Аллард закрыл глаза, выражение лица было отстраненным. После дюжины ударов сердца он сказал:

— Ты сама знаешь, что будущее показывается лишь как вариант, а не точное событие. Думаю, у этой сцены высокий шанс сбыться. Но это не точно.

Она скривила губы.

— Я хотя бы выживу?

— Я не ощутил твою смерть, — он открыл печальные глаза и пригладил ее волосы теплой ладонью. — Но это было бы ужасно.

Она издала истеричный смешок.

— Джастин, порой мне хочется, чтобы ты был менее честным и благородным. Я бы хотела, чтобы ты сейчас похлопал меня по спине и сказал: «Не переживай, Тори, это лишь возможность или воспоминание из Дюнкерка. Тебе не придется возвращаться в 1940».

— Не переживай, Тори, это лишь возможность, — сказал он, гладя ее спину. — Или воспоминание из Дюнкерка. Тебе не придется возвращаться в 1940.

— Так лучше, — она выдавила улыбку. — Я предпочту думать, что это было воспоминание, а не видение.

Он сжал ее крепче в объятиях.

— Никто не заставит тебя пройти сквозь зеркало без твоего желания.

— Сложно представить, что заставит меня передумать, — она прижалась головой к его плечу, ощущая усталость. — Но зарекаться не стоит.

— Ты права. Но этой ночью мы дома и счастливы, и мы — часть важного дела, — он поцеловал ее в лоб, а потом пошел, обвивая рукой ее плечи.

Тори обхватила рукой его пояс, чтобы они были как можно ближе, но могли идти. Она чуть не потеряла его, но спасла. Не стоило переживать о будущем, ей нужно было радоваться настоящему.

— Слышишь голоса? — спросил Аллард с радостью в голосе.

— Да! — воскликнула Тори.

Они ускорились. В сердце Лабиринта была большая комната, похожая на старую, но удобную комнату рисования. Здесь ученики и жители Лэкленда изучали магию. Теперь тут сияли огни магов и звенела радостная болтовня.

Они вернулись через несколько минут после отбытия, потому что те, кто провожал их у зеркала, еще не ушли. Джек обнимался с мамой и сестрой, они говорили и смеялись одновременно.

Синтия и Элспет восторженно говорили с мисс Уитон и мистером Стефенсом. Учителя были сильными магами и рисковали работой, обучая ребят тайно в этих древних туннелях под аббатством. Они были рады, что ученики вернулись невредимыми.

Тори счастливо вздохнула и прильнула к Алларду. Они вернулись домой. Она надеялась, что больше путешествий не будет.

Но она вспомнила странное видение и ощутила мрачную уверенность, что зеркало Мерлина еще не закончило с ней.

ГЛАВА 2

Бом… бом… БОМ! Тори проснулась в спальне в Лэкленде, колокол гремел в часовне. Обычно звук раздражал, но этим утром знакомый звон сделал Тори счастливой. Это было приятнее звука бомб.

— Я так рада быть дома, — сказала она, отбрасывая одеяла, кривясь от синяков, которые она получила, вывалившись из зеркала.

В конце ноября было холодно, а скоро станет холоднее. Она свесила ноги с кровати, радуясь коврику, который ей прислала мама.

Синтия уже выбралась из кровати, расчесывала свои роскошные золотистые волосы. Когда они закончили в 1940, она выглядела бледной и уставшей, хоть и красивой. Хороший сон восстановил ее вид.

— Как ты это делаешь? — с завистью спросила Тори. — Всегда выглядишь так идеально.

— Это дар, — заявила Синтия.

Тори чуть не рассмеялась. Хоть Синтия была полезной в 1940, она не была скромной. Как дочь герцога, Синтия была высшего ранга в Лэкленде, и она не стеснялась указать на это. Тори тоже была высоко как дочь графа, но ниже Синтии.

— Теперь мы вернулись, и сложно поверить, что нас тут не было. Еще и из-за таких приключений.

— Это как сон или кошмар, — Синтия скривилась. — Но я рада, что родилась не в такую вульгарную эпоху.

Тори вздохнула и пригладила прямые темные волосы. Ее старшая сестра Сара говорила, что хрупкая фигурка и синие чуть раскосые глаза Тори делали ее привлекательной, но рядом с Синтией Тори была простой как кекс. Думая о Саре, она сказала:

— Интересно, как в Лэкленде на Рождество? Я думала, что буду в это время дома, но… не сложилось.

Она брызнула ледяной водой из чаши на свое лицо, чтобы остудить саднящие глаза. Отец сказал, что она не могла вернуться в Фейрмаунт-холл, хоть на Рождество будет свадьба Сары. Тори не нравилось, что она пропустит свадьбу.

— В часовне мальчиков проводят долгую скучную службу, потому что там больше места, чем в нашей. Потом обе школы ужинают вместе. Это один из нескольких официальных случаев, когда мальчики и девочки пересекаются, — Синтия закатила глаза. — Под присмотром учителей, конечно. Но еда в тот день сносная, и среди учеников есть братья и сестры, так что они могут увидеться.

— Ты была тут на Рождество? — удивилась Тори. Ей всегда казалось, что отец Синтии вернул бы ее домой при первом шансе.

Синтия отвернулась, чтобы выбрать себе платье.

— Моя семья слишком далеко на севере, так что добираться неудобно.

Но ее голос звучал так, что у Тори возникли подозрения, что герцог был не таким добрым, как Синтия заявляла. Но она не осмелилась спросить об этом, еще и перед завтраком.

