Илья смочил ее губы сладкой водичкой, они вроде бы дрогнули, но в себя девушка не пришла, оставаясь без сознания. Легкое похлопывание по щекам ни к чему не привело. Илья понял, что нужен прилив крови к головному мозгу и поднял ее ноги высоко над головой. Незнакомка открыла веки и жадно припала к фляжке с водой. Илья опустил ноги и продолжал разглядывать лесную путешественницу. Фляжку она опорожнила всю и теперь сама с удивлением, а, возможно, и страхом разглядывала находящегося рядом мужчину.

— Кто ты? — спросил Илья, — откуда и куда держишь путь?

Незнакомка не отвечала, продолжая изучающе разглядывать его.

— Ты понимаешь русский язык? — снова спросил Илья, не получая никакого ответа.

Больше он решил пока не говорить и не задавать вопросов. Однако заметил, что северная нимфа поводила рукой, не найдя на привычном месте ножа у пояса. Он вздохнул и развел в котелке новую порцию сахара, перелил во фляжку и протянул ее ей. Девушка взяла фляжку с осторожностью и отпила половину, уже посматривая на котелок с ухой. Илья налил немного бульона, поднял кусок рыбы и покачал пальцем, поясняя:

— Рыбу пока нельзя. Попьешь бульон, а утром съешь немного рыбы. По тебе видно, что ты долго не ела и не пила воды в достаточном количестве. На, — он протянул ей котелок с бульоном.

Девушка взяла котелок, в котором было, примерно, около стакана, выпила залпом. Илья понимал, что ей хотелось еще, но дать больше не мог — внутренности не воспримут большего с голоду. Он решил сделать еще одну попытку поговорить. Не глухонемая же она, но, скорее всего, не знает русского языка. Удивительно, но такое возможно в отдаленных стойбищах. Он потыкал в грудь рукой и произнес несколько раз:

— Илья.

Девушка с трудом повторила за ним:

— Илья, — силясь что-то понять.

Она попыталась улыбнуться, указала на свою грудь и произнесла:

— Бэе.

— Бэе, — повторил за ней Илья. — Бэе, так Бэе.

Многим позже он узнал, что Бэе — это человек, а не имя. У эвенков не принято называть имена посторонним лицам и даже супруги обращались друг к другу Бэе, то есть человек или Гирки — друг.

Илья сложил вместе ладони и прислонил к ним щеку, пытаясь пояснить, что пора спать. Поняла это Бэе или нет, он не стал рассматривать. Лег рядом и отвернулся к костру. Много различных мыслей лезло в голову, но что толку, если нет главного — достоверной информации о девушке. Сколько ей лет? Тело вполне созрело, а лет может быть пятнадцать или двадцать. Он не умел определять возраст монголоидных рас.

Проснулся Илья с рассветом. Повернулся, глянув на девушку. Она открыла глаза. Или тоже недавно проснулась или спала плохо и настороженно.

— Доброе утро, — произнес он и, не дождавшись ответа, ушел в лес.

Вернулся и заметил, что северянка тоже исчезла. Но он не беспокоился — наверняка ушла по обычным надобностям, все предметы на месте. Илья подошел к озеру, ополоснул руки и лицо. Боковым зрением заметил, что девушка появилась у шалаша и внимательно наблюдает за ним. Он показал ей знаками, что необходимо подойти к воде и умыться. Бэе не отреагировала, осматриваясь кругом, потом присела на лапник. Что там она поняла — трудно сказать, но наверняка догадалась, что это временная стоянка, а не постоянное жилье.

Илья развел костер и поставил подогреваться уху. Потом отлил половину во второй котелок и протянул девушке. Ложка была одна, и он отдал ее. Бэе так и не воспользовалась ложкой, она выпила бульон, а мясо рыбы съела руками. Силы постепенно возвращались в ее молодое тело, но о походе не могло быть и речи. Хотя бы еще одну ночь они останутся на месте, девушка слишком слаба.

Сейчас он раздумывал над приготовлением пищи. Тушенки, взятой с собой, на обратный путь вдвоем явно не хватит, но по дороге можно подстрелить и сварить мясо птицы, например. Для обеда можно наловить рыбы, а на ужин требуется мясо.

