Антуан не медля явился на зов. Он был опечален судьбой, постигшей Орсини, но не мог не признать, что власть вскружила другу голову. Он положился на обещание королевы проявить снисходительность и надеялся, что пройдет время, и она все-таки смягчится. Орсини, в сущности, грозило одно, — что Изабелла попросту забудет о нем, как забыла в свое время о д’Антони, и в таком случае у него был неплохой шанс провести в одиночной камере остаток жизни. К его счастью, у него был друг, чтобы время от времени напонимать о нем.

— К вашим услугам, ваше величество, — молодой граф низко склонился перед ее величеством, искоса поглядывая на Амьен де Берон, которая вертелась около Изабеллы, выспрашивая подробности письма ее царственного кузена.

Изабелла, не обращая внимания на своих дам, предложила Антуану присесть — неслыханная честь для молодого дворянина. Он, слегка смутившись, присел в кресло с высокой резной спинкой, ожидая, что она скажет ему.

— У меня для вас поручение, скорее приятное, нежели обременительное. Вы не против, граф?

— О нисколько! Я все исполню. Приказывайте, государыня, — он снова бросил сердитый взгляд на Берон, и Изабелла сделала ей знак удалиться. Она покорно вышла, — Приказывайте, моя Изабелла!

— Мой брат едет к нам, — радостно сообщила Изабелла. — Я так рада, Антуан. Он погостит у нас неделю, может, даже дюжину дней. Мне бы хотелось, чтобы его встретил в порту кортеж, чтобы все было покоролевски. Я хочу, чтобы вы поехали навстречу ему.

— Благодарю вас. Кто-нибудь будет сопровождать меня?

— Да. Я дам вам десятерых дворян из числа моих приближенных, из моих конюшен возьмете лучших лошадей. И поезжайте в порт Сен-Жюв. Будете там послезавтра после полудня. Когда прибудет Оливье, я доверяю вам приветствовать его, скажете, как вам приятно, что он соизволил посетить нашу скромную страну, как рада я, пожелаете ему счастливого возвращения на родную землю. Привезете его во дворец, и я буду ждать вас с распростертыми объятиями. Как вам мой план? — ее лицо сияло.

— Великолепен. Я должен буду выехать завтра утром, чтобы успеть вовремя.

— Возможно, лучше даже сегодня вечером и заночевать в Лионне. Готовьтесь, а я пришлю вам помощников.

Антуан кивнул с улыбкой на устах, радуясь возможности услужить Изабелле. Королева немедленно послала за бароном де Бонди, графом д’Оринье, графом д’Ананьи, виконтом де Марс, де Кури, де Паскаль и де Васейль, и еще за несколькими молодыми людьми, составлявшими сливки двора. С легким злорадством подумала королева, как завидовал бы им честолюбивый Орсини.

На рассвете все они, во главе с благородным герцогом де Рони-Шерье, сели на лошадей, одетых в парадную сверкающую сбрую, и поскакали на встречу с королем. Они прибыли заранее, и корабль Оливье еще не прибыл. Молодые дворяне разбрелись по берегу, — одни направились перекусить, другие просто поразвлечься. Антуан прогулялся по берегу в одиночестве, и, в конце концов, бросил свой плащ на камень и сел около воды, бросая мелкие камешки в море. Он провел так довольно долго в полном покое, пока не заметил, что к нему приближаются двое, чьи лица были скрыты под черными плащами с низко надвинутыми капюшонами. Один из них, повыше ростом, подошел вплотную к Антуану и окликнул его, затем он приподнял капюшон. Теперь Рони-Шерье узнал маркиза де Бустилона, вполне оправившегося от раны.

— Это вы, любезный маркиз? — надменно произнес Антуан. — Вы еще живы? Или вы явились за добавкой?

— К вашему несчастью, я действительно жив, — он усмехнулся. — Я здесь чтобы пригласить вас на прогулку.

— Прогулку с вами, Бустилон?

— И с д’Антони, он также соскучился за вами, не меньше моего.

— А! Так при вас верный паж!

Бустилон самодовольно улыбнулся.

— Сейчас не время для объяснений, возразил Антуан.

— Вы боитесь?

— Безусловно, нет. Но я встречаю короля Оливье.

— Его встретят без вас, если я вас убью, а если не убью, то вы еще успеете поцеловать ему ручку.

— Хорошо, — Антуан встал и взялся за шпагу.

