– Кто выпустил ее?

Девушка молча встала чуть позади Олафа и Арни.

– Я, спокойно ответил Бренд. – Она была нужна мне, чтобы промыть и перевязать рану.

– Чушь! – фыркнула Фрейда. – Ты мог попросить об этом любую женщину в поселке.

Она растянула губы в хищном оскале, удивительно напоминая хищного зверя.

– Свен! Отведи ее обратно в тюрьму!

– Naj! – воскликнул Бренд – Она под моей защитой, и ты не смеешь вмешиваться!

– Назад, викинг! – прорычала Фрейда, подняв руку. В складках юбки скрывался меч. Острие уперлось в горло Бренда, уколов кожу. Тот мгновенно застыл. По спине побежали струйки пота. – Это тебе не стоит вмешиваться, господин мой, – зловеще бросила Фрейда. Глаза сверкали злобой. Она явно жаждала крови. Бренд чувствовал, как подрагивает меч в руке охваченной яростью женщины. Почему она в таком гневе? Ведь Бренд пощадил ее мужа. Неужели она так ненавидит Торвальда, что мечтала о его смерти от рук викинга?

Фрейда чуть отвела меч, и Бренд осторожно отодвинулся. Эта женщина не ведает, что творит, но лучше быть от нее подальше.

Фрейда вновь презрительно скривила губы.

– Это лишь предупреждение, викинг, чтобы ты знал, чего ожидать, если решишь пойти против меня. Свен! Ульф! Схватить девчонку! Убейте всякого, кто попытается ее освободить!

Свен вцепился в руку Уинсом и, потащив мимо замершего Бренда, засмеялся:

– Думаешь, что умнее всех?! И на тебя нашлась управа!

Он грубо толкнул девушку. Та упала. Бренд хотел броситься ей на помощь, но, заметив угрожающий блеск металла, осекся.

– Одно движение – и ты покойник, – предостерегла Фрейда. Ухмыляющиеся поселенцы многозначительно размахивали мечами и топорами, подбивая его схватиться с ней.

Бренд, беспомощно наблюдая, как Уинсом с трудом поднимается с земли, громко выругался, когда Свен и Ульф потащили ее в лачугу, где томился в неволе Зовущий Птиц. Послышался скрип двери, оглушительный стук. Из лачуги донесся тихий крик.

– Ты ничего не добьешься, если надеешься запугать меня, госпожа. Придется либо убить меня, либо бросить меч.

– Ja, – рявкнула Фрейда, – предпочитаю покончить с тобой.

– Это действительно так много значит для тебя? И, усмехаясь в недоуменные глаза Фрейды, издевательски бросил:

– То, что я пощадил твоего мужа? Ты так сильно хотела видеть его мертвым? Думаю, именно в этом истинная причина твоей ярости! Ты мечтала о его гибели!

Фрейда расхохоталась и, отведя меч, жестом приказала своим людям удалиться. После того, как мужчины неохотно отошли, она вновь встала перед Брендом.

– Глупец! – прошипела она. – Дело совсем не в Торвальде, а в ней! Я видела, как ты целовал ее.

Голубые глаза разъяренно сверкнули.

– Ты отверг меня и целовал ее – глупую, грязную, жалкую тварь! И за это я убью тебя!

Мотнув головой в том направлении, где исчезла Уинсом, она пристально взглянула в лицо Бренду.

– Если осмелишься еще раз приблизиться к ней, я постараюсь, чтобы у тебя не осталось, чем целоваться!

Она опустила глаза.

– А может, захочу тебя лишить кое-чего другого! Бренд покачал головой. Эта женщина совсем обезумела от ревности!

– Держись от нее подальше, – леденящим голосом предостерегла Фрейда, – или обещаю: она не доживет до ночи!

Свен неуклюже протопал в спальню, где великанша пряла шерсть. Торвальд, ее муж, лежал в постели, слишком ослабев, чтобы подняться, хотя была уже середина дня. Очевидно, рана беспокоила его. Фрейда, понизив голос, спросила:

– Кто-нибудь видел в лесу других скрелингов? Свен покачала головой.

– Оставь их в покое, Фрейда, – проныл муж. Мы вполне можем выстоять перед любым нападением. Никакие скрелинги нам не страшны!

Фрейда, мельком взглянув на мужа, продолжала прясть.

– Ты всегда был трусом, – намеренно оскорбительно бросила она. – Я очень удивилась, когда ты решился вызвать на бой викинга.

