— Но я и есть манекенщица, во всяком случае, училась на нее, но работать еще не пришлось.

— Училась? — Нико откинул назад голову и рассмеялся. — Ни одна из манекенщиц, которых я знаю, не училась. Они просто получали приглашения на эту работу — где-нибудь на автобусной остановке на Кингс-роуд или в магазинах на Хайпер-Хайпер. Если говорить серьезно, дорогая, у вас совсем другая внешность, но именно это может сыграть роль в вашем успехе.

Он помог ей встать и подвел к большому зеркалу.

— В вас есть что-то мальчишеское. Это должно понравиться, если, конечно, вы удачно сфотографируетесь. Вы должны сделать новые фотографии и разнести их по всем агентствам. Готов поспорить, вас сразу же возьмут на работу.

Гала вздохнула. Все опять упиралось в фотографии.

Подавив в себе страх и застенчивость, она снова отправилась в агентства, обнаружив на этот раз, что манекенщицы, которых она считала такими недоступными, оказались совсем другими — просто жизнь у них была до отказа заполнена работой и им было не до нее. Однако одна из манекенщиц все-таки снизошла, чтобы дать ей пару советов.

— Конечно, фотографии тебе очень нужны, если ты действительно хочешь попасть куда-то, — сказала она. — Но будь осторожна. Не ходи в те места, которые рекламируются. Они там обдерут тебя как липку, и ты никогда больше не увидишь ни фотографий, ни денег.

Она рассказала Гале, что иногда фотографы разрешают своим ассистентам практиковать в студии после работы. Надо было только найти такого парня, который бы мог воспользоваться студией вечером. Гала могла бы бесплатно позировать для него, а взамен получила бы от него несколько фотографий.

— Тебе придется заплатить только за пленку и проявку, но… — она подмигнула Гале, — всегда есть способы избежать даже этих расходов…

Гала с открытым ртом смотрела на нее — она-то думала, что такими вещами могут заниматься только начинающие артистки в Голливуде! Однако натянув на себя широкие плиссированные брюки и свитер, без грима, похудевшая еще больше, она отправилась искать фотографа. После долгих скитаний в «Марлее» Гала встретила Кэма.

Камерон Мейс работал ассистентом у Дино Марлея уже год и быстро делал успехи. Ему было двадцать два года. Это был сообразительный, с хорошим глазом парень, умевший заговорить людей до смерти. Кэм мог предугадать желания Дино, прежде чем тот сам об этом догадывался. Сейчас он уже делал за Дино все предварительные снимки, чтобы проверить освещение, расстояние и угол съемки, а Дино позволял ему оставаться в студии по вечерам и заниматься фотографией, когда студия была пуста. Время, когда появилась эта девушка с необычной внешностью, было выбрано удачно.

Подружка Кэма, художница по гриму, которая иногда позировала ему, позвонила днем и сказала, что надолго задержится на работе. Он был ужасно расстроен, потому что студия была в его распоряжении на всю ночь. Он надеялся, что сначала они сделают несколько фотографий, а потом у них останется немного времени, чтобы приятно провести остаток вечера с бутылочкой вина из запасов Дино.

Кэм молча обошел Галу, стоявшую у двери со сжатым в руке списком фотостудий. «Марлей» была пятой по счету, в которые она заходила в тот день, и она с волнением следила за Кэмом. Он был очень симпатичным и похожим на грубоватого сельского парня — загорелый и с сильными мускулистыми руками; она совсем не так представляла фотографов. Хорошо, что он был молод, уже немного легче, но все равно чувствовать на себе такие взгляды было неприятно.

— Повторите ваше имя, — попросил Кэм, закуривая и глядя на нее прищуренными глазами. Определенно в ней что-то было. Это лицо с широкими скулами и волосами под ежик… Глаза очень красивые, а шея длинная и нежная… Что же, хоть будет чем заняться вечером.

— Гала-Роза? Необычное имя, как, впрочем, и вы сами. О'кей, давайте начнем, Гала.

— Вы имеете в виду, прямо сейчас? — Она изумленно взглянула не него.

— Ну конечно. Когда же еще? — С сигаретой во рту он начал расставлять софиты по местам.

— А как же грим… И я ничего с собой не захватила… одежду, в которой…

— Забудь об этом! Гала-Роза, подойдет то, в чем ты сейчас. Иди и садись там, за рамой, и немного расслабься, пока я готовлюсь.

