Воспоминание о профессоре Романове вернуло его к мысли о докладе, который он задумал. И Федор Ксенофонтович, просмотрев в блокноте последние наброски, оборвавшиеся с вторжением рыбаков, снова стал размышлять... Да, история, как и оперативное искусство, - стихия, в которой мысль Чумакова парит свободно и легко...

Реваншизм правящих кругов Германии сразу же после первой мировой войны породил фашистские организации. В 1919 году появилась гитлеровская, наименовавшая себя "национал-социалистской". Финансовые воротилы Америки и Англии, оказавшись в удушливой атмосфере экономического кризиса, быстро уловили, что германская монополистическая буржуазия, мечтая о реванше, жаждет золотого ливня кредитов для своей ослабленной военной промышленности. И пролился золотой дождь долларов и фунтов стерлингов над Германией... Сквозь этот ливень и шум железных всходов слух разума мог различить, как в ворота Европы стучится новая война.

В 1930 году Советскому правительству стало известно о вояже германского банкира Шахта в Америку, где он убеждал тамошних финансовых тузов в целесообразности установления в Германии фашистской диктатуры.

Через год советские дипломаты узнали, что в Гарцбурге состоялось сборище заправил германской экономики, политики и армии, где было принято решение передать власть в их государстве фашистам.

Итак, Германия была подведена к краю пропасти.

- Манджура! - вдруг раздался за воротами голос Карпухина.

Федор Ксенофонтович посмотрел в ту сторону и увидел возле эмки полковника. Он огляделся по сторонам, затем подошел к Чумакову и недовольно сказал:

- Куда-то шофер запропастился.

- Ушел обедать!

- Мог подождать!

- Я разрешил. Боец должен быть сыт... А что, можно уже ехать?

- Нет, - ответил смутившийся Карпухин. - Надо подскочить к Дому Красной Армии и вытащить с совещания артснабженца.

В это время у машины замаячил Манджура.

- Я прошу вас потерпеть, Федор Ксенофонтович, - извинительно сказал Карпухин, оглядываясь на легковушку. - Дел невпроворот. Чтоб потом не приезжать.

- Хорошо, хорошо, - согласился Чумаков, стараясь не потерять главной нити своих размышлений.

Да, но как же с Версальским договором, ограничивающим Германию в праве создавать крупные вооруженные силы?

А его начали топтать еще в 1932 году, когда США, Англия, Франция и Германия подписали соглашение, которое разрешало последней иметь вооружения, равные со своими партнерами. Затем состоялись новые политические акции, направленные на укрепление Германии.

Весной 1933 года по инициативе фашистского диктатора Италии Бенито Муссолини на повестку дня встал "Пакт четырех", который должен был создать объединенный фронт Германии, Англии, Франции и Италии против Советского Союза.

Пятнадцатого июня 1933 года "Пакт согласия и сотрудничества четырех держав" был подписан. К счастью, английский и французский парламенты, увязшие в сложных внутренних раздорах, не ратифицировали его.

Германия "обиделась" на своих партнеров и вышла из Лиги наций, тут же заключив соглашение с панской Польшей, мечтавшей о завоевании Украины.

Версальский договор в результате политики США, Англии и Франции постепенно превращался в мыльный пузырь. Осенью 1937 года член английского кабинета лорд Галифакс отбывает в Германию "на охоту", от имени нового премьера Чемберлена ведет там секретные переговоры с Гитлером, предлагая ему вернуться к созданию направленного против СССР "Пакта четырех". Переговоры продолжились в Лондоне, Париже, Вашингтоне, Берлине. Вскоре пала Австрия, став областью германского рейха. Потом поползло по Европе зловоние мюнхенского сговора...

Подошел полковник Карпухин с бумагами-заявками, которые требовалось подписать, и Федор Ксенофонтович спрятал тетрадь в планшетку. Мог ли он знать, что не суждено ему подняться на трибуну для задуманного им доклада?..

8

Еще никто не знал, что родит завтрашний рассвет...

Стоял знойный день 21 июня 1941 года, то самое преддверие трагического воскресенья, к которому из грядущих десятилетий люди часто будут обращать вопрошающие взоры.

Москвичи в этот день жили обыденными хлопотами и готовились к выходному дню. Солнце поднималось все выше, щедро исторгая горячие лучи на улицы, на дома и скверы столицы, на златоглавую и зеленую кремлевскую высоту.

Но если бы камню могли передаваться напряжение ищущей человеческой мысли, острота беспокойства о судьбе государства и тяжесть ответственности за эту судьбу, то приметное своей чеканной архитектурой здание правительства СССР за Кремлевской стеной даже под палящим солнцем стыло бы в ледяном ознобе.

В одном из главных кабинетов этого здания за массивным столом сидел, углубившись в бумаги, заместитель председателя Совета Народных Комиссаров и нарком иностранных дел СССР.

Многие годы Молотов был главой правительства. А полтора месяца назад, когда на Западе стала громоздиться туча войны и было неизвестно, надвинется ли она и разразится ударами пушечного грома или пока только бросит зловещую тень на советско-германские отношения и родит политико-дипломатический вихрь, Председателем Совета Народных Комиссаров был назначен Сталин, авторитет которого был беспредельным. Это, по мнению Советского правительства, позволяло, сосредоточив в одних руках всю полноту государственного и партийного руководства, подчинить жизнь страны подготовке к обороне с учетом пока еще не ясной на этом отрезке времени военно-политической ситуации, а также максимально сократить длину дипломатических каналов общения с Германией на высшем уровне, если обстановка продиктует необходимость такого общения.

Однако и теперь ни дел, ни забот у Молотова не убавилось. Тот же кабинет, тот же стол, те же документы, приемы наркомов, дипломатов, ответственных работников ЦК и Совнаркома...

Сегодня на столе документы особые. Вот адресованное Сталину письмо премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля... Это второе письмо первое было в прошлом году...

Молотов посмотрел на часы: через десять минут надо идти к Сталину, а из Берлина ничего утешительного. Сегодня ранним утром советскому посольству в Берлине передан по телеграфу текст вербальной ноты, которую советский посол должен был без промедления довести до сведения имперского министра иностранных дел Германии фон Риббентропа. Последняя попытка... В своем заявлении Советское правительство решительно требовало от германского правительства вразумительных объяснений в связи с концентрацией германских войск вдоль границ Советского Союза и предлагало незамедлительно обменяться мнениями о состоянии советско-германских отношений. Но, как уже дважды сообщили по телефону из советского посольства в Берлине, ни Риббентропа, ни его заместителя Вейцзеккера не могут разыскать. Очень похоже, что руководители министерства иностранных дел Германии умышленно уклоняются от встречи с советскими дипломатами.