(9) Нужно помнить и то, чтобы никогда не выступать против сильнейшего неприятеля, когда позади местность труднопроходимая для лошадей, потому что далеко не одинаково опасно нападать и убегать.

(10) Еще я желаю напомнить и о следующих предосторожностях. Некоторые, когда идут на тех кого считают слабее себя, ведут очень слабые силы, отчего с ними часто случалось то, что они готовили другим; а когда идут на тех кого считают сильнее себя, ведут все какие имеют войска. (11) Но я предлагаю поступать совершенно наоборот. При выступлении с уверенностью в победе, нечего жалеть сколько есть войска, потому что полная победа никогда никого не заставляла раскаиваться; (12) когда же нападение делается на противника гораздо сильнейшего и по окончании дела нужно бежать, в таких случаях лучше вести небольшой отряд, и притом самих отборных людей и лошадей. Тогда можно сделать, что нужно и безопасно возвратиться.

(13) Если при нападении на сильнейшего будут выведены все всадники, то при возвращении непременно одни будут взяты в плен -- которые на более медленных лошадях, другие, как плохие всадники, попадают, третьи будут захвачены в трудных местах, так как найти место какое кто желает очень трудно. (14) А по причине множества они будут сталкиваться, путаться и мешать друг другу; тогда как хорошие люди и всадники могут убежать из рук неприятеля, особенно, если, при помощи лишних всадников, будет придуман какой-либо страх против нападающих.

(15) Для этой цели хороши ложные засады, а также полезно найти место, откуда могут безопасно показаться союзники и уменьшить пыл нападающих. (16) Наконец, ясно и то, что трудами и скоростью меньшинство гораздо скорее может превзойти большинство, чем большинство меньшинство. Этим я не хочу сказать, что меньшинство своей малочисленностью может больше трудиться и быть скорее; я говорю только, что легче найти немногих, которые будут смотреть как следует за лошадьми и сами будут разумно вести верховое искусство.

(17) Если же придется бороться с равным противником, то не худо сделать из каждой филы два отряда: один под предводительством филарха, другой под предводительством того кто считается лучшим. (18) Последний должен следовать в тылу отряда филарха, и когда противники будут уже близко, бросаться на них по данному приказанию. В таком случае он более поразит врагов и сам будет безопаснее. (19) Если же у того и другого есть пешие, то и этих нужно скрыть позади всадников. Неожиданным появлением и нападением на противника они тоже могут много повлиять на получение победы; потому что всегда неожиданное, если оно хорошо, радует человека, а если грозит бедой, наводит страх. (20) Особенно это можно видеть из того, как поражены бывают попавшие в засаду, даже если их гораздо больше. Даже когда противники устанавливаются, то первые дни особенно боятся.

(21) Впрочем распределить не трудно, по найти разумных, верных, смелых и готовых наездников - это уже зависит от гиппарха. (22) Он должен уметь говорить и действовать так, чтобы подчиненные поняли благо повиновения, следования и нападения, чтобы стремились к хорошим слухам и смогли вынести, на что решились. (23) Когда же фаланги выстроились и посередине остается пространство, а всадники должны делать извороты, гнать и возвращаться, то в таких случаях обыкновенно повороты делаются медленно, а посередине нужно гнать как можно скорее. (24) Если же начальник покажет медленное движение и затем быстро погонит и скоро повернет назад, то этим он может нанести особенный вред врагам и наиболее безопасно возвратится, потому что в первом случае он будет близко к своим главным силам, во втором - будет возвращаться от главной силы врагов. (25) Если же он при этом сумеет незаметно отделить от каждого отряда по 4-5 лучших людей и лошадей, это много повлияет, чтобы остановить направившегося против них неприятеля.

Самодеятельность начальника конницы. Увеличение афинской конницы. Все с богом.

Все это для начальника конницы достаточно прочитать несколько раз, но действовать он должен сообразно с обстоятельствами, выбирая полезное в каждом случае; а написать все что нужно делать можно столько же, как и наперед знать будущее. (2) Самое лучшее из всех наставлений, это -- привести в исполнение то что признал полезным; а знание без заботы об исполнении не приносит плода ни на поле, ни на корабле, ни в городе.

(3) Но я утверждаю, что с богами можно всю (афинскую) конницу довести до 1000 всадников, без обременения граждан, если поставить 200 всадников из иностранцев. Мне кажется, что это прибавление сделало бы всех всадников более послушными и более соревнующими друг другу в храбрости. (4) Я знаю, что и в Лакедемоне конница начала процветать с того времени, как они прибавили к своим всадникам иностранцев. И в других городах повсюду я вижу это наемное войско в цветущем состоянии, потому что нужда возбуждает великое усердие. (5) А для покупки лошадей, по моему мнению, явились бы деньги, во-первых, от лиц, не желающих служить в коннице, потому что даже обязанные к этому, особенно, богатые и бессильные телом, готовы внести плату, чтобы не служить; во-вторых, от сирот, имеющих богатые дома^(g). (6) Думаю, что и некоторые метэки, поступив в конницу, выказали бы соревнование, потому что все, кого только граждане допускают до участия в прекрасном, усердно выполняют требования.

(7) Мне кажется, что и прибавленная к коннице пехота была бы энергичной, если ее составить из людей, особенно враждебных противникам.

(8) Все это возможно, если этого желают боги. Если же кто удивляется, что я так часто пишу делать все с богом, то пусть он знает, что не станет удивляться, если несколько раз побывает в сражении, и если подумает, что во время войны противники составляют разные планы друг против друга, но редко предвидят, как окончатся их замыслы. (9) В подобных вопросах не может верно сказать даже тот, с кем происходило совещание. Одни боги знают все, и кому желают, предуказывают в жертвах, птицах, человеческом голосе и сне.

Естественно, что они более желают дать совет тем людям, которые не только в нужде вопрошают их, что им делать, но и в благополучии чтут чем могут.

было законное число. Ниже, гл. 9, 3, Кс. говорит, что число афинской конницы легко можно довести до 1000, прибавив 200 из иностранцев; следовательно, законное число всадников в мирное время составляло 800 человек.