл к нам в подкрепление. Так что тебе придется пристроить его под свою крышу. - Тесть, наполняя рюмки, объяснял ситуацию: - А это мой зять, - кивнул в сторону Бориса. - Я вам о нем рассказывал. За знакомство.

Борис осушил рюмку одним глотком. Гость с тестем только пригубили, хотя и раньше, похоже, не особенно усердствовали - бутылка чуть начата.

"По штату не положено, - со злостью подумал Борис. - На кой хрен мне этот помощник. Да ещё столичный. Будто без него не справимся. Мы будем пахать, рисковать жизнью, а он поедет в свою первопрестольную победителем".

Он явно был недоволен и ещё больше накалился. Молча закусил и сам налил себе еще.

- Какие-нибудь неприятности? - догадался тесть.

- Приятно только за столом сидеть с хорошей выпивкой и закуской, философски заметил зять. - А на работе одни проблемы. Куда не кинь - всюду клин. Снова на завод комплектующие не поставили. Станки стоят, рабочие бушуют, зарплату платить нечем.

- Это я знаю, - остановил зятя Александр Николаевич. - Что мазуркинцы?

Борис не торопился с ответом. Не хотелось ему посвящать тестя во все подробности при незнакомом человеке, хотя тот, по всей вероятности, из Управления по борьбе с организованной преступностью.

- Торгуют мазуркинцы. Что-то новое замышляют. Темнят, видать, побаиваются пока недавнего мента. - Снова выпил и закусил. - Узнаю, никуда не денутся, - добавил, набивая себе цену, хотя все знал и являлся сам инициатором предстоящего ограбления торговца импортными шмотками из Турции господина Халявина.

- Узнай, - подтвердил тесть. - Надо кончать с этой бандой. И другими тоже. Через несколько дней начнем операцию "Сирена". Подробности обговорим перед началом.

А гость не задал ни одного вопроса. Только смотрел на молодого коммерсанта, родственника замминистра, и слушал. Видно, заметил, что Борис не в духе, и предпочел помолчать. А может, кое-что уже пронюхал?.. Вряд ли. Борис с тестем живет, ведет себя осторожно, рассказывает лишь о некоторых налетчиках, - Александр Николаевич, несомненно, проинформировал об этом гостя...

Закончив ужин и сославшись на предстоящий ранний подъем, Борис вышел из-за стола и отправился в свою комнату, где ещё не спала жена, поджидая своего суженого. Отложила книгу и потянулась к нему с нежной улыбкой.