– Нет! – вскрикнула Уинсом, цепляясь за Свена. – Вы не можете увести его!

Несмотря на страх и панику, она сумела припомнить несколько слов на норвежском языке и была уверена, что Свен ее понял. Однако он так и не выпустил Зовущего Птиц, с силой сжимая тонкие смуглые руки юноши.

– Nej! Отпусти его! – умоляла она. – Отпусти его!

Свен легко отбросил девушку.

– Он скоро вернется. Мы ведем его на прогулку. Но Уинсом не поверила ему. Прошло три дня, с тех пор как она перевязывала рану Бренда на травянистом склоне. С этого времени за ней и братом неусыпно следили и держали лишь на тюленине и воде. Ни Бренд, ни Олаф, ни даже Арни не подходили днем к лачуге. Как-то ночью Бренд подкрался к окну и что-то прошептал. Насколько смогла понять девушка, он объяснил, что собирается скоро отплыть. Отчаяние охватило ее при этой новости: теперь никто больше не заступится ни за нее, ни за брата. А вот теперь этот человек с бегающими лживыми глазами уводит Зовущего Птиц. Она не доверяла Свену, никогда не доверяла. Он всегда был равнодушен к страданиям индейцев. С чего вдруг такое сочувствие? Нет, не на прогулку ведет он брата!

Уинсом снова бросилась к Свену.

– Не уводите его!

Она вцепилась в руки великана, но тот стряхнул ее, словно комара.

Зовущий Птиц, который все это время молчал, наконец решил заговорить:

– Не пытайся остановить его, сестра моя. Он лишь причинит тебе боль и страдания.

– Но я боюсь за тебя, брат. Это нечестный человек, предатель. Не знаю, что они задумали с тобой сделать, но, должно быть, что-то нехорошее.

– Но, может, мне удастся сбежать, – пожал плечами Зовущий Птиц.

Уинсом с сомнением покачала головой.

– Если предоставится такая возможность, воспользуйся ею.

Юноша бесстрастно взглянул на нее, но девушка прекрасно поняла, о чем думает брат. Если он спасется, она останется здесь совсем одна, в руках врагов.

– Воспользуйся, – настаивала она. – За меня не волнуйся. Ты уже сделал все возможное, чтобы помочь мне.

Она и в самом деле так считала. Как Уинсом жалела сейчас, что решила отправиться в злополучное путешествие! Оставайся они в деревне, оба были бы сейчас в безопасности. О, почему она последовала зову сердца, а не разума!

Девушка застонала, ломая руки. Свен открыл дверь и вывел Зовущего Птиц из хижины. Яркий солнечный свет на мгновение ослепил Уинсом, но тут дверь со стуком захлопнулась. Девушка метнулась к окну.

– Зовущий Птиц! – окликнула она. Брат обернулся. Но Свен подтолкнул его, и юноша зашагал дальше.

Что сказать? Слова замерли на языке, и Уинсом могла лишь беспомощно наблюдать, как уводят брата. Она снова заломила руки.

– О Зовущий Птиц, – прошептала она, – я боюсь, что уже никогда не увижу тебя живым.

– Проклятый скрелинг! Почему он не желает говорить, где его деревня? Я уже устала от его упрямства!

Фрейда вытерла вспотевший лоб и уселась на обрубок бревна. Заставить скрелинга развязать язык оказалось непосильной задачей.

– Это все потому, что он не в себе, – пояснил Свен, оглядывая неподвижное тело избитого до полусмерти юноши, лежавшего на полу. Свен ударил его ногой под ребра, оставив еще один синяк, но Зовущий Птиц даже не шевельнулся.

– Приведи его в чувство, – распорядилась Фрейда. – Гуннар еще не пришел. Как не вовремя этот проклятый скрелинг потерял сознание! Скрелинги! Ба!

Свен, наклонившись, потряс индейца за плечо, но все было напрасно.

– Он никак не очнется.

– Болван! Принеси воды! Вылей на него! Неужели я все должна делать за тебя?!

– Ну почему? У меня своя голова есть.

– Давай воду, да поскорее.

Свен вышел, а Фрейда, не вставая, всмотрелась в обмякшее тело.

– Почему он молчит? – пробормотала она. – Такой пустяк, всего-навсего объяснить, где он живет! Я могла бы возглавить набег, приказать перебить всех скрелингов, мои люди были бы довольны. Им было бы чем заняться.

Она снова вытерла лицо.

– Жарко. Так жарко.

В это мгновение Зовущий Птиц дернулся и застонал. Фрейда обрадованно вскинулась.