— Когда остальные ученики уедут, можно будет отправиться в лес и собрать остролист, плющ и другие растения, чтобы украсить комнату. Я попрошу маму прислать рождественский пудинг. Мы можем покинуть аббатство через Лабиринт и навестить некоторых Нерегуляров, живущих в деревне.

— Они простолюдины, — рявкнула Синтия. — Зачем нам навещать их?

— Потому что они наши друзья? — спокойно спросила Тори. — Джек — герой, и я многому научилась у него, Рейчел и Алисы, — и не только магии, но и тому, что происхождение было не таким важным, как личность и характер.

Синтия скрутила волосы возле шеи и закрепила длинной шпилькой.

— Это не значит, что нужно идти к ним на рождественский ужин.

Не было смысла спорить с леди Синтией Стэнтон, когда она была в таком настроении. Тори сменила тему и спросила:

— Тебе помочь с этим платьем? Нам нужно успеть в часовню вовремя.

— Пожалуйста, — с неохотой сказала Синтия. Одежда Тори в Лэкленде была только той, которую она могла надеть сама, а наряды Синтии требовали помощи служанки. Обычно приходила Люси, одна из поклонниц Синтии, но Тори помнила, что девушка уже несколько недель не выходила из комнаты из-за простуды. Было странно думать, что Тори прожила больше двух насыщенных недель между ее сегодня и «вчера»!

Тори застегнула платье Синтии на спине. Когда соседка занялась волосами, Тори сказала:

— Увидимся позже. Я в часовню, чтобы еще были места сзади.

Она надела темно-красный плащ и вышла в промозглый коридор. Другие девушки сонно выходили из своих комнат и направлялись к часовне. Если опоздать, можно было вызвать гнев Хаккетта.

Пухлая девушка вышла из комнаты у лестницы.

— Доброе утро, Тори, — сказала она с бодрой улыбкой. — Боюсь, наступила зима!

Тори вспомнила тепло июня 1940.

— Ветер с Северного моря заморозит любого, Нелл.

Как многие ученики Лэкленда, Нелл Брэкен хотела исцелиться от гадкой магии и уехать домой. Тори была такой, пока магия не позвала ее в Лабиринт, где она нашла Нерегуляров.

Но она все еще дружила с Нелл, которая помогала всем новеньким. Тори не могла забыть доброту Нелл, когда она только прибыла, потрясенная и растерянная вдали от дома.

Нелл нахмурилась, поравнявшись с Тори.

— У тебя круги под глазами, и ты похудела за ночь. Ты не болеешь?

— Все хорошо, это платье мне велико, — ответила Тори, хоть на самом деле похудела в 1940. Использование такого количества магии выжигало человека. — И я плохо спала ночью.

— Синтия? — с пониманием кивнула Нелл. — Не знаю, как ты ее терпишь.

— Я уже к ней привыкла, — отозвалась Тори. Нелл не поверит, если Тори скажет, что ей даже нравилась ее соседка по комнате.

Нелл выглядела недоверчиво, но не стала продолжать. Они спустились и прошли к часовне. Порыв ветра ударил по ним, воздух был таким холодным, что дыхание вылетало белым паром.

— Я так хочу домой на Рождество, — сказала Нелл. — Я переписывалась с юношей из дома. Нам… нужно многое обсудить, — ее улыбка стала хитрой.

— Если он умный, то предложит брак, — сказала Тори. — Мисс Уитон сказала, что ты сможешь скоро покинуть Лэкленд, и никто не нашел бы жены добрее.

Нелл скривилась.

— Ты знаешь, как магия мешает нам в браке, — ее голос стал тише. — Но мы с Георгом достигли понимания. Его отец — местный врач, и Георг учит медицину. Моя семья не одобрила бы такую пару, если бы я не была проклята магией, но Георг не против.

— Чудесно! — обрадовалась Тори. Девушек часто не принимали в семье после школы. Они становились гувернантками. Но некоторым везло, и Нелл этого заслуживала.

Девушки, которые находили мужей, выходили за тех, кто был рангом ниже. Хоть учеников «исцеляли» от магии, дети могли унаследовать их силу, так что их не хотели брать в жены в их социальном классе.

Когда-то Тори думала, что брак с мужчиной ниже рангом был плохим вариантом, но это было уже не так. Хороший и любящий муж, принимающий жену такой, какая она есть, был сокровищем.

Древняя каменная часовня была спокойной, но в ней было холоднее, чем на улице. Хоть там всегда была борьба за места сзади, Хелен и Пенелопа из группы Нелл пришли раньше и заняли половину скамьи. Тори села рядом с Нелл и пыталась выглядеть неприметно.

Скамьи были твердыми, но она уже знала, что во время службы можно тренировать упражнения по контролю над магией. Она сосредоточилась и не слушала мистера Хаккетта, обвиняющего магов и магию, девушек, проклятых греховными способностями.

Счастье Тори в Лэкленде угасло к концу службы. Она замерзла. Вдали от школы она могла согреться магией ведьмы очага, но сила была подавлена в аббатстве. Чары подавления были причиной, по которой аббатство выбрали как школу.

Управляющим в школе нравилось думать, что монахи и монашки в прошлом подавили магию, потому что ненавидели ее. Но древний орден, построивший это аббатство, сделал это для тренировки магов. Силы были убраны под землю, сосредоточены в Лабиринте. В аббатстве их могли использовать только самые сильные маги.