Илья стал ловить кузнечиков. Бэе не понимала, что он делает, но тоже поймала кузнечика и спросила жестом, движением руки, поднеся его ко рту — это будем кушать? Илья улыбнулся и отрицательно покачал головой. Он достал крючок с леской и Бэе тоже расплылась в улыбке своими треснутыми губами, на которых от растяжения появилась капелька крови. Она с удивлением смотрела на леску и маленький крепкий крючок, трогала ее руками и пробовала на разрыв. Видимо, ее род занимался ловлей рыбы и делал леску из жил животных, а капрон получался более крепкий и тонкий.

Через час в котелке уже плескались ельцы и сорожки. Илья вернул Бэе ножик, указал рукой на котелок с рыбой и костер. Она поняла. Теперь за дело принялась девушка. Ловко и сноровисто разделала рыбу, но чешую не счищала — сама отвалится на медленной варке. Он показал ей специи и соль — все оказалось знакомым и понятным. Илья разжег костер спичкой — Бэе удивилась. Видимо, спички для нее были невиданной роскошью. Взял карабин, и она снова удивленно посмотрела на него, потом на котелок на костре. Нет, она знала, что из себя представляет ружье. Не понимала другое — зачем идти на охоту перед обедом?

На озере плавали дикие утки и гуси. Мясо утки он не любил с детства, но гусь вполне подходил для еды по вкусу и массе. Птицы кормились на расстоянии недосягаемости обычного ружейного выстрела дробью. Бэе это понимала и считала, что он пойдет охотиться в лес. Но Илья отошел метров на сто в сторону, там как раз гуси плавали ближе к берегу. Карабин не предназначен для отстрела гусей, но что делать, если другого оружия нет. Он прицелился, оптика позволяла попасть в нужную точку. Выстрел прозвучал хлестко в тишине озера, вспугивая и поднимая в воздух всех птиц. Илья разделся и поплыл за убитым гусем. Плыть пришлось метров сто в одну сторону, но он не торопился. На обратном пути наблюдал, как Бэе стоит рядом с его одеждой и с удивленным трепетом наблюдает, забыв о котелке с рыбой на костре. Он понял, что мужчины и женщины ее рода не умели плавать и никогда глубоко в воде не купались.

Проблема появилась в другом — он разделся догола, а Бэе не уходила от его одежды. Что она там себе возомнила, рассуждал мысленно Илья, или у них там на роду принято не стесняться? Как бы там ни было, но выходить надо. И он вышел из воды, прикрываясь единственным предметом в руке — гусем. Прикрывшись брюками, Илья отдал гуся и махнул рукой, чтобы она уходила. Бэе поняла все по-своему — она присела и стала ощипывать гуся, не обращая внимания на голого мужчину. А он не заставил себя ждать — оделся быстро, взял карабин и двинулся к костру. Девушка не осталась одна, она пошла следом. Дощипала гуся, разделала и опалила еще не на потухшем костре остатки пуха и перьев.

Уха не уплыла, как подумал раньше Илья, Бэе отодвинула немного котелок в сторону, и он медленно кипел на боковом пламени. Теперь уже командовала она — разделила уху на два котелка и протянула один Илье. Он кивнул головой, взял и произнес:

— Спасибо.

Девушка повторила за ним: «Спасибо», — и принялась за еду. Бульон она выпила, а мясо рыбы ела руками. Илья еще долго возился с ложкой, но и он, в конечном итоге, разделался с ухой в полном объеме. Вечером сварили и съели гуся, оставив немного на завтрак.

С рассветом позавтракали и двинулись в путь. Потому, как Илья забрал с собой все, Бэе поняла, что они сюда уже не вернутся. Набравшись немного сил, она следовала за ним покорно и смиренно. Шли целый день практически без остановок, спрямляя петли реки. Ближе к вечеру остановились на ночлег, наловили рыбы и покушали с удовольствием. Утром Илья достал две банки тушенки из рюкзака и подогрел их на костре. Бэе удивленно смотрела на маленький металлический цилиндрик, внутри которого находилось необычное мясо и жир. Второй раз Илья удивлял ее. Первый раз своим купанием, а второй раз банкой тушенки. Она никак не могла понять — как мясо могло попасть внутрь железного маленького ящика?

Домой Илья вернулся гораздо быстрее, хоть и был со спутницей. Он не шел по берегу реки, а срезал многокилометровые участки, намечая путь с верхушек деревьев. В дороге Бэе выучила несколько слов и уже говорила котелок, вода, ложка, фляжка, уха… Дом возник внезапно, и девушка удивленно-растерянно смотрела на это строение. Смотрела на баню, навес, заготовленные дрова и металлические контейнеры. Все строения в ее понимании были необычными и немного загадочными.