Одновременно 7-я бронетанковая и 44-я пехотные дивизии предприняли наступательные действия южнее и проделали два прохода через восточную часть минных полей. Их попытка преодолеть западную часть минного поля окончилась неудачей. В связи с этим командование 13-го корпуса изменило свои планы и начало атаки местного значения.

В это время Роммель находился ещё в Германии. Около полудня 24 октября Гитлер позвонил ему в санаторий в Земмеринге. «Известия из Африки весьма неутешительны, — сказал Гитлер. — Обстановка там не совсем ясна. Никто не знает, что случилось с генералом Штумме. Чувствуете ли вы себя в состоянии вернуться в Африку и принять командование армией?» Роммель находился на лечении всего три недели и, конечно, был ещё не настолько здоров, чтобы принять командование в жестоком сражении, казалось, уже безнадёжно проигранном. Однако он не колебался ни минуты. На следующее утро Роммель вылетел из Германии, сознавая, что у него очень мало шансов на победу. В Риме он ненадолго остановился, чтобы обсудить вопросы снабжения После этого он вылетел на остров Крит, а вечером 25 октября прибыл на свой командный пункт в Западной Пустыне. Генерал Риттер фон Тома, временно командовавший армией, доложил ему обстановку: «Как мы и ожидали, господин фельдмаршал, сложилась неблагоприятная для нас обстановка. Подавляющее превосходство в артиллерии дало противнику возможность уничтожить наши минные поля, прежде чем на них вступила его пехота Теперь они уже в его руках. Перейдя в контратаку, наша 15-я танковая дивизия задержала противника, но не смогла отбросить его.

Рано утром 24 октября генерал Штумме по одной из запасных дорог попытался проехать в самую гущу боя, чтобы лично разобраться в происходящем Вдруг его окружили английские солдаты с пулемётами и противотанковыми Ружьями. Полковник Бухтинг, единственный сопровождавший его офицер, был сразу же убит пулей в голову. Водитель развернул машину, генерал Штумме вылез из автомобиля, но продолжал держаться на подножке. Водителю, который выпрыгнул из машины и прижался к земле, удалось спастись. Затем генерал, вероятно, упал с автомобиля, но водитель этого не видел. Позднее труп генерала нашли около дороги. Он умер от разрыва сердца.

* К несчастью, в начале атаки англичан генерал Штумме из-за нехватки боеприпасов запретил произвести артиллерийский налёт на исходные позиции противника. Поэтому англичанам удалось захватить большую часть наших минных полей и оборонительных позиций, понеся при этом сравнительно небольшие потери. Из-за нехватки горючего наши танковые части, находившиеся в боевой готовности непосредственно за опасными участками фронта, могли осуществлять лишь незначительные передвижения и контратаки. Части 15-й танковой дивизии вчера и сегодня несколько раз ходили в контратаку. Они понесли тяжёлые потери от сильного артиллерийского огня бомбардировок. Сейчас у них насчитывается всего 31 исправный танк. В прилегающих к линии фронта районах остались очень ограниченные запасы горючего».

Этими словами генерал фон Тома закончил свой доклад Роммель ещё в Риме потребовал, чтобы все подводные лодки и эскадренные миноносцы итальянского флота были немедленно использованы для транспортировки горючего и боеприпасов по Средиземному морю в Африку. Истребители Кессельринга были не в состоянии бороться с английскими бомбардировщиками. Несмотря на всю опасность обстановки, Роммель твёрдо решил отбросить вклинившегося в нашу оборону противника. С этой целью он сосредоточил все свои подвижные части, разбросанные на северном участке нашего фронта. Однако 21-я танковая дивизия была оставлена на южном участке фронта, и это обстоятельство позднее оказалось весьма невыгодным для нас.

