Много позже Илья узнает, что ее эвенкийский род постигнет несчастье, и девушка останется одна, решив двинуться на юг. Два месяца она станет идти, питаясь кореньями трав, и свалится без сил около чужого кострища. Когда-то к ней, еще десятилетней девочке, посватался богатый и старый якут. У него уже была жена, но красавица эвенкийка вызывала в нем бурю эмоций. Отец не отдал ее замуж, а богатый якут начал мстить. Пришлось уйти в уединенные далекие места. Что случилось с мужчинами на охоте — девушка так и не узнает. Болотный газ уморил всех, провалились в полынью или задрал медведь-шатун, разорвала волчья стая? Женщины ее рода остались одни и постепенно начали умирать. Умерла бы и она, задержись немного или пройдя чуть в стороне. Она никогда не видела европейского типа лица, не видела настоящей избы, проведя детство и юность в чуме или юрте. Знала только язык эвенков, который постепенно умирал, но сейчас возрождался вновь. Многого не знала и не видела эта девушка.

Илья знакомил ее с домом, баней и ледником. Потом они кушали за летним столом и Бэе удивлялась разнообразию пищи. Такого ей видеть не приходилось. Илья в ее глазах становился богатым человеком и не обычным шаманом, умеющим плавать и помещать внутрь металлического закрытого ящика мясо.

После еды первым делом хотелось смыть с себя почти двухнедельный пот и грязь. Он взял ведро и принес воды из Безымянки, вылил в бочку. Снова взял ведро и произнес:

— Ведро, — он ткнул пальцем в него, потом махнул в сторону и сказал: — Вода.

Бэе поняла, взяла ведро и ушла за водой. Илья растопил печку в бане и вдвоем они уже наносили быстро воды в обе бочки. Бэе не понимала, что делает Илья, она никогда не мылась с рождения. Но она делала, что он просил безропотно и быстро.

Приготовив березовые и пихтовые веники, Илья налил раствор еловой золы, подготовил кедровые опилки и сметанообразную глину. Баня достаточно протопилась, вода в одной бочке нагрелась. Запах немытого тела Бэе чувствовался в жарко натопленном помещении очень сильно. Надо бы постирать ее одежду, да и свою тоже, решил он и отвел ее на Безымянку. Стал раздеваться, показывая, что снять с себя одежду надо и ей.

Бэе не понимала, но видела, что река здесь не глубокая и она не утонет. В страхе снимала она одежду, боясь, что ее заставят плыть, но стеснения никакого не было. Илья намочил свою одежду, стал обмазывать ее глиной и стирать. Потом прополоскал все в проточной воде, демонстративно понюхал и поднял палец вверх. Наверное, девушка что-то поняла и повторила его движения — намазала свою одежду сметанообразной глиной, отжулькала как следует и прополоскала в проточной воде. Потом понюхала и тоже подняла палец вверх. Илья улыбнулся, закивал головой и снова поднял вверх большой палец руки.

Развесив одежду сушиться под навесом, они ушли в баню. Тазиков не было, и Илья сразу же налил себе в ведро горячей и холодной воды, попробовал температуру и опрокинул ведро себе на голову. Более года он не видел рядом с собой ничего, кроме деревьев, холмов… природы. И сейчас рядом с ним была голая девушка… Он вылил ведро на нее и впился в ее губы…

Илья с удовольствием парился. Глядя на него махала веником и Бэе, потом мыла голову раствором еловой золы, натиралась кедровыми опилками и глиной. Голыми они пробежали в дом и упали на топчан. Бэе стала женщиной и впервые в жизни помылась в воде, не говоря уже о бане.

Утром после часа любви Илья предложил Бэе нижнее солдатское белье. Другого у него ничего не было. Она примеряла его, то поглядывая на Илью, то на себя. Он показал большой палец вверх, и она улыбнулась. Потом они одевались на улице, одежда за ночь просохла и пахла свежестью, а не потом.

Илья задумался: что за имя Бэе? Непривычно для уха русского человека. Он слышал, что эвенки часто скрывают свои настоящие имена и бывает так, что всю жизнь живут по малоприятным прозвищам. Он встретил ее в среду… Может быть назвать девушку Средой? Что за чушь и он не Даниэль Дефо. Назову ее просто — Олеся, решил Илья. Он ткнул ее пальцем в грудь и произнес решительно:

— Олеся! — он ткнул себя, — я Илья, ты Олеся. Олеся, — повторил он, указывая на девушку.

