Ну, в конце концов, через месяц добудет еще одну, решила я и, философски пожав плечами, вымелась за дверь.

Верховная при виде ищейки впала в шок похлеще кухарки и едва не прописала по шее уже мне - за то, что вообще позволила этому трупу сдвинуться с места вместо того, чтобы пинками пригнать к нему ближайшую травницу. Но, узнав, что этот полудохлый трудоголик оказался единственным на все отделение, несколько присмирела и лично провела его в выгоревшую келью.

Желтушник же незамедлительно вызверился на застывшую лужу камарилла так, будто она была должна ему денег: обошел кругом, зарисовал, попытался отковырнуть - обжегся, постучал по ровной поверхности медной монеткой и внимательно вслушался в звук, будто и в самом деле мог определить состав на слух. Я безо всяких проверок могла бы сообщить, что единственная примесь в этом злосчастном куске металла - небольшой процент углерода, но, поскольку меня никто ни о чем не спрашивал, промолчала, не без интереса наблюдая за шаманскими плясками вокруг да около в капитанском исполнении. Сестра Нарин с кривой ухмылкой косилась то на меня, то на ищейку, но вмешиваться тоже не спешила.

Веселье снова вышло непродолжительным. Желтушник быстро махнул рукой на попытки определить происхождение металла - и тут же прицепился к Верховной.

- Сестра Нарин, кто первым увидел пожар?

- Кухарка, - покорно ответила жрица. - Но, боюсь, сестра Нири сейчас не в состоянии отвечать на ваши вопросы, капитан Рино. Я могу повторить все то, что она рассказала, прежде чем упасть в обморок.

- Будьте так добры, - кивнул ищейка.

Смотри-ка, как запел. Я ему печенку по лоскутам собрала, но мне он почему-то не “выкал”! Хотя с этого станется вежливо расшаркаться с Верховной, а потом допросить-таки кухарку и сверить показания - просто так, на всякий случай.

- Сестра Нири обычно встает до рассвета и идет растапливать печи, - сообщила жрица. - Но сегодня проснулась и того раньше - от запаха гари. Это ее и спасло: она успела выбежать из подсобки, где ночевала, и позвать на помощь. Сильнее всего огонь горел возле печей и примыкающей к ним стены, смежной с кельей сестры Дарины. К тому моменту, когда подоспели остальные сестры с водой, пожар перекинулся в коридор. Здесь его и остановили, - доложила Верховная и снова замолчала.

- Это все? - нахмурился капитан, переводя взгляд с нее на меня.

Верховная жрица терпеливо вздохнула.

- Сестра Нири не успела заглянуть в келью сестры Дарины. Все ее показания касаются только возгорания кухни.

Ищейка с крайне недовольным видом кивнул, а потом вдруг состряпал донельзя серьезную физиономию - насколько это возможно, когда собственно физиономия имеет насыщенный желтый оттенок.

- Сестра Нарин, я вынужден просить Храм о содействии в расследовании.

- При всем уважении, капитан, - нейтрально отозвалась жрица, - мы должны хранить Равновесие, а не вмешиваться в дела Сыска. - Кажется, она была недовольна визитом и поведением ищейки ничуть не меньше, чем он - результатами опроса потенциальных свидетелей, но ей хватало воспитания не гримасничать.

- Боюсь, Храм уже вмешали без вашего ведома, сестра Нарин, - без обиняков заявил желтушник. - Вы ведь в курсе, с какой целью прибывает Его Высочество?

Вот тут выдержка Верховную все же подвела: жрица побледнела и бросила быстрый взгляд на сверкающую металлическую лужу. Я по-прежнему ничего не понимала. Принц едет с инспекцией - об этом трубили все газеты и без умолку радовались местные кумушки. Но не Храм же он будет инспектировать?..

- Какого рода содействие вам требуется? - процедила сквозь зубы Верховная, едва справившись со своими открытиями, и как-то обреченно покосилась на меня.

Ищейка, по всей видимости, только подтвердил ее выводы:

- Я прошу выделить сестру Миру мне в сопровождающие, - сказал он и широко улыбнулся. - На время расследования, разумеется.

- Что? - ошалела я. - А в Храме кто работать будет?

- Кто-нибудь без магического дара, - невнятно пробормотал капитан.

