Таверна «Русалка» поражала пышностью отделки: колонны из огромных глыб обработанного коралла, облицованные кораллом стены, украшенные изображениями Нептуна и его свиты — включая движущуюся картину танца морских дев, весьма впечатляющую. Но за толстыми кварцевыми стеклами окон не было ничего, кроме зеленовато-голубой воды. Единственная живая рыба плавала в аквариуме по другую сторону бара. Колония Тихого океана была лишена романтической живописности поселений Флориды и Кубы. Деловой дух царил здесь даже в сезон отпусков.

Чувствительный человек на мгновение задержался у входа, чтобы окинуть взглядом большую круглую комнату. Пустовало больше половины столиков. Время моряков — их в колонии насчитывалось около восемнадцати сотен — еще не наступило, а время богатых бездельников уже прошло. Конечно, заведение не осталось без клиентов. Далгетти классифицировал их с легкостью, выработанной долгим опытом.

Компания инженеров. Вероятно, спорят о мощности компрессора последнего подводного резервуара, судя по скуке на лицах присоединившихся к ним рек-девушек. Биохимик, на время забывший о планктоне и морских водорослях ради хорошенькой молодой спутницы, по-видимому служащей. Пара докеров с огромными тяжелыми руками, уже вливших в себя изрядное количество спиртного.

Эксплуатационник, программист, штурман танкера, водитель, морской ранчеро, стайка стенографисток, пара-другая явных туристов, несколько химиков и металлургов. Были и другие, которых чувствительный человек не мог классифицировать с подобной определенностью, но после некоторого колебания решил исключить из сферы своего внимания. Осталась только компания Томаса Банкрофта.

Она сидела в одном из коралловых гротов, в сумраке, непроницаемом для обычного взора. Далгетти пришлось немного поморгать, прежде чем полумрак превратился для его зрачков в резкое свечение. Да, это был Банкрофт, собственной персоной, и рядом с гротом, где устроилась его компания была пустая кабина.

Далгетти расслабил зрение до уровня нормального восприятия. Однако даже мимолетное усилие успело вызвать у него головную боль. Он выкинул ее из сознания и опустил голову.

У входа в грот его остановила хозяйка — молодая и вызывающе привлекательная в тесно облегающем ее формы платье. Деньги текли рекой в Колонию Тихого океана, так что дело, очевидно, процветало.

— Прошу прощения, сэр, — сказала она. — Эта кабина заказана для вечеринки. Не предпочтете ли столик?

— Я и есть вечеринка, — ответил он, — или скоро стану ее участником.

— Он слегка отстранился, чтобы не попасться на глаза спутникам Банкрофта.

— Если бы вы могли подыскать для меня какую-нибудь компанию… — Он извлек С-банкноту, досадуя, что не умеет проделывать подобные вещи с легкостью и изяществом.

— Ну конечно же, сэр. — Она приняла бумажку с ловкостью, которой Далгетти позавидовал, и наградила его обворожительной улыбкой. — Устраивайтесь поудобнее, пожалуйста.

Далгетти проскользнул в грот. Дело обещало быть нелегким. Шершавые каменные стены, способные вместить в себя двадцать человек, сомкнулись вокруг него. Несколько хитроумно укрытых флюоресцентных ламп излучали сверхъестественное, имитирующее подводное, свечение, вырывающее из мрака только лицо сидящего рядом, но никак не больше. Жаждущие полного уединения могли опустить тяжелую штору над входом.

Он сел за стол, сработанный из плавника, и прислонился к коралловой стене. Закрыв глаза, он попытался напрячь волю. Его нервы уже были настроены на такую степень собранности, что, казалось, могли порваться, и за несколько секунд ему удалось направить разум в нужную сторону.

Смутное бормотание за стенами набрало силу прибоя, а потом захлестнуло его огромной, с острым гребнем, волной. Голоса зазвенели в его голове — резкие и глубокие, жесткие и мягкие. Бессмысленный поток болтовни, хаотическая мешанина слов, слов, слов. Кто-то уронил бокал, звон стекла ударил по перепонкам, как грохот взрыва.

Далгетти поморщился, прислоняясь ухом к стене грота. Конечно же, их говор должен достичь его слуха, даже сквозь весь этот камень! Уровень шума высок, но разум человека, обладающего искусством концентрации, весьма эффективный фильтр. Внешние раздражители начали уходить из сознания Далгетти, и постепенно он вычленил из общего потока струйку звуков.