Она не успела понять, как отнесется Торвальд к удару, нанесенному его мужской гордости: вмешался Свен, нервно переминаясь с ноги на ногу:

– Мужчины с каждым днем все больше теряют терпение и рвутся в бой. Они хотят что-то делать. Им надоело пасти овец, доить коров и валить лес.

– Им только бы подраться! Это у них в крови! – фыркнула Фрейда. Лето – время набегов и путешествий.

Задумчиво поиграв веретеном, она решила:

– Ладно, пусть немного развлекутся. Заодно избавятся от нескольких скрелингов.

Торвальд громко застонал, но Фрейда, не обращая на мужа внимания, пробормотала почти про себя:

– Ja, неплохая мысль. Совсем неплохая.

– О чем ты? – удивился Свен. Фрейда, забыв о прялке, улыбнулась:

– Набег, дорогой Свен. Набег на скрелингов.

Улыбка ее стала еще шире, и Торвальд зачарованно, почти с отвращением наблюдал за женщиной, которую когда-то хотел так сильно. Он заметил, как Фрейда смотрит на Свена, и в который раз спросил себя, уж не Свен ли отец ребенка, которого она носит.

– О-о-о, а, милый Свен, – проворковала Фрейда, – прекрасный план. Только сейчас пришел мне в голову!

Тревога Торвальда все росла. Как он ненавидел жену и ее планы!

– Скрелинги, те, кого мы взяли в плен, – размышляла Фрейда. – Они помогут нам.

– Нет, Фрейда, ни за что, – серьезно ответил Свен. – Они не любят нас и не станут ничего говорить.

– Кто сказал, что они сделают это добровольно?

Мы… ну, скажем, мы убедим их показать дорогу к деревне. – Она мило улыбнулась мужчинам. – Тогда мы сожжем дома и. убьем воинов.

– Что будем делать с женщинами и детьми? – осведомился Свен.

– Тоже прикончим, конечно. Всех, никого не пощадим.

В голосе Фрейды позвучала такая сверхъестественная нежность, что Торвальд, почти не веря ушам, поразился кровожадности жены. Временами она казалась ему почти безумной.

– Ах, ты родишь много сыновей, настоящих викингов, – восхищенно пробормотал Свен, и Торвальд наконец-то убедился: отец ребенка именно этот похожий на медведя человек.

– Приведи ко мне мужчину-скрелинга, – высокомерно приказала Фрейда.

– Сюда? – огляделся Свен. – В дом?

– Ты совершенно прав, дорогой Свен. Только не в дом. Тащи его в кузницу. Там никто не помешает сделать то, что я намереваюсь.

Фрейда помолчала. Лицо осветилось дьявольской ухмылкой.

– Скорее всего, скрелинга потребуется уговорить. Скажи Гуннару, кузнецу, чтобы тоже пришел.

Свен уже был у порога, когда Фрейда снова окликнула его:

– Свен!

– Ja?

– Где Бьорнсон?

– Отправился со своими людьми валить лес.

– Очень хорошо, – обрадовалась женщина. – Теперь можешь идти. Он по крайней мере не будет вмешиваться в мои дела.

Она встала, мотки шерсти свалились на пол. Но женщина, позабыв о работе, разглядывала распростертого на постели Торвальда.

Торвальд ответил ей пренебрежительным взглядом.

– Когда-нибудь, Фрейда, – медленно произнес он, – ты сама упадешь в яму, которую вырыла для других.

– Неужели? – небрежно бросила она. – Но, думаю, вряд ли с твоей помощью.

– Не будь такой уверенной. Ты слишком низкого мнения обо мне. Не боишься, что я в один прекрасный день потеряю терпение и уничтожу тебя?

Торвальд напряженно ждал ответа. Презрение Фрейды к мужу всегда было очевидным, и он испытывал к ней непреодолимое отвращение, но иногда гадал, понимает ли жена, до какой степени сильна его ненависть к ней. Ненависть и любовь. Торвальда до сих пор поражало, почему он все-таки решился бросить вызов Бьорнсону.

Фрейда неожиданно рассмеялась знакомым тихим смехом, словно муж удачно пошутил, и она, любящая жена, радовалась его остроумию.

– Ты жалкий несчастный трус, – внезапно ощерилась она. – И никогда ничего не сможешь мне сделать. Не можешь даже прикончить раненого викинга.

Гордо повернувшись, она вышла из спальни. Торвальд, сжав зубы, принялся строить собственные планы.