— Мне некогда, — проворчал Мегрэ.

Скоро здание опустеет. Только одна лампочка будет гореть в большом пыльном коридоре, и останется только дежурный у телефона. А в кабинете Мегрэ по-прежнему будет сидеть поляк перед упорным, непреклонным Люка, которого придет подменить Жанвье, чтобы тот сбегал перекусить и пропустить кружку в пивной на площади Дофина.

— Мне никто не звонил?

— Какой-то Дандюран…

— Он ничего не просил передать?

— Что он будет сидеть дома… У него для вас есть интересная новость…

— Никто не приходил?

— Не знаю… Надо спросить у служителя…

— Вас спрашивал молодой человек в плаще с траурной повязкой. Он был очень взволнован… Спросил, когда вы придете. Я ответил, что не знаю… Он хотел узнать ваш домашний адрес, но я не дал…

— Жерар Пардон?

— Что-то вроде этого… Он не пожелал заполнить карточку…

— Давно он приходил?

— Да с полчаса назад…

— У него в руках или в кармане была газета, — сказал комиссар к большому удивлению служителя.

— Верно… Он держал в руках смятый номер «Энтрансижана»!

Мегрэ снова зашел в инспекторскую:

— Кто сейчас свободен?.. Торранс?

— Я собираюсь в Бур-ла-Рен, шеф…

— Не стоит… Пойдешь на улицу Па-де-ла-Мюль, в дом двадцать два. Ты видел этого парня?

— Брата Сесили? Ну да, в Бур-ла-Рене…

— Хорошо! Пойдешь к нему, надеюсь, он вернулся домой… Если ты застанешь его, постарайся не спускать с него глаз. Чтобы он не наделал глупостей, понятно?

Будь с ним помягче. Не пугай его, наоборот, попытайся успокоить…

— А если он не вернулся?

Лицо Мегрэ омрачилось. Он бессильно пожал плечами:

— Ну, если его нет… Тогда придется ждать звонка от речной спасательной команды, если только он не раздобыл револьвер… Постой! В любом случае позвони мне… Подожди… У кого в этом доме может быть телефон? Наверняка у Дандюрана. Позвони мне к Шарлю Дандюрану… Номер найдешь в телефонной книге. До скорого, старина…

Он на минуту вернулся в свой кабинет, медленно оглядел поляка с головы до ног, как бы проверяя его моральное состояние. Выходя, он подмигнул Люка, который продолжал допрос. Взгляд комиссара означал: «Готов!»

Такси доставило его на Орлеанское шоссе, и он сошел у дома, очертания которого уже стали ему привычны. Кто дежурит? Он огляделся. Из темноты выступила фигура:

— Я здесь, шеф…

Это был Вердюре, новичок, славный парнишка, который робел перед комиссаром до заикания.

— Ничего нового?

— Жилец с пятого этажа, месье Шарль, вернулся на трамвае в шесть часов. В подъезде его ждал низенький толстяк в сером макинтоше с портфелем под мышкой.

После легкого раздумья Мегрэ вспомнил. Без сомнения, это был мэтр Лелу, адвокат Монфиса.

— Долго он у него сидел?

— С полчаса… Около пяти вышел из дому венгр и еще не вернулся… Ну а дочь его…

Молодой инспектор показал два силуэта, еле различимые в темноте у забора, окружавшего пустырь.

— Это продолжается почти час… — вздохнул он. — И хоть бы пошевелились.

Мегрэ слегка покраснел и вошел в дом. Проходя мимо, он поздоровался с госпожой Бенуа, сидящей перед тарелкой супа, и стал грузно подниматься на пятый этаж. Вероятно, месье Шарль узнал его шаги, потому что отворил дверь раньше, чем комиссар успел позвонить.

— Я ждал вас… Зайдите, пожалуйста… После вашего разговора с моими друзьями сегодня утром…

Комиссар никак не мог привыкнуть к затхлому воздуху этого холостяцкого жилища. Царившая в квартире атмосфера вызывала у него непреодолимое отвращение, и он безостановочно курил, выпуская густые клубы дыма.

