Море Бофорта, севернее Деадхорза

Спутниковый навигатор вывел Молдера чуть севернее нужной точки – очевидно, лед медленно дрейфовал, и за три дня координаты слегка изменились...

Рубка подводной лодки возвышалась надо льдами – странная и нелепая здесь, посреди «белого безмолвия», как... как рояль на Луне; почему-то пришло в голову именно это сравнение. Вероятно, от усталости. Ноги были уже совсем чужие. Молдер ожидал, что переход будет тяжел, но не до такой же степени...

И как это всякие чудаки бегают по льду то на Полюс, то вообще в гости к русским?

Молдер выпотрошил ручной фонарь, всунул в его недра очередную порцию «энерджайзеров» (жалко, что я не зайчик с барабаном...) и стал искать трап, ведущий наверх.

Нашел... но по нему надо еще и подняться, по стылому глухому железу, норовящему схватить за пальцы даже сквозь толстенные меховые рукавицы.

Верхний люк оставался открытым. Молдер посветил вниз, потом стал спускаться.

Здесь было еще холоднее, и несильно, но едко воняло кислотой. И старой гарью – масляной и той, которая возникает при сжигании изоляции.

Он двинулся вперед, с шипением плавя темноту тугим лучом.

Двери в переборках были открыты. Он миновал одну, другую...

А потом – ему показалось, что за третьей дверью кто-то шевельнулся!

– Эй! Кто здесь?

Пистолет как-то сам собой оказался в руке.

– Стой! Это ФБР!

Звук шагов. Кто-то убегал.

Вне себя от усталости, ничего не видя и обо все ударяясь, Молдер бросился следом. Железный трап вниз...

Кто-то в меховой куртке и вязаной шапочке сидел на корточках в углу, закрываясь рукой от разящего луча.

– Вы... кто? – в два приема выдохнул Молдер.

– А вы? – пискнул тот.

– ФБР... специальный агент Молдер...

– Лейтенант Уилмер... механик это жестянки...

– Что вы тут делаете?

– Как – что? Моя вахта... – он вдруг захихикал. – Уже третьи сутки. Или четвертые. Эти сукины дети обещали сменить меня еще позавчера...

– Что тут произошло?

– Вот и пытаюсь разобраться. Внезапно отказали все системы. Все! Вообще все! Даже пневматика. Всплыли каким-то чудом. Полынья была не больше сотни ярдов – одна на все это траханное море. А потом оказалось вдобавок, что некоторые ребята умерли! Их не забрали. Сказали, что места в вертолетах только для живых. Ни хрена себе, агент?

– Да уж... – согласился Молдер. – И сколько их, покойников?

– Было семеро?

– Было? Почему?

– Я к ним не заглядывал. Боюсь... Но там определенно что-то происходит... Мне кажется, их кто-то убил. Он хотел убить всех. Но не успел. А теперь делает что-то с мертвыми. Я их запер под лестницей. Всех. И там такое – шур-шур-шур...

– Ага... Заглянем туда?

– Не, я не пойду. Ну их, этих мертвых. Идите сами. Только я ту дверь не открою. Вдруг им только этого и надо?

– В моем пистолете серебряные пули, – сказал Молдер. – Кладут наповал любого мертвеца. Пойдемте, глянем...

Он мотивированно взял лейтенанта Уилмера за руку пониже локтя – и вдруг защелкнул на его запястье браслет наручника. Второй браслет уже охватывал запястье самого Молдера...

– Вы что, сумасшедший? – взвизгнул лейтенант.

– Многие думаю так. Ладно, не будем размазывать манную кашу по столу. Я знаю, кто вы, а вы знаете, кто я. Кроме того, я очень устал. Разойдемся: я вас отпускаю, и вы возвращаетесь на свой корабль. Взамен сообщив мне, где находится моя сестра.

– Не понимаю, о чем вы!..

– В основание шеи, да? Считаю до пяти. «Под лестницей, дверь»... тоже мне, моряк. Если вы не скажете мне, как ее найти...

– Пожалуйста, прошу вас!.. – голос вдруг изменился. – Вы делаете действительно очень серьезную ошибку. Мистер «Х» предупреждал вас...

И, взмахнув Молдером, как большим мокрым полотенцем, он обрушил его на пол, выстланный толстым слоем пористой резины.

От острой боли в вывернутой руке потемнело в глазах. Удар добавил черноты. А может, просто фонарик отлетел...

Фонарик отлетел, но не погас, и света его хватило на то, чтобы увидеть, как моментально меняется лицо человека, прикованного к Молдеру. Или наоборот: к которому он опрометчиво приковал себя.

Надбровные дуги... челюсти... скулы...

– Ты мразь, – сказал этот новый человек, нависая над Молдером. – Ты был у меня в руках черт знает сколько раз. Я мог тебя придавить в любой момент. Порвать, как котенка.

– Где она? – просипел Молдер.

– Ты, наверное, трахал ее в детстве, маленький развратник, и теперь не можешь забыть? Так, да? В вас так много смешного...

– Где – она? Только скажите...

– И ты готов узнать – и умереть счастливым?

– Да...

– Она жива. И прекрасно выглядит. А теперь иди – умирай.

Молдер отбитым, отсушенным телом едва чувствовал, как его волокут, ударяя о высокие комингсы...

И тогда он поднял пистолет и несколько раз выстрелил в спину инопланетянина.

Тот недовольно обернулся. А из маленьких пробоин вырвалось несколько зеленоватых пузырей...

...и Молдер почувствовал сводящую с ума резь в глазах! Уже знакомую резь, но тогда его тут же засунули в больницу... а здесь центр Арктики...

Тошнота подступила к горлу. Сердце плотным комком уперлось куда-то под кадык и раздувалось, раздувалось, как футбольный мяч. Мутилось сознание.

Потом он все-таки понял, что его поднимают куда-то высоко вверх – и выбрасывают из люка! Он повис на одной руке. Люк захлопнулся. Запястье гремело такой болью, что резь в глазах казалась ничем. Но потом что-то звонко цокнуло, и он полетел вниз с высоты третьего этажа...

Крышка люка, которая ставится на место гидроусилителем, обрубила стальную закаленную цепочку наручников легко – словно та была из мягкого олова.

Лежа на спине, Молдер сквозь зеленоватую пелену смотрел, как рубка внезапно вспыхнула огнями и как перья рулей глубины беззвучно развернулись вертикально. Потом лед затрещал, и рубка стала быстро проваливаться, проваливаться...

Тело Молдера как-то нашло в себе силы, чтобы перекатиться чуть дальше от лодки – иначе его рассекло бы острым пером руля, как дождевого червяка лопатой. Но тело откатилось... и теперь можно было долго лежать, слушая хруст льда и плеск ненадолго освободившейся воды.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: