В известных ныне «глубоких» наставлениях по медитации нет даже названий этих средств. Наша же [традиция] постепенного пути указывает: «Не сказано, что самадхи осуществляется без снаряжения и этих средств, даже если долго усердствовать.» Это провозвестие выражает искреннюю убежденность в [правильности] метода осуществления самадхи согласно великим Источникам.

Кстати, общие методы ведения [учеников] по этапам путей трех колесниц подробно систематизировал Арья Асанга в пяти собраниях «Уровней», 46 и потому эти Источники, учащие практике, весьма объемисты.

Но безмятежность и проникновение подробно разъяснены лишь в одном из этих Текстов, а в других – кратко. Поэтому в «Собрании установленного» сказано, что о них следует читать [именно] в «Уровнях шравак», которые наиболее обширны.

И досточтимый Майтрея говорит в «Украшении сутр» и «Середине и крайностях» о девяти степенях сосредоточения и восьми устраняющих [преткновения] контрфакторах. Придерживаясь этих [трактатов], много писали об этапах осуществления самадхи наставники Харибхадра, Камалашила, Шантипа и другие индийские ученые. За исключением образов божеств, капель, слогов и прочих специфических объектов, общие внутренние [принципы] самадхи, изложенные в великих Источниках и в Мантре, вполне совпадают. В частности, пять преткновений и другие изъяны самадхи и способы их устранения очень подробно [описаны] в сутрах.

Однако сведущие в практике, опирающейся на великие Источники, [редки], как дневные звезды. [Многие], относя скверну собственного заблуждения к этим Источникам, считают, что они разламывают печати лишь внешнего познания; что существуют отдельные руководства, учащие о сути. И [у них] даже сомнение не возникает: «Каким это способом практикуют изложенные там этапы осуществления самадхи?»

В данном руководстве вся практика от начала до конца строится исключительно на материале великих Источников. Поэтому и правила осуществления самадхи здесь будут изложены исходя из великих Источников.

Здесь две [части]: 1. Правила порождения безупречного самадхи; 2. Степени сосредоточения ума, достигаемые вследствие исполнения тех [правил].

Здесь три [раздела]:

а. Что делать до закрепления мысли на объекте.

б. Что делать во время закрепления мысли на объекте.

в. Что делать после закрепления мысли на объекте.

Если не можем пресечь лень – отсутствие желания освоить самадхи и нахождение удовольствия в препятствиях к нему, – она не позволит нам впервые войти в самадхи, а если когда-нибудь и достигнем его, то быстро утратим – из-за неспособности продлить.

Поэтому очень важно сначала пресечь лень. Когда же достигаем совершенной податливости, при которой тело и ум исполнены радости и блаженства, – утомление от благих занятий, [совершаемых] денно и нощно, не возникает, благодаря чему избавляемся от лени.

[Но], чтобы породить совершенную податливость, необходима способность постоянно прилагать усилия к причине ее порождения – самадхи.

Чтобы породить эту [способность], необходимо мощное и постоянное стремление к самадхи.

В качестве причины этого [стремления] необходимо постоянное благоговение перед самадхи, [исходящее из] осознания его достоинств. Поэтому сначала нужно вновь и вновь культивировать благоговение, обдумывая достоинства самадхи.

Если посмотреть исходя из практического опыта, то такая последовательность совершенно очевидна, и потому считается священным принципом. Ведь в «Середине и крайностях» (IV, 5a-b) сказано:

«Вместилище» – это стремление; оно вмещает усилие.

«Вмещенное» – это усилие или усердие.

Причина стремления – это благоговение, убежденность в достоинствах.

Плод усилия – это совершенная податливость.

Достоинства самадхи, которые следует созерцать, таковы: когда достигается безмятежность, ум наполняется радостью, а тело – блаженством, и потому в этой же жизни пребываем в блаженстве; тело и ум становятся совершенно податливы, благодаря чему можно произвольно сосредоточить мысль на [любом] благом объекте; утихает невольное отхождение [мысли] к недостойным объектам, благодаря чему не допускается много проступков, а все наши благие деяния [обретают] мощь; на основе безмятежности возникают сверхобычные способности, магические силы и прочие достоинства; в особенности на ее основе зарождается опыт проникновения в сущность, благодаря которому мы способны вскоре отсечь корень сансары. [Существуют] и другие достоинства, обдумывание которых усиливает желание освоить самадхи. Узнайте о них и созерцайте. Когда зарождается то [желание], оно постоянно побуждает к культивированию самадхи, весьма облегчая его достижение и затрудняя утрату, ибо и после достижения вновь и вновь культивируем его.

Здесь две [части]: (1) Выбор объекта для закрепления мысли; (2) Правила закрепления на нем мысли.

Здесь две [темы]: (а) Общая система объектов; (б) Выбор подходящего объекта.

[Эта тема] тройная: (I) Указание подлинных объектов; (II) Разъяснение – кому какие объекты подходят; (III) Указание иных названий объекта.

Бхагаван упоминает четыре [типа] объектов йогина: универсальные объекты; объекты, очищающие от преобладающих склонностей; 47 объекты знатока; 48 объекты, очищающие от клеш.

(1) Универсальных объектов четыре: дискурсивное отражение, недискурсивное отражение, пределы сущего и осуществленная цель.

Среди них обозначенные исходя из созерцания –

это два «отражения», из которых первое – объект проникновения, а второе – объект безмятежности.

«Отражение» – это созерцаемый объект, 49 который как таковой нереален: 50 лишь образ его видится в уме.

Когда этот объект анализируют, возникают аналитические мысли и конструкции, тогда это – «дискурсивное отражение».

А когда фиксируют ум на объекте, не анализируя, то аналитические мысли и конструкции отсутствуют, и тогда это – «недискурсивное отражение».

[Можно подумать:] «Отражением какого именно объекта является это отражение?»