Фра Бернардо, среди монахов человек новый, обозвал Пепино маленьким негодяем и нечестивцем и велел ему убираться прочь вместе со своим ослом. Приводить животных в церковь строго-настрого запрещалось; самая мысль о том, чтобы пустить осла в крипту святого Франциска - возмутительное святотатство. Кроме того, как, по его мнению, осел спустится вниз по узкой винтовой лестнице, где и люди-то с трудом пробираются по одному, не говоря уж о четвероногой твари? Пепино, видать, не только бесштанный пройдоха, но еще и дурень, каких мало.

Обняв Виолетту за шею, Пепино послушно ушел от портала прочь и задумался о том, что теперь следует предпринять, чтобы преуспеть в своем начинании; ведь резкий отказ хотя и разочаровал его, но вовсе не обескуражил.

Невзирая на трагедию, омрачившую детство Пепино и лишившую его семьи, мальчик почитал себя редким счастливцем в сравнении с многими, поскольку получил от судьбы не только наследство, помогающее ему зарабатывать на жизнь, но еще и жизненно-важную заповедь.

Это правило, золотой ключик к успеху, досталось Пепино вместе с плитками шоколада, пачками жвачки, ореховых леденцов, мыла и прочих маленьких радостей от капрала армии США, который за те шесть месяцев, что проходил службу в окрестностях Ассизи, стал для Пепино героем и полубогом. Звали его Фрэнсис Ксавье О'Халлоран; он-то и наказал Пепино, прежде, чем навеки исчезнуть из жизни мальчика: "Если хочешь преуспеть в этом мире, малыш, никогда не принимай ответа "нет". Понял?" И Пепино навсегда запомнил ценный совет.

И теперь мальчуган подумал про себя, что следующий его шаг вполне очевиден; и, тем не менее, сперва отправился за подтверждением к своему другу и наставнику отцу Дамико.

Отец Дамико, - у него был широкий лоб, блестящие глаза, а плечи словно нарочно созданные для того, чтобы принять на себя бремя забот его прихожан, - ответствовал:

- Ты вправе, сын мой, обратиться с просьбой к управляющему по делам мирян, а в его власти - удовлетворить твою просьбу или отказать.

В том, как отец Дамико ободрил и поощрил мальчика, не было и тени злорадства; однако не скроем, что священник весьма охотно полюбовался бы на то, как управляющий окажется лицом к лицу с этим образчиком чистой, простодушной веры. Ибо в глубине души отец Дамико считал, что сей достойный человек слишком уж склонен воспринимать две церкви, составляющие базилику и крипту, как туристскую достопримечательность - и только. Сам отец Дамико не усматривал в желании мальчика ничего зазорного; однако, конечно же, решение зависело не от него. Однако ж священнику было весьма любопытно узнать, как отреагирует управляющий; даже при том, что он считал, будто может предсказать результат заранее.

Тем не менее, отец Дамико не стал делиться своими опасениями с Пепино, а просто сказал ему напоследок:

- И если твою малютку нельзя провести сверху, так внизу, со стороны старой церкви, есть еще один вход, только он вот уже сто лет как замурован. Но стену можно взломать. Ты, если что, напомни об этом управляющему. Он знает, где это.

Пепино поблагодарил священника, один, без Виолетты, возвратился в базилику и монастырь, находящийся при ней, и попросил дозволения поговорить с управляющим по делам мирян.

А надо сказать, что управляющий никому не отказывал в приеме, и, даже несмотря на то, что в данный момент он беседовал с епископом, он приказал впустить Пепино. Мальчик вошел в монастырский сад и почтительно остановился в сторонке, дожидаясь, пока два великих человека закончат разговор.

Двое сановников прогуливались взад-вперед, и Пепино мысленно пожелал, чтобы решение его судьбы зависело от епископа, - ведь с виду епископ казался куда добрее управляющего, а управляющий скорее походил на торговца. Мальчик насторожил уши, поскольку, так уж случилось, собеседники говорили о святом Франциске и епископ только что со вздохом заметил: "Слишком давно покинул он эту землю. Урок его жизни ясен всем, кто может прочесть. Но кто в наши времена даст себе труд попытаться?"

