(То ли дело митрополит Пимен; против него никто не был настроен)

Сильно повредило митрополиту Никодиму решение Св. Синода о допущении к причастию римо-католиков там, где нет католических храмов и священников (кстати, принятое Синодом по инициативе митрополита Никодима). Повредило не столько в народе, который в такие вопросы не очень вникает и они его не затрагивают непосредственно, сколько в кругах традиционно настроенной интеллигенции. "Опрометчивый шаг", как выразился А.В.Ведерников, назначенный после долгосрочной опалы со стороны митрополита Никодима, богословским референтом митрополита Пимена. Митрополит Никодим отстранил его от редактирования ЖМП и от всякой работы в Иностранном Отделе, и это назначение вызвало большое недовольство в окружении митрополита Никодима, особенно епископа Филарета. Любопытно, что это увлечение римо-католицизмом, приписываемое митрополиту Никодиму, - более кажущееся, впрочем, чем действительное, - вызывало недовольство и в правительственных кругах, где оно рассматривалось как "перегиб". Говорили, что Куроедов, узнав, что митрополит Никодим выбрал темой своей магистерской диссертации Папу Иоанна XXIII, страшно возмутился - "Какой позор! Неужто он не мог найти какого-нибудь православного Патриарха или митрополита для своей диссертации!"

Впрочем, по общему мнению, в смысле лояльности к советской власти и готовности считаться с ее предписаниями митрополиты Никодим и Пимен мало чем отличались один от другого, - такого рода мнения приходилось мне слышать в церквах от духовенства. Их можно резюмировать словами игумена Марка (Лозинского), преподавателя Московской Духовной Академии, автора большой диссертации об Игнатии Брянчанинове. Он был представителем традиционно-монашеских "оптинских" кругов и большой противник митрополита Никодима из-за его новаторства, он говорил мне: "При настоящих обстоятельствах самым подходящим, да и единственным возможным кандидатом, все же является митрополит Пимен".

Были, однако, и некоторые отклонения от общего мнения. Так, о. Александр, священник Николо-Кузнецкой церкви, указав на митрополитов Пимена и Никодима как на самых вероятных кандидатов, ответил мне: " А по правде сказать, ни тот, ни другой".

- "А кто же тогда поинтересовался я.

- "Да архиепископ Ермоген. И так думает большинство молодых священников. Но это совершенно не возможно!"

-"Но какие, кроме Пимена и Никодима, могут быть еще подходящие кандидатуры на патриаршество?"- допытывался я. Этот вопрос я задавал и многим другим, но все были в каком-то затруднении с ответом. Может быть не находили подходящего имени? Отец Александр задумался и сказал.

- " Да вот еще хорошие архиереи Феодосий Ивановский, Леонид Рижский, Павел Новосибирский. Но насколько они подходящие для патриаршества... не знаю".

Хочу отдельно отметить мнение протоиерея Всеволода Шпиллера. Этот умный, образованный и культурный, но вместе с тем крайне субъективный и переменчивый в своих суждениях и оценках человек, мог для меня быть как бы выразителем мнения тогдашней церковной интеллигенции, чем духовенства. Хотя сам он себя считал кем-то вроде всероссийского "старца", духовного преемника епископа Афанасия (Сахарова) и архиепископа Серафима (Соболева). И действительно в те времена у него было немало духовных чад в среде интеллигенции и артистическом мире, но среди духовенства он был не популярен и его считали гордым, аристократом и эстетом. Но как бы то ни было, он был для меня один из наиболее интересных и свободных собеседников встреченных в те годы в Москве. В данное время он был скорее в "про-никодимовском" настроении. Вот что он мне ответил на поставленный вопрос и как развил свои мысли.

