Архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий (Кривошеин).

Поместный собор Русской Православной Церкви

в Троице-Сергиевой Лавре и Избрание Патриарха Пимена

( май-июнь 1971 года)

Краткая биографическая справка.

Архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий (Кривошеин) в миру Всеволод Александрович Кривошеин. Выдающийся богослов, патролог, видный церковный деятель.

Родился в Петербурге в 1900г., скончался в 1985г в Ленинграде. Похоронен на Серафимовском кладбище в Санкт- Петербурге.

В 1927 году принял монашеский постриг с именем Василий в монастыре Св. Вмч. Пантелеймона на Афоне. Провел на Афоне больше 27 лет.

В годы жизни на Афоне до 1947г. Владыка Василий написал и опубликовал целый ряд работ посвященных православной аскетике и богословию.

Все эти работы составляют Золотой фонд отечественного богословия, они переизданы в России и переведены на все европейские языки. Некоторые из трудов Архиепископа можно найти в интернете, а также подробную их библиографию. Его "светские" воспоминания о 50-70 гг., когда он посещал СССР особенно ценны, так как приоткрывают не известную страничку церковной жизни и отношений в РПЦ.

С 1960 года в течение четверти века Архиепископ Василий возглавлял Брюссельскую и Бельгийскую кафедру.

(C)

Архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий (Кривошеин)

(По личным впечатлениям и документам)

Поместный собор Русской Православной Церкви

в Троице-Сергиевой Лавре

и

Избрание Патриарха Пимена

( май-июнь 1971 года)

Текст печатается впервые с существенными дополнениями,

которые по не зависящим обстоятельствам от издателей, не вошли в книгу

"Воспоминания" (Нижний Новгород, 1998г)

После кончины Святейшего Патриарха Алексия (17 апреля 1970г.) вопрос о том кто будет его преемником по патриаршеству, естественно занял главное место в мыслях и чувствах всех живущих жизнью Русской Православной Церкви, как в самой России, так и на Западе.

На Западе, особенно у карловчан и у римо-католиков, сложилось убеждение, что Патриархом будет избран обязательно митрополит Никодим. У католиков это предположение было основано на том, что они хорошо знали митрополита Никодима по его неоднократным посещениям Ватикана и думали поэтому, что он стоит во главе всех церковных дел. Но в основном, потому что они ему симпатизировали и считали наиболее к себе близким из русских иерархов. А карловчане, в силу своих предвзятых и твердо сложившихся взглядов рассуждали просто: современной Русской Церковью всецело правит правительственный совет по делам Церкви и КГБ, Никодим- агент правительства и КГБ. Ко всему прочему он наиболее динамичная личность среди иерархов, а значит, власти в своих целях поставят его Патриархом. Такого рода рассуждения и мысли можно было встретить в карловацкой среде и прессе (в "Православной Руси" особенно) почти накануне созыва Собора, хотя всем следящим за жизнью Русской Церкви, было уже ясно, что Патриархом будет избран митрополит Пимен. Карловчане показали лишний раз свою неосведомленность и оторванность от тогдашней Церкви в России. А между тем уже летом 1970 года лица посещавшие СССР (как, например группа молодежи из Бельгии) рассказывали, что называют имена митрополита Пимена и Никодима, но более вероятным считают кандидатуру митрополита Пимена. Эта группа молодежи приезжала по приглашению Патриархии и в качестве курьеза они говорили, что на одном из ужинов в Киеве, устроенном в честь их приезда, один из киевских батюшек, слегка подвыпивший, в присутствии митрополита Филарета Киевского, "поднял бокал" и пожелал ему быть выбранным в Патриархи.

