Доехав до станции Джевис-Брук, мы пересели на поезд, на котором, проведя остаток ночи и останавливаясь на четверть часа в Хове, Уэрминге, Литлгемптоне, Чичестере и Хаванте, добрались до Саутгемптона.

Утром, 15 июля, в среду, мы, наконец, увидели наше судно, подводную лодку «Европа», как наименовал её Челенджер.

Она стояла вряд с другими военными судами, поблескивая начисто выдраенными бортами обтекающей формы.

Субмарина оказалась просто «конфеткой», но при этом всё же имела внушительный вид. Вся она была окрашена в сверкающий цвет типа «металлик». Вдоль обоих бортов овалом тянулась цепь небольших отверстий, ниже которых вырисовывались огромные выпуклости корпуса, сужающиеся в носу и корме.

Так как я уже более-менее ознакомился с морскими названиями, то буду описывать этот величественный корабль с их помощью. Нос судна заканчивался подобно носу крейсера острым форштевнем от которого начинались широкие обводы всего корпуса. Корму венчало необычное сооружение, состоящее, как сказал Челенджер, так как из-под воды его не было видно целиком, из четырёх рулей и двух гребных винтов. Два руля, расположенные вертикально, использовались для поворота судна на заданный курс, а остальные два — для придания большей остойчивости и увеличения скорости погружения и всплытия. Последние располагались также вносу и на единственной надстройке судна — рубке, расположенной практически по середине подводной лодки. Высота её была около шестнадцати с половиной футов, на первом ярусе, с боков, имелись две большие герметичные двери, за которыми находились спасательные шлюпки. Сверху, у конца рубки, располагался небольшой капитанский мостик, на котором стоял магнитный компас. При погружении на него надевали защитный кожух. Спереди рубки имелась ещё одна герметичная дверь, за которой располагалась лестница, соединяющая ходовую рубку ярусом ниже, внутри корпуса и подводную обсерваторию наверху. Над последней возвышались две антенны, гюйсшток и перископ, а спереди виднелись четыре больших иллюминатора. Через них в подводном положении, при помощи вспомогательных прожекторов, расположенных на обшивке субмарины, можно было наблюдать за всем происходящим снаружи. В обсерваторию также вела дверь с капитанского мостика, гораздо толще остальных, так как она была наиболее ответственной. Со стороны кормы у капитанского мостика располагалась вертикальная лестница, у верхней точки которой развевался флаг Великобритании.

На верхней палубе, т. е. палубе, на которой стояла надстройка, были натянуты стальные тросы, соединявшие верхушку рубки с носом и кормой, придававшие субмарине необходимую жёсткость. Вдоль судна протянулись также троса, служащие для облегчения перехода по палубе.

А перед рубкой, прочно соединённая с корпусом судна находилась небольшая пушка, а за ней — большой герметичный люк, через который наши вещи в скором порядке быстро принялись погружать внутрь.

К нашему приезду шеф-повар подготовил нам кое-что из еды, на случай, если мы проголодались с дороги: как только мы спустились вниз, старший офицер пригласил нас за стол в кают-компанию.

Действительно, путь отнял у нас не мало сил и терпения, и слегка подкрепиться до обеда нам бы не помешало.

Вместе с нами за стол присели капитан с боцманом, обсуждая с Челенджером интересовавшие их вопросы. Как оказалось позднее большую часть экипажа составляли молодые крепкие парни, недавно вступившие на военную службу или же только что окончившие военно-морской институт. Но в отличии от них капитан Гордон Джеймс и боцман Джек Нильсон оставались единственными «людьми в возрасте». Оба они имели обветренные морскими ветрами лица бывалых моряков. Боцман между тем был не высокого роста, капитан же почти на голову возвышался над ним, хотя и сам не отличался ростом. Говорили они по разному: капитан, к примеру, отличался чёткой и выразительной речью, в то время как боцман часто коверкал слова, добавляя к ним не совсем понятные морские выражения.

В целом обстановка на судне была самая что ни наесть морская, ведь только в дружбе и взаимопонимании можно было жить на таком крохотном судне. Что ж, именно в этом коллективе нам и придётся провести примерно всё то время, что мы запланировали на экспедицию.