В течение ночи с 25 на 26 октября англичане по всему фронту вели сильный артиллерийский огонь и предпринимали непрерывные атаки. В отражении атак противника принимали участие крупные силы наших танковых дивизий, так как ощущался острый недостаток в пехоте. Волна за волной английские ночные бомбардировщики сбрасывали бомбы на наши войска. Незадолго до полуночи противнику удалось захватить высоту 28 (хребет Кидни). Укрепив свои позиции, утром 26 октября он вновь перешёл в атаку и расширил плацдарм, захваченный западнее минных полей. Английские войска, занимавшие этот плацдарм, были немедленно контратакованы 15-й танковой дивизией и дивизией «Литторио», поддержанных массированным артиллерийским огнём. Так как англичане отчаянно оборонялись, контратакующие части продвигались очень медленно. Приходилось драться за каждый метр, и обе стороны несли огромные потери. Несмотря на это, к вечеру мы вернули восточный и западный склоны хребта Кидни, хотя его вершина по-прежнему оставалась в руках англичан. Эта вершина стала исходным пунктом для решительных действий Монтгомери.

26 октября Роммель наблюдал за ходом боя на северном фланге нашей обороны. Английские самолёты вновь и вновь методично бомбили наши войска. В районе хребта Кидни силы англичан постепенно увеличивались. Роммель приказал артиллерии вести массированный огонь, чтобы воспретить продвижение противника. Однако острая нехватка боеприпасов не позволила нашим артиллеристам справиться с этой задачей. В течение этого дня в бой была введена 90-я лёгкая дивизия с целью атаковать хребет Кидни. Намереваясь, видимо, захватить район Сиди-Абд-эр-Рахман, англичане непрерывно вводили в бой свежие части. Чтобы помешать осуществлению этих намерений, Роммель перевёл дивизию «Триест» в район восточнее Эль-Дабы. Во второй половине дня немецкие и итальянские пикирующие бомбардировщики попытались разгромить колонны противника, продвигавшиеся в северо-западном направлении. В этом бою немецкие лётчики совершили подлинный акт самопожертвования. Более пятидесяти английских истребителей атаковали тихоходные бомбардировщики и вынудили итальянцев сбросить бомбы на свои собственные войска. Неся тяжёлые потери, немецкие самолёты упорно приближались к цели. Ещё ни разу в Африке мы не наблюдали такого мощного заградительного огня зенитной артиллерии, какой англичане вели в этот раз.

Англичане предпринимали настойчивые танковые атаки с целью прорвать наши позиции южнее хребта Кидни. Только введя в бой около 150 танков, они осуществили к вечеру довольно глубокое вклинение. После упорных боев немецким и итальянским танкам удалось несколько потеснить англичан. Днём 26 октября группы английских бомбардировщиков по 20 машин в каждой через часовые интервалы наносили бомбовые удары по нашим позициям, что приводило к серьёзным потерям среди немецко-итальянских войск и вызывало у наших солдат гнетущее чувство беспомощности.

Снабжение наших войск катастрофически ухудшалось. Единственный танкер «Прозерпина», который мог бы в какой-то мере помочь нам в разрешении проблемы снабжения горючим, подвергся бомбардировке и затонул недалеко от Тобрука. Нам следовало срочно сосредоточить все механизированные части на северном участке фронта и массированным ударом отбросить англичан. Но для этого у нас не хватало горючего. Пришлось предпринимать отдельные разрозненные атаки. Так как Монтгомери часто колебался в принятии решений и проявлял чрезмерную осторожность, сосредоточение наших танковых частей могло бы привести к успеху. И вот Роммель, несмотря на нехватку бензина, решил перевести всю 21-ю танковую дивизию с южного участка фронта на северный. Принимая это решение, он сознавал, что обратное перемещение дивизии осуществить не удастся. Всё-таки он перевёл с южного участка половину армейской артиллерии. В тот же вечер Роммель радировал в «Логовище волка»: «Мы проиграем это сражение, если снабжение войск немедленно не улучшится». Однако наш опыт свидетельствовал О том, что на это не было никакой надежды.

Для обеих сторон сражение вступило в критическую стадию. Английские войска начинали испытывать усталость, ярость их атак постепенно ослабевала. Роммель так успешно организовал противотанковую оборону, что англичане понесли большие потери в танках, а решающего прорыва нашей обороны им осуществить не удалось.