Глава 21

– Нет, мне лучше вернуться. Пусть и ненадолго.

Сказала Тэрэза, стоя возле кухонной раковины, и Трэз посмотрел на телефон. Было почти восемь вечера. Они спустились сюда двадцать минут назад, облачившись во вчерашнюю одежду, Тэрэза возобновила борьбу с хлопьями и изюмом, а он устроил очередную дуэль с тостами.

У обоих налито молоко. В стаканах.

Посмотрите на них – отвязные тусовщики. Просто без башни.

Хотя наверху в огромной кровати? Они отбросили всякий стыд.

– Ты достала себе другой телефон? – спросил Трэз. – Ну, за тот небольшой период, что прошел с потери предыдущего.

– Нет. – Она улыбнулась, поставив чашку в посудомоечную машину. Потом указала пальцем на приборную панель. – У тебя здесь всего два режима. Такими темпами ты запустишь ее не раньше февраля.

– Могу я свозить тебя за новым? – Он вскинул руки. – Сама заплатишь, клянусь. Или можем проехать мимо «Verizon»[34] по пути в твою квартиру.

– Ой, да он дешевый, и я сама могу добраться до дома. – Тэрэза повернулась и прислонилась к столешнице. – Дематериализуюсь сразу в квартиру. Местность знаю, и я оставила окно приоткрытым.

Трэз попытался сдержать недовольный рык.

– Я всегда могу отвезти тебя.

– Знаю, что можешь.

– Слушай, я не специально такой вредный. – Я таким родился. – Но у тебя должен быть телефон, и не потому, что ты женщина и все такое... что, если айЭму потребуется связаться с тобой? Или Энцо. Например, поменять график выходов.

Если сомневаешься, вали все на работу, подумал он.

– Сейчас понедельник, не забыл? – Тэрэза прикрыла глаза. – Поэтому мы задержались в кровати лишние...

– О да. – Трэз заурчал. Не смог сдержаться. – И знаешь, раньше я не осознавал, насколько люблю начало рабочей недели.

Повисла длинная пауза. Во время которой у него возникло ощущение, что Тэрэза хочет сменить место дислокации... на второй этаж, в кровать. И, кто бы мог подумать, он всеми руками «за».

Но потом она, покраснев, отвела взгляд.

– Ты слишком сексуален для меня.

– Не правда.

Они оба рассмеялись, но потом она покачала головой.

– Знаешь, наверное, ты прав.

Трэз намеренно коснулся пальцами ранок, которые она зализала.

– Относительно чего? Того, что ты можешь взять мою вену в любое время?

– Кстати, я должна вернуть услугу, – протянула она. – Ты не взял мою. Мы тогда отвлеклись.

– Самым шикарным образом. И сейчас я бы снова забрался на тебя, если б мог.

Его женщина резко рассмеялась, потом фыркнула. После чего накрыла рот руками.

– Это еще зачем? – спросил Трэз. – В этом доме можно пошуметь.

– У меня самый стремный смех на планете.

Трэз вспомнил время, которое они провели на вилле Рива на озере у горы Садлбек, они нежились в огромной кровати в викторианской стиле с четырьмя столбиками, закутавшись в лоскутное одеяло, разговаривали, шептали слова любви, их объединял краткий миг вечности, и неважно, занимались они сексом или же нет.

Он генерировал тупые шутки. А она смеялась.

Украденные моменты... в чересчур коротком временном отрезке.

– Люблю твой смех, – сказал он.

– Незачем быть таким очаровашкой. – Тэрэза подошла к месту, где он сидел, и обняла его. – Я и так твоя с потрохами.

Трэз обхватил ее бедра руками.

– И я хочу удержать тебя рядом.

Ее красивые глаза моргнули.

– Вот уж точно.

– Разве может быть иначе? – Боже, это все, что он хотел в жизни. – Любой бы захотел на моем месте.

Его женщина погладила его по лицу. Потом прошептала хриплым голосом.

– Это не риторический вопрос для той, кого мамэн и отец бросили при рождении.

Трэз крепче обнял ее. Он никогда не думал об Избранных в таком ключе, но, наверное, это правда. У них не было настоящих родителей. Их рожали в услужение расе, не давая право выбора... а если эта роль не придется им по нраву, оставалось одно – смириться. Не было речи о любви. Только долг.

– Мне так жаль, – сказал он с сочувствием.

Обнявшись, они долги не отпускали друг друга. И мысленно он признавался ей в любви, потому что внезапно пропал голос.

Отстранившись, она прокашлялась.

– Где мы были?

– Там, где я хочу, – пробормотал он.

Она улыбнулась.

– А, точно. Телефон. Энцо и айЭм. Ты прав... и не знаю, почему я так упираюсь против покупки нового. Я заплатила за него гроши, и все равно злюсь при необходимости потратить хоть пенни на новый. Это же глупо.

– Значит, поедем в «Verizon».– Он триумфально хлопнул в ладоши. – Охренеть как…

– У меня есть другой.

Тэрэза подошла к сумочке, той, что потеряла в клубе. Расстегнув замок, посмотрела внутрь, а потом снова подняла взгляд.

– Знаешь, она на самом деле пустая, не считая кошелька. Хорошо, что я – не человек, и водительских прав или удостоверения личности у меня нет, нечего красть.

Его женщина протянула руку. Открыла карман. И достала мобильный.