— Постойте. Здесь негде драться. У меня неподалеку лодка. Я знаю полянку, где нам будет удобно, весьма удобно, — он улыбнулся, но Антуан не придал значению его гнусной улыбке. Он надменно кивнул, полагая, что Бустилон недостоин его вежливости, и последовал за врагом. Они встретили Васейля, который проводил молодого человека удивленным взглядом, но посчитал своим долгом не вмешиваться. Если герцог де Рони-Шерье желал удалиться куда-то в обществе двух подозрительных типов в темных плащах, разве имел он право задавать ему нескромные вопросы? Васейль видел, как все трое сели в лодку и скрылись в смутном тумане. Напрасно молодые дворяне ждали герцога, в тот вечер он не вернулся. Выслушав рассказ де Васейля, они обеспокоились и прочесали берег на несколько миль в обе стороны — и никого не нашли. Вскоре прибыл корабль Оливье. Участники почетного кортежа медлили, все еще надеясь дождаться Антуана и не решаясь отправляться на встречу без него. В конце концов, тянуть стало уже некуда. На корабле стали проявлять признаки беспокойства. Лишь выловив прибившийся к берегу плащ своего командира, дворяне поняли, что ждать более нечего и некого, и расселись по лодкам в настроении ничуть не приподнятом.

А случилось то, чего только и можно было ожидать от Бустилона. Сев на нос лодки, герцог де Рони-Шерье расслабился, не ожидая никакого подвоха. Греб д’Антони. Когда берег превратился в едва заметные в густой дымке огоньки вдалеке за горизонтом, Бустилон отрывисто заговорил:

— Вам следовало бы знать, Рони-Шерье, что я считаю вас за смертельного врага, после нашей последней встречи.

— Я знаю, — сухо заметил Антуан.

— А знаете ли вы, как я поступаю со смертельными врагами?

— Возможно, некоторых вы убиваете на поединке, — предположил Антуан.

— Вы правы, некоторых — да. Но не всех. А вы, должно быть, рассчитываете вернуться живым и здоровым к своей любовнице? — он употребил другое слово, гораздо более оскорбительное, и Антуан едва ли не бросился на него. Но Бустилон только того и хотел, — вывести противника из себя. Он резко выбросил вперед руку, заставив молодого герцога отклониться, и изо всех сил толкнул его. Антуан потерял равновесие и упал, и волны сомкнулись у него над головой.

— Греби скорее, — хрипло приказал д’Антони Бустилон, и тот, онемевший, скованный страхом, налег на весла с нечеловеческим рвением, которое придал ему ужас. Негодяи покинули место преступления, бросив Рони-Шерье на произвол судьбы. Месть свершилась.

Въезд короля Оливье в столицу сопровождался шумными празднествами, однако же чем больше приближался почетный кортеж к королевскому дворцу, тем явственнее было смущение и растерянность в рядах молодых дворян. Склонность Изабеллы к Антуану была секретом Полишинеля. Об этом знали или хотя бы догадывались практически все. Никто не хотел быть тем, кто скажет ей правду. Но скрыть его отсутствие было невозможно. Они переминались с ноги на ногу, не решаясь поднять глаза, и она потребовала от них высказать все начистоту. Иного выхода не было, и Альфред де Марс решился рассказать королеве, что произошло.

— Ваше величество, — произнес он, — к великому несчастью, мы вернулись без герцога де Рони-Шерье. Он… исчез при странных обстоятельствах.

У Изабеллы больно сжалось сердце.

— Как же так?

— В последний раз… да, в последний раз его видели с двумя неизвестными, в черных плащах. Они сели в какую-то лодку вместе. С тех пор его никто не видел, ваше величество. Мы ждали, сколько могли.

Она зажмурилась на мгновение, скрывая слезы, набежавшие на глаза.

— Я вас не обвиняю, — глухо выдавила она из себя, не узнавая собственного голоса. — Можете быть свободны, господа.

Она осталась наедине со своей бедой, одиноко тоскуя посреди пустой шестиугольной залы на холодном троне. Вдалеке звучал веселый голос Оливье и оживленный смех фрейлин. Ей придется танцевать на балу! Придется улыбаться им и развлекать брата беседой. Потом ее мысли изменили направление. Кто мог желать зла обаятельному и доброжелательному молодому герцогу? Изабелла подскочила. Кто, кроме Бустилона, бретера Бустилона, униженного поражением на дуэли?