– Он приходит в себя, – объявила она вернувшемуся Свену, который уже собрался вылить на распростертого индейца горшок воды.

– Дай мне, – велела Фрейда, выхватывая горшок из рук великана, и выплеснула воду на голову юноши. Тот снова застонал и поднес руку ко лбу.

– Превосходно! – воскликнула Фрейда в восторге.

Зовущий Птиц попытался перевернуться, но не смог.

– Приведи Гуннара, – велела Фрейда.

Гуннар и Свен появились в кузнице в то самое мгновение, когда Бренд Бьорнсон входил в ворота поселка.

Рана его все еще сильно болела, хотя Бренд пытался провести весь день в лесу и рубить деревья наравне с остальными. Он хотел продать бревна в Гренландии и на вырученные деньги продолжать поиски Торхолла Храброго. Все это Бренд объяснил Олафу. Но тот, заметив, как побледнел капитан, заявил, что матросы способны усердно трудиться и без его приказов, и настоял, чтобы Бренд отправился отдыхать.

Рассерженному викингу ничего не оставалось как вернуться в поселок. Правда, самому себе он должен был признаться, что чувствует сильную усталость, а рана надсадно ноет. Но, несмотря ни на что, он почти весь день думал об Уинсом, не понимая, почему его так тянет к этой девушке. Он едва знал ее, всего несколько раз поцеловал, но все же при одной мысли об Уинсом сердце начинало биться быстрее. Может, это болезнь так на него подействовала?

Поселок опустел. Большинство обитателей тоже валили лес. Видя, что вокруг ни души, Бренд решил, что сейчас самое время повидаться с Уинсом. Он толкнул дверь хижины.

Девушка бросилась ему навстречу и мгновенно оказалась в его объятиях, охваченная неудержимой дрожью. Он здесь! Он поможет ей! Безмерное облегчение затопило душу, облегчение, смешанное со страхом за судьбу брата и тревогой. Что, если она опоздала, и спасти Зовущего Птиц уже невозможно!

Закрыв глаза, она прижалась к могучей груди.

– Послушай, мы должны…

Но Бренд, в восторге от такого нежного приема, прижался губами к ее губам. Уинсом, трепеща от счастья и волнения, мгновенно потеряла голову и самозабвенно отвечала на поцелуи. Они страстно льнули друг к другу, забыв обо всем.

Наконец Бренд медленно поднял голову, и Уинсом постепенно пришла в себя.

– Зовущий Птиц! – воскликнула она, – его взяли, Ja.

Вырвавшись из объятий Бренда, она отбежала. Тот вновь потянулся к девушке, желая лишь бесконечно ласкать ее, но Уинсом оттолкнула викинга, пытаясь объяснить, как важно то, что она хочет ему сказать. Она говорила быстро, мешая норвежские и индейские слова, жестами и знаками втолковывала, что брата увели неизвестно куда. Бренд, покачав головой, вновь притянул девушку к себе. Уинсом снова отпрянула, раздраженно топнув ногой. Почему он не желает понять, что Зовущий Птиц пропал, что он в беде? Этому человеку нужны лишь ее поцелуи? Как заставить его опомниться?

Девушка в отчаянии схватила Бренда за руку и потянула из хижины. Она найдет брата, обязательно найдет.

В это время из маленького домика на краю поселения послышались крики, наполнившие ужасом душу Уинсом: она узнала голос Зовущего Птиц. Дернув Бренда за рукав, девушка показала на кузницу.

– Подожди, – попросил он. – Скажи еще раз, помедленнее.

Уинсом стала объяснять все с самого начала, как можно яснее. Бренд кивнул, очевидно, сообразив, в чем дело, и на сердце Уинсом сразу стало легче. Вместе они смогут отыскать Зовущего Птиц.

Она снова показала в том направлении, откуда раздавались вопли.

Бренд, сразу все сообразив, помчался через весь поселок, а Уинсом прихрамывала сзади, стараясь не отставать. Но Бренд, конечно, далеко обогнал ее, влетел в кузницу и, одним взглядом окинув тесную лачугу, яростно взревел. Сердце девушки застыло от страха, но она и не подумала остановиться.

– Что случилось? – выкрикнула она, не сознавая, что говорит на наречии беотаков.

– Что, во имя Тора, здесь происходит? – снова завопил Бренд. Фрейда, Свен и Гуннар подпрыгнули от неожиданности. Перед ними, на полу, лежало распростертое тело Зовущего Птиц, так и не пришедшего в сознание. Кузнец разжигал огонь. Фрейда как раз подняла ногу, чтобы ударить юношу.