— С какой целью вас посетил мэтр Лелу?

— Вы уже знаете? Он грозился подать в суд по поводу присвоения наследства… Убежден, что Жюльетта оставила завещание. Он исходит из ее новогодних поздравительных писем кузену Монфису… Вы должны потребовать, чтобы он вам их передал. Она называет своих племянников дегенератами и бездельниками… Они, мол, неблагодарные, и после всего, что она сделала для них в память о сестре, они только о ее деньгах и помышляют…

«Вот уж глупый вид у них будет, — заключает она, — так же как и у всех Буанэ и Маршепье, когда они узнают, что я оставлю вам все, что имею…»

— Мэтр Лелу ограничился угрозами?

Бледная улыбка тронула бесцветные губы месье Шарля.

— Он сделал мне, по его собственному выражению, честные и великодушные предложения…

— Барыш пополам?

— Примерно так… И это составило бы немалую сумму, если бы завещание существовало… — Господин Дандюран хрустнул пальцами. — Однако эти люди не знали Жюльетту… По правде говоря, только мне одному довелось увидеть ее в настоящем свете. Она так боялась смерти, так боялась расстаться со своими деньгами, что почти убедила себя, будто никогда не умрет… Во всяком случае, очень не скоро… Она часто повторяла:

«Когда я состарюсь…»

При всем своем отвращении к этому человеку Мегрэ чувствовал, что тот не лжет. И хотя сам видел только труп с крашеными волосами, его впечатление полностью совпадало со словами месье Шарля.

— Так что же?

— Я выставил мэтра Лелу за дверь. Впрочем, я звонил вам по другому поводу. Я отлично сознаю двусмысленность своего положения и понимаю, что в моих интересах, чтобы вы скорее разыскали убийцу.

— Или убийц, — проворчал Мегрэ, разглядывая акварель, висевшую на стене.

— Или убийц… Как вам угодно! Ведь и правда их могло быть несколько…

— Во всяком случае, есть два трупа, а значит, и два преступления…

Мегрэ медленно раскурил трубку.

— Это в теории… Я говорил вам, что после вашего ухода я вспомнил…

Дандюран взял со стола записную книжку в клеенчатой обложке.

— Я ведь недаром столько лет был адвокатом. У меня выработались даже кое-какие профессиональные причуды. Всякий раз, когда я вручал Жюльетте проценты с ее капиталовложений, я записывал номера купюр. Возможно, это нелепая привычка, но при нынешних обстоятельствах она может послужить вам.

В записной книжке Мегрэ увидел множество цифр.

— Досуга у меня, как вы знаете, было больше чем достаточно…

Мегрэ прекрасно представлял себе, как Дандюран сидит в своем кабинете, где пахнет раздавленными клопами, и с холодным удовлетворением переписывает колонки цифр. Пусть это были чужие деньги! Ему все равно доставляло наслаждение пересчитывать их, записывать номера, раскладывать по пачкам и скреплять пачки резинкой.

— Как видите, — заключил Дандюран, протягивая комиссару записную книжку, — если вы получите премиальные от моих друзей, то тут не обойдется без моей помощи…

Они услышали, как Нуши поднималась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и замерла на миг у двери адвоката. Вела ли она себя в кино так же непристойно, как та миловидная девушка?

Впрочем, что за дело комиссару до слов и поступков этой девчонки?

— Вот и все! Поджидая вас, я не пошел, как обычно, в ресторан обедать и удовольствовался холодной котлетой. Вы уже поели? Надеюсь, вы согласитесь пропустить рюмочку?

— Нет, благодарю вас…

— Когда-нибудь вы убедитесь, что я сделал все возможное… Пожалуйста, как вам угодно…

Мегрэ открыл дверь, даже не предупреждая о своем уходе, и в квартиру ворвались бурные волны музыки.

Видимо, старая мадемуазель Поко отводила душу после опостылевших ей гамм учениц.