В октябре того же 1970 года мне пришлось в связи с моим участием в Межправославной Комиссии по диалогу с англиканами встретиться в Женеве с протопресвитером Виталием Боровым и говорить с ним о предстоящем выборе Патриарха. Как всегда, сдержанный и крайне осторожный, осведомленный, умный и правдивый, хотя и не без хитрецы, у него всегда чувствовалась какая-то цель, ради которой он говорит или молчит. Так вот, о. Виталий уклонился от того, чтобы назвать мне какое-либо имя кандидата в Патриархи. Единственное, он объяснил мне продолжительную (более года!) и вызывающую всеобщее недоумение отсрочку выбора Патриарха, тем, что якобы это было вызвано желанием, как руководителей Церкви, так и гражданских властей обеспечить единодушное избрание. "А для этого нужна подготовка, а она требует времени, особенно в провинции.... Она сейчас ведется, как Патриархией, так и властями." Не знаю насколько это объяснение было правдиво, но другого разумного объяснения отсрочки выборов Патриарха я ни от кого больше не слыхал. Были объяснения тривиальные и как бы "заученные" траур по Патриарху (но почему целый год?), или, что нельзя из-за гостей созывать Собор зимой, (но ведь от апреля до октября и до зимы срок достаточный для подготовки и созыва Собора!). Эти и многие другие объяснения, которые мне давал даже митрополит Никодим, не выдерживали серьезной критики. Оставался факт, что по Положению об управлении Русской Православной Церковью 1945г. выборы Патриарха должны быть произведены не позже шести месяцев после смерти его предшественника и что Синод не имел права изменять решения Собора 1945г. Не было ясности, почему советское правительство хотело отсрочки выборов и почему оно поддерживало стремление к единогласному его избранию. А может быть оно не хотело, чтобы выборы Патриарха и Собор прошли в "ленинском"1979 году? Такие слухи гуляли по Москве, но, по-моему, это было несерьезно.

Впервые более точные сведения о предстоящих выборах мне удалось получить в Москве, куда я приехал 19октября 1970г. и, где должен был провести целый ряд встреч до 5ноября. Поехал я как "турист", но был принят Патриархией как "гость", помещен в гостинице "Ленинградская", и в мое распоряжение была предоставлена машина с шофером. Во время пребывания в Москве, Загорске (Сергиевом Пасаде) и Ленинграде я был принят и имел беседу с Патриаршим местоблюстителем митрополитом Пименом в Чистом переулке в присутствии епископа Филарета Дмитровского. В этот приезд я дважды служил с ним как всенощную, так и литургию на праздниках Иверской и Казанской икон Божией Матери (в Сокольниках и Патриаршем соборе), виделся и беседовал с митрополитом Никодимом и Алексием Таллиннским, с профессорами Московской и Ленинградской академий, а также со многими священниками и мирянами. Все это дало мне возможность составить определенное представление о церковных настроениях в связи с выборами Патриарха. С этой целью я каждое утро, никем не сопровождаемый и заранее никому не сказав куда еду, садился в машину и говорил водителю, в какую церковь я намерен сегодня поехать. Молился за литургией, оставался после службы на некоторое время и беседовал с духовенством и мирянами. Мое появление без сопровождающего лица от Патриархии вызывало некоторое удивление. "Как хорошо, что Вы приехали на этот раз один, - сказал мне один батюшка, знакомый по прежним приездам, сможем поговорить".

Эти утренние посещения церквей дали мне очень много. Так в церкви Воскресения Словущего в Сокольниках мне встретился староста, почтенный мужчина средних лет, скорее народно-купеческого, чем интеллигентного вида, на мой вопрос, кто будет Патриархом, сказал: - "Да если это зависит от Москвы, то тогда, конечно, Пимен. Его здесь все знают и любят. Он постоянно в московских церквях служит, и прекрасно служит. И фигурой, и благочестием, и всем - самый подходящий Патриарх. Он и с властями нашими умеет ладить, правительство его, как слышно, поддерживает".

- "А Никодим, - спросил я. -Многие за границей думают, что он будет Патриархом".

-" Ну знаете, это как- то не солидно. Слишком молод. Патриарх - ведь это отец".

В большинстве других церквей, где я бывал тогда, все говорили, что Патриархом, вероятно, будет Пимен, и что он наиболее подходящий. Объясняли это тем, что его любит церковный народ за благолепие и усердное богослужение, доверяет ему как монаху от юных лет. О митрополите Никодиме говорили, что очень многие в народе против него, не доверяют ему, считают новатором и другом католиков, "он продаст нас красным шапкам" (то есть кардиналам) - слышалось в массах. Рассказывали и следующий анекдот: уезжая в Рим на последнее заседание Ватиканского Собора, куда митрополит Никодим был приглашен, перед отъездом в Ленинграде, после богослужения он обратился к верующим с просьбой молиться о нем, так как "он едет на закрытие Ватиканского Собора". "Как!" - закричали верующие, не поняв смысла сказанного, - еще один собор закрывают, и ты едешь в этом участвовать. Не пустим! Не выпустим отсюда!" Такое же сильное смущение вызвало среди ленинградских верующих, когда митрополит Никодим стал служить в красной мантии. Это было истолковано как выражение сочувствия коммунизму! На самом деле здесь скорее усматривалось подражание католикам. Во всяком случае, это новшество страшно смущало простой народ. Ввиду всего этого, и открытой враждебности к митрополиту Никодиму части верующих, его избрание Патриархом было нежелательным, ибо могло вызвать несогласия и даже раскол в Церкви.