Часто ночи напролет я пребывала в молитве, стеная и трепеща в неподдающейся описанию, невыразимой муке и безысходности. "Господи, будь милостив!" - была моя мольба. Подобно бедному мытарю, я не смела поднять глаза к Небесам и склоняла голову к полу. Из-за страданий и отчаяния я начала худеть и слабеть, но переживала все эти страдания в себе.

Когда я находилась в состоянии подавленности, мне приснился [27] сон, глубоко повлиявший на мое сознание. Мне снилось, будто я вижу храм, к которому стекалось множество людей. Только те, кто успел найти убежище в этом храме до определенного времени, могли получить спасение. Все, кто остался вне его, должны были навсегда погибнуть. Толпы людей, оставшихся за пределами храма, насмехались и издевались над теми, кто был внутри, говоря им, что план спасения - коварный обман, что фактически нет такой опасности, от которой надо спасаться. Они даже удерживали людей, препятствуя им как можно быстрее попасть в храм.

Опасаясь быть осмеянной, я думала, что будет лучше, если я подожду, пока толпы рассеются или пока я смогу незаметно для них проникнуть внутрь храма. Но количество людей не уменьшалось, а увеличивалось, и из страха опоздать я поспешно покинула свой дом и стала пробираться сквозь толпу. Попытка достигнуть храма была столь мучительной, что я не замечала окружающие меня толпы. Входя в храм, я обратила внимание на то, что это обширное здание поддерживает только одна великолепная колонна, к которой привязан Агнец, весь избитый и окровавленный. И все присутствующие, казалось, знали, что этот Агнец был изранен и истерзан вместо нас. Все входящие в храм должны были подойти к Нему и исповедать свои грехи.

Непосредственно перед Агнцем были устроены сидения, на которых восседала группа людей, выглядевших очень счастливыми. Небесный свет, казалось, освещал их лица, и они славили Бога и пели песнь радости и благодарения, которая была подобна ангельской музыке. Это были те, кто уже предстал перед Агнцем, исповедал свои грехи и получил прощение; и теперь они с радостью ожидали какого-то приятного события.

Даже после того, как я вошла в здание, мне все еще было страшно, и я почувствовала стыд из-за того, что должна была унизиться перед этими людьми. Но оказалось, что мне надо идти вперед, и я стала медленно обходить колонну, чтобы предстать пред лицом Агнца. Тут зазвучали трубы, храм содрогнулся, [28] возгласы радости и торжества вырвались из уст святых, сияние, внушающее благоговение, осветило здание, затем все погрузилось во тьму. Счастливые люди исчезли вместе с этим сиянием, я осталась одна в зловещей ночной тишине и тут же проснулась в смятении, с трудом сумев убедить себя, что это всего лишь сон. Мне представлялось, что моя участь предрешена, что Дух Божий покинул меня и никогда не вернется.

Вскоре после этого я видела другой сон. Мне казалось, словно я в отчаянии сижу, закрыв лицо руками, и размышляю о том, что, если бы Иисус был на земле, я бы пошла к Нему, упала бы к ногам Его и поведала бы Ему о всех своих страданиях. И Он бы не отошел от меня. Он бы помиловал меня, и я бы любила Его и всегда служила Ему. Тут же отворилась дверь и вошел человек с прекрасной внешностью. Он посмотрел на меня с жалостью и сказал: "Ты хотела видеть Иисуса? Он недалеко, и ты можешь посмотреть на Него, если желаешь. Возьми все, что имеешь, и следуй за мной".

Я с радостью выслушала его предложение, собрала свои нехитрые пожитки все, чем я дорожила, и последовала за моим проводником. Он подвел меня к крутой и, по-видимому, хрупкой лестнице. Когда я начала восходить по ступеням, он предупредил меня, чтобы я смотрела только вверх, дабы не закружилась голова и я не упала. Многие, до меня совершавшие это крутое восхождение, посмотрели вниз и упали, не достигнув вершины.

Наконец мы добрались до последней ступеньки и остановились перед дверью. Здесь мой проводник велел мне оставить все то, что я принесла с собой. Я с радостью бросила свои вещи, а он открыл дверь и пригласил меня войти. Через мгновение я стояла перед Иисусом. Здесь не могло быть ошибки - так прекрасен был Его облик. Та благосклонность и величие, которые исходили от Него, не могли принадлежать кому-то другому. Как только Его взгляд остановился на мне, я поняла, что Ему известно все о моей жизни, о моих заветных мыслях и чувствах.