Олеся… Она задумалась, поняв, что это ее новое имя. По традиции эвенки избегали упоминания имен. Они считали, что таким образом обманывают злых духов, которые могут наслать болезни и порчи. При рождении ребенок получал два имени — основное и прозвище. Подросток уже имел другое имя, а взрослый уже третье или четвертое. Олеся… Это имя никак не переводилось для нее и ничего не значило. Но это было не ее имя. Она посчитала, что таким образом Илья решил защитить ее от злых духов и с благодарностью приняла свое новое имя.

Настала пора сбора грибов. Олеся всю свою короткую жизнь путешествовала по тундре и никогда не заходила в тайгу. Но и там росли грибы и ягоды, в которых она понимала толк. Эвенки вели кочевой образ жизни и питались сезонно, не делая больших запасов. И она никогда не ела соленых грибов.

Поздним утром, когда сошла роса, Илья взял четыре корзины, сплетенные из камыша. Две отдал Олесе, и они тронулись в путь. В далеком путешествии надобности не было, грибы росли рядом. Он собрал вместе несколько грибов и пояснил:

— Грибы.

Ткнул в каждый гриб, потом обвел все рукой и повторил:

— Грибы. Груздь, — он указал на него, — рыжик, — он ткнул пальцем. — Грибы, он обвел их все рукой, — груздь, рыжик, — указывал он на отдельный вид.

Кажется, Олеся поняла его и повторила все слово в слово, не делая ошибок. Илья остался доволен и начал сбор. Олеся, наблюдая за ним, тоже срезала ножом грибы. Когда она срезала волнушку, Илья подошел к ней, отрицательно покачал пальцем:

— Гриб волнушка, волнушка, — повторил он, — нам он не нужен. Он съедобен, но не такой вкусный, как груздь или рыжик. Волнушка — нет, — окончательно констатировал Илья, выбрасывая волнушку из корзины.

Олеся подчинялась ему во всем, хотя во многих семействах эвенков женщина главенствует в семье. Мужчина там только охотник, добытчик пищи, а на женщине все хозяйство и дети. Но, как бы там ни было, она слушалась и подчинялась. Мужчина в ее глазах открывался по-новому и это был европейский мужчина.

Очень скоро Олеся поняла, что они собирают только грузди и рыжики, причем в разные корзины. Необходимое количество грибов нарезали быстро, каждая корзина вмещала в себя по два ведра, но все равно в лес ходили три раза. Зачем столько грибов — Олеся не понимала. В обед Илья достал из подполья соленые грибы. Он показал на свежесрезанные и соленые грузди с рыжиками, дал попробовать, и девушка пришла в восторг — очень вкусно.

Грибы мыли прямо в Безымянке, замачивали в заводи, притопив две большие сборные берестяные емкости. Слабопроточная вода — как раз то, что нужно. Олеся понимала, что шел процесс ее обучения и в следующий раз она станет все делать сама. На третья сутки приступили к солению. Илья делал все сам, а Олеся наблюдала и училась, как он укладывает грибы в берестяные сосуды, добавляет специи, дикий чеснок, придавливает сверху камнем. Илья пояснил:

— Рыжики будут готовы через семь дней. Семь, — он повторил, показывая на пальцах, потом показал на солнце. — Грузди просолятся через месяц, — он показал на пальцах три раза по десять.

Олеся поняла, кивнув головой. Естественно, она соображала лучше двухлетнего ребенка, хотя, может быть, говорила пока хуже. Свежепосоленные грузди и рыжики Илья убрал в подполье. Там уже находились мелконарезанные и посоленные молодые побеги папоротника-орляка. Заготовил он и свежие листья, нарубил ножом и заморозил в леднике. Их можно жарить отдельно и подавать, например, к мясу — получается вкус грибов. В леднике в отдельных корзинах хранилась заготовленная и замороженная черемша, дикий чеснок, щавель. К столу подавалось необходимое количество разового употребления.

Олеся быстро училась русскому языку и наверняка резвее своих сородичей, если бы они оказались в подобной ситуации. Возможно Илья недооценивал «чукчей», но считал именно так, а не иначе. Обоим хотелось говорить в полном объеме, высказывать свои мысли и чувства. И они говорили, зная, что каждого из них не понимают. Олеся часто с чувством что-то рассказывала ему, Илья слушал и не понимал ничего, стараясь разгадать смысл по мимике, жестам, и ситуации. Значение сказанного пока понимал каждый только в обоюдных ласках. Илья наскучался без женщины, Олеся только познавала мужчину и оба нравились друг другу.