— Я пояснила людям. Вроде бы поняли, но разошлись неохотно, — ответила она.

— И еще, я человек простой, не серый волк, не кусаюсь. Если что-то непонятно — спроси, переспроси, не стесняйся, что чего-то не поняла. Пока все, жду личные дела.

— Хорошо, Борис Николаевич, сейчас занесу.

Михайлов просмотрел личные дела. Главный инженер завода — Борис Михайлович Зарубин, окончил Ленинградский судостроительный институт, работает на заводе пятнадцать лет. Валерий Павлович Коренев, заместитель, окончил институт народного хозяйства по экономической специальности, работает на заводе два года. Николай Карапедович Тарчан, окончил политехнический институт по автомобильной специальности, работает на заводе три года. Яна Павловна Коваленко, главный бухгалтер, окончила госуниверситет по специальности финансы и кредит, работает на заводе десять лет.

— Люда, пригласи ко мне Зарубина, главного инженера.

— Хорошо, Борис Николаевич, сейчас будет Зарубин, — ответила она по селектору.

Люди гадали в заводоуправлении — кого первым вызовет новый начальник, главного бухгалтера или заместителей? Все уже знали, что он затребовал их личные дела. Не угадали, первым пошел главный инженер.

— Проходите, Борис Михайлович, присаживайтесь. Кто еще, кроме вас на заводе, имеет специальность по судостроению?

Михайлов видел, что вопрос явно озадачил Зарубина, но ответил он быстро:

— У нас три цеха на заводе, все начальники цехов имеют специальное образование.

— Какие у вас взаимоотношения с моими заместителями? — поинтересовался Михайлов.

— Семьями не дружим, отношения рабочие, без особых трений, — ответил он.

— Пожалуйста, подробнее, почему без особых трений? — переспросил Михайлов.

— Я, наверное, некорректно выразился. Бывают рабочие разногласия, например, по поставкам. Хочется судно в срок сдать заказчику, но то одной детали нет, то другой. Приходится ворчать иногда, — усмехнулся Зарубин.

— И с кем чаще ворчите, с Кореневым или Тарчаном?

— Чаще с главбухом, из-за несвоевременной оплаты поставки задерживаются. Начинаю с Коренева или Тарчана, заканчиваю Коваленко.

— Ясно. Пойдемте, покажете мне завод, введете в курс дела на месте.

Зарубин рассказал, что сейчас они заканчивают строительство судна класса река-море, как раз по весне спустят на воду. Пономарев вел переговоры с другими заказчиками по изготовлению частных яхт, но чем они закончились, не известно. Сделаем это судно, а других заказов нет, поэтому народ волнуется и про продажу завода спрашивает, пояснил Зарубин.

Михайлов пообщался с рабочими на месте, спрашивали одно — о закрытии завода. Он успокоил всех, сказав, что все места сохранятся и заказы найдутся. Лишь бы делать успевали, еще и других рабочих набирать станем со временем.

После знакомства с заводскими цехами Михайлов посетил банк и, оказалось, как раз вовремя. Банк собирался перечислить триста миллионов рублей непонятной пока Михайлову фирме. Он приостановил перевод, лишил официально права подписи Пономарева и главного бухгалтера Коваленко. Попросил не говорить никому, а если позвонит Коваленко, то сказать, что перевод сделан. Все деньги, которые удалось вернуть Пономареву, еще оставались на счете, все 843 миллиона рублей. Он взял выписку по счету и приостановленную платежку, по которой завод перечислял некому ООО «Судомонтаж» триста миллионов. Вернулся на завод и пригласил к себе главного бухгалтера.

— Проходите, Яна Павловна, присаживайтесь. Сколько у нас денег на счете? — спросил он.

— У нас была недостача, если можно так выразиться. Финансовая проверка выявила хищение на сумму в пятьсот миллионов рублей. Но Пономарев деньги вернул. Даже больше, чем пятьсот миллионов. На счете сейчас 543 миллиона, — без запинки ответила она.

— Есть неоплаченные счета?

— Нет, таких счетов нет. Да и договоров заключенных нет, нет заказов, — пояснила Коваленко, — надо бы в банк сходить. Там все еще подпись Пономарева действующая и моя, естественно.

— Хорошо, Яна Павловна, сходим, но позже, если пока никаких перечислений не требуется. Спасибо, вы свободны.