Я старалась укрыться от Его глаз, чувствуя, что не могу вынести Его пытливого взгляда, но Он приблизился ко мне с улыбкой и, положа руку мне на голову, сказал: "Не бойся". [29] Звук Его сладкого голоса заставил мое сердце трепетать от такого счастья, которого я никогда раньше не испытывала. Я была так рада, что не смогла произнести и одного слова, а только, преисполнившись чувств, пала ниц к Его ногам. Пока я лежала беспомощная, передо мной пронеслись картины красоты и славы, и мне показалось, что я достигла безопасности и небесного покоя. Затем ко мне вернулись силы, и я встала. Любящие глаза Иисуса все еще смотрели на меня, а Его улыбка наполняла мою душу радостью. Его присутствие изливалось на меня святым благоговением и невыразимой любовью.

Мой проводник снова открыл дверь, и мы с ним вышли. Он приказал взять вещи, оставленные мной у входа. Когда я исполнила это, он вручил мне плотно скрученный клубок зеленой веревки и велел держать его поближе к сердцу; он сказал также, что когда я снова захочу увидеть Иисуса, надо достать клубок и размотать его насколько это возможно. Он предупредил, что нельзя оставлять веревку скрученной на длительное время, чтобы на ней не образовывались узлы, мешающие ее распутыванию. Я положила веревку ближе к сердцу и с радостью в душе спустилась по узким ступеням, славя Господа и рассказывая всем встречным, где они могут найти Иисуса. Этот сон дал мне надежду. Зеленая веревка в моем сознании представляла веру, а красота и простота упования на Бога озарили мою душу.

Теперь я поведала свои печали и трудности матери. Она ласково посочувствовала мне и воодушевила меня, посоветовав проконсультироваться у пастора Стокмена, проповедовавшего адвентистское учение в Портленде. Я доверяла ему, так как он был посвященным служителем Христовым. Выслушав мою историю, пастор положил мне на голову руку и сказал со слезами на глазах: "Елена, ты еще дитя. Твой опыт очень необычен, особенно для твоего юного возраста. Должно быть, Иисус готовит тебя для какой-то особой работы". Затем он сказал мне, что даже если бы я находилась в зрелом возрасте и была бы так же истерзана сомнениями и отчаянием, он все [30] равно сказал бы мне, что знает, что у меня есть надежда на любовь Иисуса. Страдания, перенесенные мною, являются положительным свидетельством того, что Дух Господень пребывает во мне. Он сказал, что когда грешник тверд в своем беззаконии, он перестает ощущать ненормальность своего состояния, но, не замечая опасности, убеждает себя, что прав всегда и везде. Дух Господень покидает его, грешник становится беспечным и равнодушным или безрассудно дерзким. Этот добрый человек поведал мне о любви Бога к Своим заблудшим детям; Господь, вместо того чтобы наслаждаться их уничтожением, желает приблизить их к Себе с помощью простой веры и доверия к Нему. Также услышала я о великой любви Христа и о плане искупления.

Стокмен сказал, что мое несчастье действительно ужасно, но он велел мне верить, что рука любящего Отца никогда не отнимется от меня, что в дальнейшей жизни, когда мгла, омрачающая мое сознание, будет удалена, я пойму мудрость Провидения, которое на первый взгляд кажется таким жестоким и непонятным. Иисус сказал Своим ученикам: "Что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после" (Ин. 13:7). В том великом будущем нам уже не надо будет видеть все как бы сквозь тусклое стекло, ибо мы встретимся лицом к лицу с таинствами Божественной любви.

"Иди свободно, Елена, - сказал Стокмен. - Возвращайся домой, веруя в Иисуса, ибо Он не отказывает в Своей любви никому из тех, кто ищет Его в истине". Затем он искренне помолился за меня, и мне верилось, что Бог обязательно ответит на молитву Его святого, даже если бы мои скромные просьбы остались не услышаны. Я ушла от Стокмена утешенная и воодушевленная.