Усевшись позади белой рамы из пенопласта, через которую были видны ее голова и плечи, Гала зажмурилась под ослепительным светом, почувствовав себя лежащей на операционном столе, а не претенденткой на модель номер один. Сквозь яркий свет софитов она пыталась разглядеть Кэма, занятого светом, жалея, что не догадалась захватить с собой косметику. Наконец-то она получит свои драгоценные фото, но то, чему она научилась в школе манекенщиц, сейчас ей не пригодится. Пошарив в сумочке рукой, она вытащила черную тушь и розовый блеск для губ. Она нанесла немного блеска на веки, немного на щеки, куда будет падать свет и подкрасила ресницы.

— О'кей, Гала-Роза, смотри в камеру, пожалуйста. — Гала серьезно уставилась на него, когда он делал снимок. Встряхнув снимок, сделанный «Полароидом», чтобы он поскорее высох, Кэм критически изучил его. Девушка была похожа на испуганного зайца с красными глазами и бледными ушами. — Господи Иисусе! Вот что я скажу, Гала-Роза, — улыбнувшись, обратился он к ней, стараясь ободрить. — Давай попробуем снова, но на этот раз помни о губах. Расслабь их немного. Подумай о том, что тебе нравится… О щенке, например, о друге или о холодном шоколадном мороженом…

Гала рассмеялась, думая о мороженом, и Кэм быстро сделал снимок. На этот раз он получился лучше, во всяком случае, ее лицо было оживленным, а не застывшим пятном.

— Идем дальше, — сказал он. — Помни о мороженом, как приятно оно тает у тебя во рту.

Поправив свет, чтобы появилось больше теней на лице Галы, он взял фотокамеру и начал снимать.

Опустив плечи и подняв голову, Гала с волнением смотрела в объектив, отчаянно пытаясь думать о щенках и мороженом, но от щелканья фотоаппарата разволновалась еще больше, беспокоясь, как она выглядит, отчего слегка нахмурила брови.

Через десять минут, израсходовав две черно-белые пленки, Кэм понял, что у него ничего не выходит. Девушка была напряжена, как пружина, но, черт возьми, должен же он воспользоваться тем, что в его распоряжении студия. Гала-Роза как бы бросала вызов ему, его мастерству. У нее была необычная внешность, и если бы он только смог заставить ее расслабиться, он бы поймал в ней то, что ему хотелось.

— Отлично, Гала, — подбодрил он ее, улыбаясь. — Просто отлично! Ты очень фотогенична. Иди сюда и отдохни немного, пока я подумаю, что мы будем делать дальше.

Она покраснела от удовольствия, услышав комплимент. Выйдя из-за рамы, она села на диван, а Кэм тем временем открыл бутылку белого вина и наполнил два бокала.

— Вот, детка, — ласково сказал он, — ты заработала глоток вина. Наверное, трудновато пришлось на первый раз?

Гала с опаской взяла бокал в руки. До сих пор она никогда не пила ни вина, ни других алкогольных напитков, но светлая жидкость казалась освежающей и безобидной, как лимонад, и, кроме того, ей не хотелось показаться простушкой.

— Расскажи мне о себе, Гала, — попросил Кэм, усаживаясь на стул напротив нее и потягивая вино. «Какая она необычная, — думал он. — И вот сейчас, повернув голову, ее шея такая грациозная… а овал лица просто прекрасен…»

— Я из Гартвейта, шахтерского городишки около Лидза. Работала там в спортивном салоне.

— Вот откуда у тебя такая хорошая фигура, — подбодрил он ее.

Улыбнувшись ему, она сделала глоток вина и через минуту уже рассказывала ему о своей матери и ее новом муже, детских мечтах, о Джесси-Энн Паркер и как в Лондоне все ее попытки стать моделью не увенчались успехом.

— Если ты добьешься хотя бы половины того, чего добилась Джесси-Энн, это будет прекрасно, — сказал Кэм, беря камеру в руки и наводя фокус на ее глаза — они были чисто-серого цвета и такие большие, что доминировали на лице, создавая какой-то неуловимый дисбаланс. Он добавил: — Особенно сейчас, когда она вышла замуж за одного из самых богатых людей Америки.