Лаборатория напоминала отсек космической орбитальной станции, если я правильно её представляю. Ученые сидели перед экранами мониторов, не обращая внимания на нас. По-моему полковник ГРУ пользовался дурной славой в коллективе.

- Минуточку внимания, - сказал Денис Васильевич, - товарищи! Разрешите представить молодого журналиста Диму, коллегу известной вам Мариночки Стешко. Он будет работать вместе с нами, - запнулся, - некоторое время. Просьба оказывать содействие и помощь.

По апатичной реакции коллектива на этот призыв понял, что меня приняли за соглядатая. Следовательно, ждать поддержки не приходиться. Надеюсь, товарищ Фаст знает, что делает. Если он хочет вскрыть ситуацию, как консервную банку, то ему с его талантом провокатора...

Не уверен, что "крот" испугается меня и сиганет из группы "D", наоборот ещё больше зароется в чернозем планеты, как настоящее землеройное животное.

Я осмотрелся - и не обнаружил главной фигуры, меня интересующей: Анечки. Ау-ау, где ты прекрасная знакомая незнакомка?

И она появилась - появилась через час, когда я заскучал под мирный гул компьютерных вентиляторов, решив, что мой сон был лишь чудной грезой.

Надо ли говорить, что, увидев её, я... влюбился? Нет, это была не любовь. Какая может быть любовь к видению и пионерке? Это был азарт охотника и любопытство естествоиспытателя: а можно ли заманить в силки такое милое создание?

У неё была фигурка, выточенная природой. Солнышко же обкакало её веселое личико веснушками. В молодых глазах - облачная, чуть порочная синь. Движения от раннего возраста ломкие.

- Привет, - сказала мне. - Я - Анечка, - и протянула подростковую ладошку.

- Дима, - пожал её и вспомнил сон, когда держал в руках крылья ангела-хранителя.

- Ты будешь у нас работать? - улыбнулась; так улыбаются капризные дети или всесильные небесные боги.

Я не успел ответить. Вмешался господин Фаст: да, в каком-то смысле; Дмитрий у нас журналист.

- Журналист? - переспросила и глянула на Дениса Васильевича. И этого потаенного напряженного взгляда было достаточно, чтобы понять: между ней и службистом существуют, скажем так, некие разногласия.

Невидимое противостояние сняло появление академика. Оно было шумным и праздничным, будто в космический отсек залетел летний жужжащий шмель. Академик Сирота Алексей Алексеевич был маленького росточка, толстенький, первое впечатление производил гуляки и пустомели. Даже спец.комбинезон облегал его плотные чресла таким странным образом, что казалось на академике казацкие шаровары и полтавская рубаха с вышитыми петухами.

- Здорово, братцы! - это были его первые слова.

Потом начался проход академика по лаборатории, в результате которого я узнал, что у инженера Олега Стальненко есть дивная жена Лилия, которая умеет отлично готовить украинский борщ, у Арсения Адамова украли машину, но её обязательно найдут, у Лёни Коростылева шалит печень - пить меньше надо, у Вольдемара Орешкина вьетнамцы снимают квартиру и не хотят платить больше - будут платить или съедут к известной матери; у Левона Григоряна кошка Манана разрешилась десятью котятами и теперь он вынужден все свободное время устраивать их кошачьи судьбы; ну и так далее.

Если бы я не был, прошу прощения за пафос, сыном своего народа, то очень бы удивился, слыша такие речи. Двадцать первый космический век - и такие суетные земные, я бы сказал, кошачьи проблемы!

Наконец академик подступил ко мне. Вздернув лысоватую голову и подвигав трапециевидной челюстью, посмотрел линялыми веселыми глазами:

- Дмитрий? Наслышан-наслышан. Красав`ец! Анечка, обрати внимание!

- Уже обратила, деда.

Коллектив добродушно посмеялся, мол, а почему бы и нет - погуляем на свадьбе, кроме Коростылева, у которого балует печень. То есть было много смеха и шуток, точно мы участвовали в программе КВН. Мы с Анечкой тоже посмеивались, хотя я уловил в глазах девочки некую мысль, похожую на холодный туман. Не хочет ли она и вправду под венец? Или желает, чтоб я помацал её после танцев в местном ДК? Черт знает, что в этих миленьких головах? Думаешь, ангел во плоти, а она уже знает все о строение мужского члена.

- Ладно, братцы, - проговорил академик, закончив семейно-производственный обход. - Начинаем "бомбардировку"... - И плюхнулся в кресло по центру зала. - Внимание! Готовность № 1. - И вперил взгляд в монитор, превращаясь за секунду из балагура в целенаправленного и фанатично увлеченного ученого.

На экранах дисплеев появилась одна и та же картинка: полусфера размером в южную дыню.

- Первый! - приказал академик.

Полусфера начала медленное вращение.

- Второй!

Полусфера увеличила скорость вращения.

- Третий!

Через несколько минут на экранах образовался светящийся серебристый шар. Ученые с напряжением и любопытством наблюдали за ним, словно ожидая от него, скажем так, неожиданного откровения. В таком режиме прошел... час... два...

Я почувствовал, как деревенею. Решив поменять позу, двинулся в кресле и рукой задел клавиатуру на столе. Тут же раздался подозрительный электрический треск... экраны мониторов вспыхнули и погасли. После отключился свет в отсеке. Первобытный мрак, выражаясь красиво, окутал наш маленький искусственный мирок.

- Амбц! - рявкнул академик. - Обедать!

... Давно я с таким удовольствием не пил компот из сухофруктов в общественной столовой. Странным образом я и Анечка оказались за одним столиком. Девочка переоделась в льняное открытое платьице и в их разрезе я увидел крепкие, но не до конца созревшие груди. Хотя соски были крупные и темнели, похожие по цвету на кофейные зерна.

- Кажется, мы уже где-то виделись, - крякнул я.

- Только не говори, что на дискотеке в ДК, - засмеялась, обнажая розовые детские десна.

- Ты не любишь танцевать?

- Обожаю, черт!

- Хип-хоп?

- Лучше три притопа, два прихлопа, - облизнула припухшие губы.

- Отличный национальный танец, - сделал характерный жест, щелкнув пальцами по шее, - особенно после...

- Ага, - кивнула, ? бутылку "дубновки" и огурец, и в пляс.

- "Дубновка"?

- Наша родная. Выпил - и улетел, - подняла глаза к потолку.

- Не будем о грустном, - поспешил я.