- Гробница в крипте привлекает в Ассизи немало народу, - отвечал управляющий. - Однако в Юбилейный год на мощи спрос куда больше. Ах, будь у нас язык святого, или прядь волос, или хотя бы ноготь!

Епископ устремил взгляд куда-то вдаль - и мягко покачал головой.

- Нам нужно послание, дорогой мой управляющий, - нам бы услышать голос великого сердца, что заговорило бы с нами через временной провал в семь веков, и напомнило бы нам о Пути. - И тут епископ умолк и кашлянул, ибо заметил дожидающегося Пепино, - а он был человеком вежливым.

Управляющий тоже обернулся.

- Ах да, сын мой, чем я могу помочь тебе?

- Простите, сэр, моя ослица Виолетта очень больна, - отвечал Пепино. Доктор Бартоли сказал, что ничего больше не в силах для нее сделать и, наверное, она умрет. Пожалуйста, не разрешите ли вы мне сводить ее к гробнице святого Франциска и попросить его исцелить Виолетту? Он ведь любил всех живых тварей и в особенности маленьких осликов. Я уверен, святой Франциск ее непременно вылечит!

Управляющий был до глубины души шокирован.

- Ослица. В крипте. Да как ты до такого додумался?

Пепино все объяснил про Джиани и его больного котенка. Епископ отвернулся, скрывая улыбку.

Однако управляющему было не до смеха.

- И как же это Джиани удалось протащить котенка в гробницу?

Поскольку эта история уже благополучно закончилась, Пепино не видел смысла запираться и честно ответил:

- Под курткой, сэр.

Управляющий мысленно взял на заметку предупредить братьев повнимательнее приглядываться к мальчишкам и прочим посетителям, под верхней одеждой у которых вырисовывается подозрительный бугор.

- Разумеется, ничего подобного мы допустить не можем, - ответствовал он. - А то, чего доброго, завтра сюда явится целая прорва народу, кто - с больной собакой, кто с быком, кто с козой или даже со свиньей! И чем все это закончится? Церковь превратится в хлев!

- Но, сэр, - взмолился Пепино, - об этом никто и не узнает. Мы только туда - и обратно!

Управляющий задумался. Было в мальчишке что-то трогательное: круглая голова, огромные глаза, оттопыренные, точно ручки у кувшина, уши. И все же... что, если он даст разрешение, а осел все-таки помрет, - а ведь скорее всего, так оно и будет, раз уж доктор Бартоли сказал, что надежды нет? Сплетни разойдутся по всей округе, пострадает репутация святилища... Интересно, что там про себя думает епископ и как бы он решил эту проблему?

- Кроме того, даже если бы мы и дали свое разрешение, ты же ни за что не смог бы свести своего ослика вниз по винтовой лестнице. Так что сам видишь, это просто невозможно, - уклончиво отозвался управляющий.

- Но ведь есть и другой вход, - возразил Пепино. - Со стороны старой церкви. Им давно не пользовались, но ведь его можно открыть - только на один-единственный раз, правда?

- Да что ты такое говоришь! Разрушить церковное имущество? вознегодовал управляющий. - Вход вот уже сто лет как замурован, с тех самых пор, как построили новую крипту.

Тут епископ решил, что нашел выход, и мягко посоветовал мальчику:

- А почему бы тебе не пойти домой и не помолиться святому Франциску, чтобы он помог тебе? Если ты откроешь ему свое сердце и явишь твердость в вере, он тебя, конечно же, услышит.

- Но это же совсем не то же самое! - закричал Пепино. Голос его дрожал от сдерживаемых рыданий. - Я обязательно должен показать ее святому Франциску! Она не просто какой-нибудь там дурацкая старая ослица; у Виолетты самая милая улыбка на свете. С тех пор, как она расхворалась, она больше не улыбается. Но, может, улыбнется еще разочек - для святого Франциска. И тогда он просто не устоит - и непременно ее вылечит. Я знаю, что вылечит!

Управляющий вновь обрел твердую почву под ногами.

- Мне очень жаль, сынок, но мой ответ - "нет", - проговорил он.

Но даже невзирая на отчаяние и горькие слезы, что Пепино проливал по дороге домой, он знал: если он хочет, чтобы Виолетта выжила, нельзя смиряться с ответом "нет".