-" Все ж таки Никодим более сильный и деятельный человек, чем Пимен. Поэтому с Пименом можно быть более спокойным, от него не будет никаких сюрпризов, а Никодим, как он ни старайся сейчас ладить с властями, как только станет Патриархом, может оказаться более независимым. Ставят ему также в упрек, что он слишком далеко зашел в деле сближения с католиками, а это совсем не в интересах властей и их пугает. Вообще многие замечают, что против Никодима какое-то недовольство в правительственных сферах.... Вот к примеру, встречаю я на днях на улице архиепископа Киприяна (Зернова), он живет недалеко от нашей церкви. Очень умный и осведомленный человек, и он мне говорит - "зашатался Никодим!" Представляете, какие высказывания! Хочу пригласить его и подробно поговорить, узнать, в чем тут дело. А митрополита Пимена хорошо характеризует следующий факт: в связи с сильной эпидемией холеры этим летом на юге СССР митрополит Пимен издал указ, разосланный архиереям южных епархий, в котором "запрещается допускать верующих к причастию, прикладываться к иконам, выносить им крест для целования и т.д.". Говорят, что после этого один из помощников Куроедова (сам он в это время отсутствовал) был вызван в Центральный Комитет Партии, где ему был сделан строгий разнос и выговор со словами"... такое распоряжение должны были сделать Вы сами, и никто не смог бы нас обвинить. Мы должны заботиться о здоровье населения, а Вы заставили написать подобное распоряжение самого митрополита Пимена. Он ведь верующий и добровольно такого указа издать и написать не может. Вот теперь будут обвинять нас, что мы совершаем насилие над Церковью".

Отец Всеволод Шпиллер прочитал мне также письмо иеромонаха "непоминающей" церкви, живущего в одном из городов к югу от Москвы. Этот иеромонах не имеет сам общения с патриаршей Церковью, тайно служит у себя литургию, но не возбраняет своим последователям посещать патриаршие храмы и даже советует это делать. Относительно предстоящего Собора иеромонах пишет,".. что какие бы внешние формы он не принял и какие бы кандидаты в Патриархи не выдвигались, все равно все заранее будет решено советской властью, так что сам Собор будет профанацией." Против такой оценки я конечно стал возражать о. Всеволоду, но он мне ответил" Вот увидите сами, что на Соборе все и Вы в том числе будете вынуждены говорить, что будет предписано!" (Забегая вперед, скажу, что о. Всеволод оказался неправ, а в частности именно моей реакции на Соборе)

Еще одно мнение хочу привести здесь по памяти, в связи со встречей и разговором с протоиереем о. Иакова церкви Ильи-Обыденного. Он скорее сам пытался узнать у меня, кто же будет Патриархом. И когда я ему сказал, что по моему мнению это Пимен, он неожиданно ответил: "Да, вероятно так. А править всем будет по-прежнему Никодим".

Как я уже говорил выше, в кругах московской церковной интеллигенции, с которыми мне пришлось встречаться, люди традиционного православного благочестия стояли на стороне митрополита Пимена. Интеллигенция эта желала избрания его Патриархом, отзывалась о нем с любовью и доверием и наоборот с крайней подозрительностью относилась к митрополиту Никодиму. Они говорили, что в нем есть что-то неприемлемое для благочестивого чувства верующих и это отталкивает их от него, "когда он служит, многие не хотят подходить к нему под благословение". Ставили ему в упрек его деятельность как главы "иностранного Отдела" Патриархии, его "богословие революции", или как его метко охарактеризовал о. Всеволод Шпиллер "октябрьское богословие" (что не мешало ему сейчас более сочувствовать митрополиту Никодиму, чем митрополиту Пимену). Странно, что в другой части интеллигенции тех лет, среди либерально верующих и малоцерковных, присутствовало явное сочувствие митрополиту Никодиму, и даже некоторое обожание (большее, чем я заметил во время моего последнего пребывания в Москве в 1969г.) Эти люди считали его более динамичным, открытым к церковным нуждам нашего времени, современным и "прогрессивным", более умным и способным, чем митрополит Пимен. Они критиковали Пимена за его косность, грубость и одновременную слабость и подзависимость. Экуменическая настроенность митрополита Никодима и его доброжелательное отношение к римо-католикам не только не смущало либеральную церковную интеллигенцию, а наоборот, вызывало сочувствие и симпатию. Его "октябрьское богословие", конечно, ими резко осуждалось, но не могло, безусловно, сравниться с пресловутым интервью митрополита Пимена о Светлане Аллилуевой.