Я неблаговоспитанно замерла с открытым ртом. Нет, не то чтобы мой дар чему-то мешал или был совсем уж бесполезен, но до сих пор он использовался в основном для того, чтобы искать пропавшие вещи и разогревать остывший ужин - чем он может пригодиться в расследовании? Разве что… я с подозрением уставилась на металлическую лужу.

- Да, ты все верно поняла, - кивнул ищейка. - Нужно выяснить, кто последним брал камарилл в руки.

Верховная недовольно поджала губы, но все же кивнула и отступила в сторону, освобождая мне дорогу к выгоревшей келье. Дождавшись ее безмолвного позволения, я юркнула к несомненной звезде сегодняшнего утра и протянула руки к переливающейся металлической поверхности, пока сестра Нарин на всякий просвещала невольного свидетеля моего неумелого колдовства:

- Мира сумеет определить, кто принес сюда камарилл, только в том случае, если знакома с этим… курьером лично. Но, поскольку келья находится в закрытой для посетителей части, вероятность проникновения сюда чужака довольно мала…

Я бы на ее месте была отнюдь не столь оптимистично настроена: во-первых, заклинание определения хозяина рассчитано на прикосновение к вещи, а металл еще не остыл; а во-вторых, оно укажет именно на хозяина, а не на “курьера”. Ну и в-третьих, нашли, блин, великого мага!

Но раз она говорит, что я сумею, - я из шкуры вон вылезу, но разберусь, кто же нам так удружил.

Здесь простым сосредоточением, как в случае определения температуры, не отделаешься; пришлось лезть в потайной карман куртки за шпаргалками и повторять подзабытые слова активации. Магия - штука неверная и пакостная: стоит ошибиться хоть в одном слоге формулы, и итог окажется зубодробительно непредсказуемым. В худшем случае не принявшая нужную форму сила попросту сдетонирует, уничтожая все улики. Поэтому я на всякий случай сначала проговорила заклинание вслух, размяла пальцы - и только потом, под скептическим взглядом ищейки, явно засомневавшегося в здравости своего первоначального замысла, повторила, вливая в рисунок заклятия энергию.

Во лбу привычно засаднило, но у меня все-таки получилось! В кончики пальцев ткнулось знакомое ощущение, будто кто-то задел мои руки холодным шелком; в воздухе разлился мучительно знакомый аромат, который ощущала только я - пряный и острый запах моей собственной магии.

Я заулыбалась, довольная собой… а потом пришло узнавание.

Остриженные, согласно обету, темно-русые волосы. По-крестьянски сильные пальцы с изувеченными подушечками - так бывает, когда забываешься и пытаешься дать лежащему на алтаре гостю больше, чем он принес с собой. Неестественно легкая походка - как будто суставы взрослой женщины заменены подростковыми, гибкими и пластичными. Длинные рукава темно-синего - почти как у Верховной - платья, задевающие камарилловую отливку…

Я отдернула руки от лужи, будто ожегшись. И неуверенно подняла глаза на сестру Нарин.

Делиться своими выводами, не посоветовавшись с наставницей, мне определенно не хотелось. В первую очередь потому, что, похоже, в Храме творится какая-то невообразимая муть - а поскольку с этим все равно придется разбираться ей, лишние свидетели ни к чему.

- Мира? - нахмурилась Верховная. - Это кто-то из наших?.. - кажется, жрица сама до последнего не хотела верить в подобный исход, сколь бы очевидным он ни был.

Я прикусила губу и, хмуро покосившись на ищейку, кивнула. Капитан Рино незамедлительно сделал стойку и уже собирался что-то сказать, когда сестра Нарин жестом остановила его.

- Кто?

Я снова неуверенно посмотрела на ищейку - ему точно можно это слышать? - но все же ответила:

- Сестра Дарина.

Наверное, было бы гораздо логичнее, если бы тотчас поднялся гвалт и хай и кто-нибудь начал вслух прикидывать, как жрица сумела прокрасться во внутренние помещения, никому не попавшись на глаза, да еще не одна - не могла же Дарина сама разжечь магическое пламя! Но и ищейка, и Верховная разом помрачнели, а застывшая камарилловая лужа снова удостоилась чрезвычайно пристального внимания.