Она смотрела на телефон в руке, словно заново знакомилась с ним.

– Я не включала его с самого отъезда из дома. Он разрядился, наверное... да, на нуле.

– У нас есть провода. – Поднявшись, Трэз начал открывать ящики. – Фритц в каждый дом покупает всего понемножку... нашел. Какой тебе нужен?

– «Самсунг». – Она подошла к нему и посмотрела на разнообразие скрученных черных проводов, готовых к использованию – упаковки отсутствовали.

– Слава Богу, это не что–нибудь с приставкой «ай».

– Почему?

– Вишес не выносит «яблоки». И учитывая, что он занимался системой безопасности этого дома, он бы не оставил продукцию этого бренда в ящике. Проверил бы сто раз.

– Это Брат? – спросила она. – Вишес?

– Ты помнишь его, – сказал Трэз, отвлекаясь на телефон, проверяя провода с разными разъемами.

– О, он был у клуба две ночи назад?

– Вот, этот подходит. – Подключившись к сети, он...

– Погоди, – сказала она, останавливая его.

Тэрэза накрыла руку Трэза своей, и сердце гулко билось в груди. Но, да ладно, подумала она. Глупо не воспользоваться старым телефоном. Если она пытается накопить на переезд из пансиона, то нецелесообразно тратить деньги на новый, если старый пригоден к использованию.

– Прости, – сказала она. – Веду себя странно.

– Боишься, что они звонили?– Спросил он тихо. – Твои родители.

– Нет. – Да. – Ничего страшного, если они звонили.

Телефон быстро достиг необходимого уровня зарядки, и в ожидании Тэрэза жалела, что ведет себя так мелочно. Также пыталась понять, что хуже. Если они звонили... или же нет.

– Пора включаться, – пробормотала она.

Нажав на кнопку, она подождала, когда он включится, а потом...

Не было причин вводить пароль. Уведомления и так всплыли на экране.

Она могла лишь смотреть на них.

– Мой брат, – услышала она свой голос. – Он, он звонил.

– Недавно?

– Семь раз. И да... последний – три ночи назад.

– Собираешься перезвонить ему?

Тэрэза покачала головой – не в качестве ответа на вопрос. Она пыталась сосредоточиться и обуздать эмоции, чтобы вспомнить пароль. День ее рождения... да, она установила этот пароль, когда ей надоело запоминать комбинации из цифр и букв. Она ввела его, активируя телефон должным образом.

И со слезами на глазах просмотрела все. Были сообщения, пропущенные звонки, голосовая почта... и не только от брата.

Доказательство, что ее старая жизнь не стояла на месте – без нее. И тот факт, что все сообщения, кроме тех, что принадлежали Гарету, были получены давно, заставлял Тэрэзу чувствовать себя так, словно она умерла, а люди забыли ее. Двоюродные братья и сестры, друзья, коллеги. Все вскоре прекратили попытки связаться с ней. Но брат был настойчив.

Не с СМС. Со звонками.

Он предпочитал смс. Раньше, по крайней мере. Звонил ей только по экстренной необходимости: несчастные случаи – с людьми или ДТП. Но вампиры редко болели. Проблемы с домом – разрыв трубопровода, замыкание в электросети.

Или смерть.

Забавно. Тэрэза слышала о судьбоносных событиях, и всегда думала об этом в контексте истории. История важна, она затрагивает множество людей... порой целую расу: как, например, набеги пару лет назад. Демократические выборы Рофа, сына Рофа. Рождение его сына – Рофа. Все эти события были судьбоносными и вели к монументальным переменам, определяющим жизнь целого поколения.

Отдельно взятые жизни, с другой стороны, носили скорее фабульный, чем исторический характер. Взлеты и падения имели значение только для конкретного индивида, с небольшим влиянием на жизни его семьи и друзей. Крайне редко влиянию поддавалась большая масса людей. Редко происходили вещи, от которых захватывало дух, и ты досконально запоминал произошедшее и сказанное.

Редко запоминаешь повороты, и речь не о лево и право.

Скорее о глобальных смещениях.

Держа в руке старый телефон и смотря на вереницу голосовых сообщений, оставленных ее братом, Тэрэза чувствовала, как ее сердце вздрогнуло. Или, точнее... вновь открылось.

Она не узнает, в чем проблема, не прослушав сообщения. Но сам факт, что могла приключиться беда? Что она произошла? И Тэрэза не знала? Не была... рядом?

Это неправильно. И проблема с тем кто–кого–родил – не главная.

Следующее, что она поняла – Тэрэза направилась к столу, потому что идея присесть внезапно показалась ей весьма привлекательной. Но не вышло. Длина шнура не позволяла далеко отойти от стены.

– Сюда, я с тобой, – сказал Трэз, выключил питание от сети.

Был не большой запас батареи, поэтому Тэрэза опасалась, что телефон может отключиться. Но нет. Трэз проворно воткнул шнур в другую розетку.

Держа устройство в руках, она какое–то время смотрела на экран.

– Надеюсь, у них все в порядке.

Да, она может выяснить это, послушав гребанное сообщение(я). Алло. Но она все еще не могла обуздать чувства в груди. Ей положено чувствовать гнев и возмущение, боль от предательства... как это было с момента ее отъезда. У нее были основания чувствовать эти негативные эмоции, было право. Ей лгали, все трое сговорились, очевидно, решив, что правда никогда не всплывет на поверхность.