Коваленко ушла, а Михайлов задумался. Неужели для нее не пример бывший директор Кузнецов? Видимо, желание больших денег и особенно заключение финансовой проверки, где говорилось о пятистах миллионах, подвергло искушению. Все знали, что на заводе денег нет, а тут появились «лишние» триста миллионов. Он стал листать местный телефонный справочник, позвонил Кулагину, начальнику ОВД.

— Здравствуй, Степан Ильич, Михайлов беспокоит. Приступил, вот, к обязанностям директора завода, подскажи, где лучше пообедать?

— У меня дома, лучшего места не найти, — ответил Кулагин.

— Спасибо за приглашение, ценю, но где-то мне каждый раз надо обедать, пока не перееду сюда.

— Тогда лучше рядом с нашим зданием, там есть замечательное кафе — хорошо готовят и цены не кусаются.

— Добро, еду.

Михайлов пригласил секретаршу, спросил:

— У директора есть служебный автомобиль?

— Конечно, — ответила Людмила, — новый Лэнд Круизер, но его Пономарева забрала вместе с водителем, он сейчас ее возит.

— Позвоните водителю и прикажите прибыть сюда. Надеюсь, что сумеете все правильно объяснить ему или ей.

Михайлов уехал в центр на своей машине, зашел в кафе, где уже находился начальник полиции и с ним еще двое людей в штатском.

— Здравствуйте, Борис Николаевич, проходите, присаживайтесь и знакомьтесь. Это капитан Ефремов Валентин Богданович, сотрудник БЭП, это Белоусов Владимир Евгеньевич, следственный комитет, он дело по Пономареву ведет. Полагаю, что их присутствие будет полезным.

— Вы прямо провидец, Степан Ильич, — ответил Михайлов.

— Не провидец, но мы работаем над этим, — ответил с улыбкой Кулагин, — выяснили, что Коваленко решила перевести заводские деньги на свою подставную фирму. Вы уже были в банке, знаете. Чтобы не подводить своих людей, начав следствие, от вас необходимо заявление. Оно готово, требуется только подписать его.

Михайлов прочел.

— Да, все правильно изложено, — он поставил подпись под заявлением, — можете ее брать прямо на заводе, так будет правильнее и показательно для других. А это кто? — он указал взглядом на мужчину в камуфляже за дальним столиком, — смотрит как-то обозлено на нас.

— Это генеральный директор Пономаревского ЧОПа, полномочия у него все есть, но фактически он ничего не решал, Пономарь заправлял всем. Кстати, основной доход ЧОП от завода имеет, так что фыркать ему не положено. Сейчас мы исправим ситуацию.

Кулагин подозвал его к столику.

— Присаживайся, Виктор Германович, надо поговорить.

— Спасибо, я постою, неприятно сидеть рядом с убийцей, — он зло глянул на Михайлова и сжал кулаки.

— Ты не веришь следствию? — спросил его начальник полиции.

— Почему я должен вам верить и не верить своим людям, которых знаю не один день, — ответил он.

— Твои люди сознались, что оговорили уважаемого человека по приказу Пономарева, — возразил Кулагин.

— Сознались? У вас все могут сознаться…

— Не веришь? Не верь, ради Бога, но они не в городе были, где якобы видели сам факт убийства. А все это время они находились в Петрово, где самогонку жрали. Тебе это вся деревня подтвердит.

— В Петрово, — удивился ЧОПовец, — я сейчас…

Он отошел от стола, стал кому-то звонить.

— Отцу звонит, — пояснил Кулагин, — он у него в Петрово живет.

Михайлов видел, как меняется лицо главного охранника, видимо, он переспрашивал ответ несколько раз. Потом подошел к столу.

— Извините, господин Михайлов, ошибка вышла, плохо о вас думали, еще раз извините.

— Хорошо, — ответил Михайлов, — извинения приняты и забудем об этом. Вы съездите на завод, поговорите с охраной, а то они на меня прямо зверьем смотрят.

— Да, и машину верни обратно, хватит, покаталась на ней Пономариха, — посоветовал Кулагин.

— Все сделаем и машину вернем. Еще раз извините.

Михайлов наконец-то смог пообедать спокойно, потом вернулся на завод, сразу заметил у ворот стоявший Лэнд Круизер и изменившееся отношение охраны. В приемной сказал Людмиле: