Изготовив необходимое их количество, я показал ей, как привязывать наконечники к стрелам веревкой, а сам принялся выскребать, сушить и разминать часть шкуры фреллы, предназначенной для колчана. Пока шкура висела над огнем, я занялся луком.

Работа заняла несколько часов, и все это время крогер удовлетворенно спал рядом с принцессой. Когда мы закончили наши труды и собрались двинуться дальше, это отвратительное дитя рептилии живо проснулось и двинулось за нами.

Поскольку мы не собирались больше подвергать свои жизни риску нападения со стороны болотных скользких тварей, то нам предстояло теперь двигаться вдоль горного хребта, который постепенно изгибался, поворачивая на юго-восток. Так мы огибали бы болота и выходили на побережье океана Ропок. Там если мы не встретимся с отрядом принца Гадримеля, то попытаемся берегом добраться на север, к Адониджару.

Пройдя часов пять, во время которых принцесса тренировалась в стрельбе из лука и не давала скучать мне, заставляя приносить выпущенные стрелы, мы решили остановиться на привал у небольшой группы папоротниковых водяных кустарников. Я снял с плеча бедро фреллы, прихваченное с собой, повесил на ветку куста, чтобы юный крогер до него не добрался, и приготовился соорудить костер, когда из-за холма донесся ужасающий рев, за ним крики людей, треск кустарника, прерывистый рык и вой.

Я поспешил наверх выяснить, что происходит, принцесса побежала за мной, а крогер – за ней, передвигаясь со всей возможной скоростью, которую только позволяли развить его короткие лапки.

Притаившись за кустом, я взглянул на открывшуюся внизу картину стычки. Отряд людей численностью человек в пятьдесят вступил в схватку с рамфом. Огромное безволосое медведеподобное существо, взревывая, время от времени вставало на задние лапы, возвышаясь над людьми, как гигант над пигмеями.

С полдюжины людей уже лежали недвижно на земле, но остальные бесстрашно толпились вокруг зверя. Они были вооружены ножами, длинными прямыми обоюдоострыми мечами. Абсолютно нагие, за исключением поясов из металлических звеньев, головы они прикрывали сверкающими коническими шлемами или касками.

Представляли они из себя белую расу, причем чересчур белую, словно большую часть жизни проводили спрятавшись от дневного света. К тому же они не носили бород, что представлялось вещью неслыханной на Заровии, где борода, коротко подрезанная у подбородка, являлась неотъемлемым атрибутом мужчины.

Я видел, как один человек подскочил к зверю и ткнул его мечом, но рамф, отмахнувшись громадной лапой, отбросил изувеченное тело нападавшего футов на двадцать. Другого человека, нанесшего рамфу ранение в плечо, ожидала та же судьба.

Я машинально взялся за лук и стрелы, но сообразил, что выстрел с такого расстояния не нанесет серьезного ранения, а лишь добавит ярости зверю. И тут мне на ум пришел некий план, к осуществлению которого я тут же и приступил. Вытащив обойму с надписью «Пули для торка – смертельно», я извлек одну из игл и привязал ее к наконечнику стрелы.

Убрав обойму в пояс, я тщательно прицелился и выпустил стрелу. Она угодила рамфу в плечо. Смертельный вирус подействовал почти мгновенно, через несколько секунд битва закончилась.

Заинтригованные люди, не понимая, что же могло убить громадного зверя, собрались вокруг тела и принялись тщательно его осматривать. Один извлек стрелу из плеча поверженного гиганта и тут же мгновенно был окружен группой своих товарищей, которым не терпелось посмотреть и потрогать ее.

– Будем им представляться? – спросил я принцессу, заглядывавшую мне через плечо.

– Если хочешь, – ответила она. – Несомненно, они являются солдатами какой-то цивилизованной нации, хотя я и не знаю какой. И наверняка с радостью согласятся помочь нам, как только узнают, кто мы такие.

Я вышел из-за куста и прокричал на универсальном заровианском языке, произнося слово мира:

– Дуа!

Вся армия развернулась лицом ко мне, и я поразился нечеловеческим эмоциям в их глазах. Они никак не походили на людей.

Вождь охотников отозвался таким же криком:

– Дуа!

Принцесса тоже вышла из-за укрытия и встала рядом со мной. Мы вместе направились к ним.

– Меня зовут Пангар, – сказал вождь, приветствуя нас с почтением, положенным нашему королевскому одеянию розового цвета. Сам он, будучи обнаженным, носил повязку лилового цвета на шлеме, и лиловым же цветом было помечено его оружие, указывая на его дворянство.

– А я – Зинло из Олбы, – ответил я, – а это торрогиня Лорали из Тирана.

– От имени моего повелителя, Тандора из Доравии, добро пожаловать, ваши высочества, – сказал он. – Позволено мне будет сопроводить вас во дворец и лично представить нашему императору?

– Мы были бы счастливы.

– Прошу вас подождать минутку, а я присмотрю, чтобы мои люди пришли в годное состояние.

«В годное состояние!» Меня поразил этот термин, относящийся к людям. И только тут я увидел, что во всех них есть нечто странное. Все они двигались как-то напряженно и неловко, механически, как марионетки.

Да и вооружение их было сделано не из металла, как я поначалу подумал, а из вещества, разительно похожего на стекло. Лезвия мечей и кинжалов оказались прозрачными. Рукояти – из разноцветного стекла.

Прозрачными оказались и шлемы, кроме цветных лент вокруг, указывающих на статус носителя. Из того же материала были пояса и наплечные застежки, только отделанные шкурой рамфа, дабы не резать кожи плеч.

Пангар склонился над одним из павших.

– Ну как ты? – спросил он. Пострадавший слабо отвечал:

– Источник мощности сел. Если бы кто-нибудь поделился…

– Кто может поделиться энергией? – спросил Пангар.

Подошел какой-то человек.

– Могу дать пять ксадов.

– Хорошо.

С крюка на поясе Пангар снял две свернутые трубки, похожие на изолированные провода с металлическими гнездами на каждом конце. Воткнув концы каждого провода в уши лежащему, вторые концы он передал стоящему человеку. Последний тут же воткнул их себе в уши, глядя между тем на индикатор на своем запястье. Наконец он выдернул трубку из одного уха, затем из другого. Лежавший человек поднялся явно окрепшим и отдал трубки Пангару.

Я обратил внимание еще на одного человека. Когти рам-фа вырвали ему грудную клетку. На лице его лежал отпечаток если не смерти, то глубокого гипнотического сна. Но из рваной раны не вытекало ни капли крови. Плоть, если ее можно было назвать таковой, обладала странным серовато-красным оттенком. А там, где у нормального человека располагались внутренности, я разглядел перепутанные и переломанные провода, трубочки, колесики и веревки.

Пангар прошел мимо него, даже не взглянув.

– Нет смысла спасать его.

Он начал быстро, одного за другим, оглядывать лежащих. Наконец отобрал двоих. Товарищи возложили их себе на плечи. С остальных сняли оружие и шлемы да так и оставили лежать на земле. Между тем полудюжина этих людей, взявшись за ножи, освежевывала рамфа. Их интересовало вовсе не мясо, а только шкура животного, поскольку мы двинулись вперед, оставив нетронутой всю эту красную тушу.

Так кто же они такие – люди или машины? Так я размышлял, шагая рядом с Лорали и общительным и явно принадлежащим к роду людскому вежливым Пангаром. Крогер семенил следом.

После двухчасового перехода мы добрались до вершины горного хребта, где и остановились, чтобы недолго отдохнуть. А Пангар с гордостью указывал нам на достопримечательности раскинувшейся внизу долины Доравия. Овальной формы, длиною миль в двадцать пять, она полностью была окружена горами.

В северо-западной оконечности долины в затянутое пеленой брызг озеро обрушивался водопад высотою в милю, а шириною – в полмили. Из озера вытекала река, изгибами пересекающая долину, устремляясь к ее юго-восточной оконечности. По словам Пангара, река впадала в Ропок.

По обеим сторонам водопада, чуть выше воды, поднимались два огромных строения наподобие пчелиных ульев. Оба громадных сооружения соединялись арочным, длиною в полмили, мостовым пролетом, вознесшимся над водой. Основания строений скрывались в дымке, встававшей над местом падения воды.