Под конец мы выпили по стаканчику лёгкого вина, имеющегося вдосталь на подводной лодке и, как нам объяснили, употребляющегося командой каждый день для поддержания организма в условиях, резко отличающихся от надводных. Затем все разошлись по своим каютам, расположенным на палубе ниже, чтобы разложить снесённые уже туда вещи. Мне досталась каюта под номером семь, возле меня расположились лорд Джон, Саммерли и Челенджер, занявшие соответственно пятую, третью и первую каюты.2

Каюта была небольшая, но лучше, чем я предполагал: она освещалась одной лампочкой, вделанной в потолок в герметичном плафоне, справа от входа стояла одноместная кровать, слева — металлический шкаф, в левом дальнем углу размещался небольшой письменный стол с настольной лампой, намертво вделанной в него, возле которого в углу на стенке был вделан барометр и глубиномер. Рядом со столом стоял деревянный стул с мягким сидением. Вся мебель, кроме стула, была крепко прикручена к полу. На противоположной от двери стенке висела картина с парусником в бушующем океане в позолоченной рамке. На полу лежал толстый разноцветный ковёр, а стены были окрашены в приятный беловатый цвет. Обитая деревом, металлическая дверь с верхнего и нижнего края оканчивалась полукругом, а внизу имелся высокий порог.

Разложив вещи, я вышел с Рокстоном и Саммерли на верхнюю палубу, где производилась догрузка провизии, топлива и других вещей. Челенджер пошёл к капитану, а к нам подошёл свободный от вахты помощник капитана и предложил провести небольшую экскурсию по рубке, на что мы охотно согласились.

— Должен сказать, что данное судно — это лучшее на сегодняшний день подводное судно в мире, — начал расхваливать его тот. — Оно способно погружаться на невероятную доселе глубину порядка семисот футов. Кроме того, хоть этот корабль и не является полностью военным, но с помощью торпед, расположенных впереди, он может потопить любое судно. Думаю, что подводные лодки вообще самое грозное оружие военного флота. Прежде всего, потому, что могут совершенно незаметно подкрасться к противнику, выстрелить торпедами, и так же незаметно скрыться под водой. Кроме того, судно может использоваться и как подводная обсерватория. Для этой цели спереди надстройки установлено чудо современной инженерной мысли — четыре толстенных хрустальных иллюминатора, способных выдерживать просто невероятное давление, даже на значительной глубине. Это, я так понимаю, и будет вашим основным местом работы на судне. Однако какими бы крепкими они не были бы, при погружении судна на уж очень большую глубину их всё же следует закрывать толстыми герметичными крышками, закреплёнными, как вы видите, над ними.

Через толстую дверь спереди мы прошли на «первый этаж» рубки.

— Здесь вы можете видеть наше противопожарное оборудование, — продолжил он, — песок, вёдра, лопаты, топора, огнетушители. Последние также расположены во всех помещениях подводной лодки. Отсюда наверх идёт лестница в подводную обсерваторию, а прямо — дверь к обоим ботам.

Пройдя через неё, мы увидели две шлюпки: одна была небольшая, другая — чуть побольше.

— А какова их вместимость? — спросил я.

— Не беспокойтесь, если что, они смогут взять на борт абсолютно весь экипаж субмарины. Кроме того, в каждой из них имеется законсервированная провизия, расчётом на месяц, полное парусное вооружение и медаптечка.

Поднявшись по лестнице через откидной люк в верхнюю часть судна — подводную обсерваторию, помощник капитана указал на небольшую комнатку с четырьмя поворотными креслами у каждого иллюминатора, с приставленными к каждому небольшими столами для записей.

Иллюминаторы были поистине толстенными, каждое, примерно дюймов по восемь в толщину. С боку на стене был прикреплён прибор для измерения забортного давления, барометр, приспособление для автоматического закрытия снаружи иллюминаторов, управление забортными фонарями, а также фотоаппарат, закреплённый на поворотном кронштейне. Кроме того, ближе к задней двери, ведущей на капитанский мостик, был установлен более обширный стол с прилагающимися к нему чертёжными приспособлениями в специальных контейнерах, закреплённых на стене болтами. Посередине помещения проходила толстая вертикальная металлическая труба, уходящая вниз, в ходовую рубку, в которой находился перископ — жизненно важное приспособление, как для подводной лодки.