— …неважно. Что они могут сделать?

— Пожаловаться правительству. Хочешь, чтобы нам на хвост село ФБР? Я лично — нет.

— Полегче. Пока что до этого далеко, хотя прошла уже неделя…

— Откуда ты можешь знать, что этого не случилось?

Тут в разговор вмешался странно знакомый голос:

— Я знаю. У меня достаточно связей для того, чтобы это установить. — Это был сам Банкрофт. Далгетти видел его выступления по телевидению. — О'кей, итак, они не сообщили. Почему?

— Вы знаете почему, — пояснил Банкрофт. — Они не больше нашего хотят, чтобы правительство вмешивалось в это дело.

— Что же, они собираются просто сидеть и смотреть? — произнес женский голос. — Нет, они найдут какой-нибудь способ…

— ХЭЛЛО, МИСТЕР!

Далгетти подскочил и оглянулся. Сердце его заколотилось с такой силой, что он ощутил, как в нем затрепетала каждая жилка, и выругал себя.

— ДА ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, МИСТЕР? У ВАС ТАКОЙ ВИД, БУДТО…

Снова усилие, прочь пространственный слух, под контроль сердце и пальцы, расслабление. Он сконцентрировал взгляд на вошедшей. То была рек-девушка — та самая компания, о которой он просил, стремясь занять кабину.

Голос ее рвал перепонки. Еще усилие. Волна звука откатилась, оставив боль, как клочки пены. Он изобразил на лице вымученную улыбку.

— Садись, малышка. Прости меня. Нервы на пределе. Что будешь пить?

— Пожалуйста, дайкири. — Она улыбнулась и устроилась подле него. Он набрал код на диспенсере: коктейль — для нее, скотч и содовую — для себя.

— Ты здесь новичок, — промурлыкала она. — Тебя что, наняли, или просто посетитель? — И снова улыбка. — Меня зовут Гленна.

— Называй меня Джо, — предложил Далгетти. На самом деле его имя было Симон. — Я сюда ненадолго.

— А ты откуда? — спросила она. — Я сама из Нью-Джерси.

— Похоже, что никто и никогда не родился в Калифорнии. — Он усмехнулся. Он овладел собой, эмоции его пришли в норму, мысли приобрели полную ясность. — Я… э… просто бродяга. У меня и адреса постоянного нет.

Диспенсер вытолкнул напитки на поднос и указал цену: 20 долларов. Неплохо. Он сунул в машину пятьдесят долларов и получил сдачу — монету в пять долларов и бумажку.

— Что ж, — сказала Гленна, — за тебя!

— И за тебя! — Он чокнулся с ней, ломая голову, как объясниться. Проклятье! Не может же он терять время на болтовню и флирт… Сардонический монтаж из кадров телешоу промелькнул перед его мысленным взором. Любитель, ринувшийся в игру и обставивший «профи». До сего мгновения он не мог и вообразить себе все возможные трудности.

Он колебался. Пожалуй, лучше не ходить вокруг да около. Он должен обрести холодную уверенность. Подсознательно он боится этой девушки, такой чуждой его классу. Значит, надо вызвать реакцию на поверхность, распознать ее, подавить. Его руки под столом сложились в те символические знаки, что помогали подобному подавлению эмоций.

— Гленна, — начал он. — Боюсь, что компаньон из меня весьма скучный. Я, собственно, произвожу некое психологическое исследование — учусь концентрироваться в различных условиях, например в таком вот месте. — Он вытащил 2С-банкноту и положил ее перед девушкой. — Просто посиди спокойненько. Думаю, больше часа это не продлится.

— Ага! — Брови ее взлетели. Потом, пожав плечами и сухо улыбнувшись, она процедила: — О'кей, ты же платишь. — Она вытащила сигарету из плоского портсигара, закурила и откинулась на спинку сиденья. Далгетти снова прислонился к стене и закрыл глаза.

Девушка с любопытством наблюдала за ним. Она была среднего роста, плотного сложения, броско одетая — голубая туника с короткими рукавами, серые брюки, сандалии. Квадратное с курносым носом лицо, слегка веснушчатое, ореховые глаза и весьма приятная робкая улыбка. Песочного цвета волосы коротко подстрижены.