Изучив нарисованную им трехмерную схему, Визброй не без восхищения признал, что пространственное воображение у Туба развито просто великолепно. Гаффай отреагировал гораздо нервознее, сказав, что воображением штурман, может быть, и обладает, но вот тактического мышления во всем этом даже следов не видно.

– Пока мы возились с проклятым «туристом», со стороны Бустафонира в Нейтральную Зону, несомненно, проникли другие нарушители, – свирепо прорычал командир. – Или разведчик, или контрабандист.

Навигаторы моментально сгруппировались вокруг объемной карты, вполголоса обсуждая вероятный курс гипотетического корабля-нарушителя. Следивший за ними из огневого поста Шестоперов спросил Рина:

– Разве нельзя прощупать подозрительный сектор локаторами?

– Локаторная сеть контролирует лишь приграничную полосу. Если они на самом деле прорвались в глубину, да еще используют генераторы помех – обнаружить такой объект почти невозможно: там нет неразрывного гравилокационного поля.

В рубке Гаффай задал программу компьютеру, прочитал засветившийся ответ и произнес с некоторым облегчением в голосе:

– За это время нарушитель не мог уйти слишком далеко. Если исключить области, где расположены наши гарнизоны или корабли, то у них остается единственный маршрут: Сти – Темо – Хацра. С последнего пункта они наверняка попытаются, уже не маскируясь, прорваться обратно в Бустафонир.

– Или в Тинборд, – добавил вполголоса Хирин Гзуг.

Командир согласился с замечанием старшего огневика и произнес после непродолжительных размышлений:

– Сти они, вероятно, уже покинули. Перехватить их удастся разве что на Темо. Если нарушитель вообще существует…

– Должен существовать, – пробормотал Визброй. – Я бустафонскую подлость нутром чую. Что будем делать, Висад?

Гаффай подумал еще немного, затем решительно отдал приказ:

– Туб, прокладывай курс на Темо. Раньше нас туда все равно никто не доберется.

Сопровождаемый фрегатом «Взрыв», рейдер устремился к планете живых кристаллов.

Снова погоня, пусть цель еще не видна. Снова азарт довлеет над рассудительностью, побуждая любой ценой настигнуть и покарать неведомого покуда супостата. Кажется, будто корабли, мчащиеся в десятки тысяч раз быстрее света, еле-еле ползут по бесконечным пространствам Вселенной. Руки нетерпеливо ласкают механизм орудийного наведения. Пушки и торпедные аппараты готовы, канониры – тоже. Пусть только мишень покажется в прицелах!

«Лабиринт» сбросил ход в окрестностях яркого голубого субгиганта и, двигаясь по инерции, чтобы посторонний наблюдатель не обнаружил выхлопное пламя двигателей, приблизился к четвертой от светила планете. Это был громадный шар раза в три крупнее Земли или Ратула, но практически лишенный воды и атмосферы. Лишь очень тонкий и разряженный слой углекислоты, перемешанной с нейтральными газами, окутывал покрытую скалами и пустынями Темо.

С орбиты планета казалась унылой и мертвой, однако жизнь здесь все-таки возникла. Среди песчаных барханов Темо росли гроздья разноцветных кристаллов, имевших сложнейшую структуру атомной решетки. Это и были кристаллоиды – причудливая форма жизни, основанная не на медлительном дрейфе ионов между рецепторами белковых молекул, но – на световых импульсах, которыми обменивались функциональные зоны кристаллических решеток.

Контакт с этой расой разумных оптических полупроводников был установлен еще во времена Маванорской Империи, а позднее Ратул монополизировал все торговые операции с обитателями Темо. С установленной периодичностью сюда прилетали корабли Ассоциации Свободной Торговли, доставлявшие растворы изотопов, в которых остро нуждались кристаллоиды. Взамен аборигены синтезировали в своих полупрозрачных организмах специальные сорта кристаллов, обладавших уникальными физическими свойствами.

Больше всего ценились кристаллы «Ру», на основе которых строились наиболее совершенные компьютеры, а также кристаллы «Гзи» – идеальное рабочее вещество для космических орудий. Под действием протонного облучения в кристаллах «Гзи» генерировались «бледные тахионы».

В пределах звездной системы Темо никаких кораблей не было – это приборы «Лабиринта» определили быстро и однозначно. Выругавшись, Визброй злобно процедил, едва разжимая челюсти:

– Успели уйти!.. Висад, надо спешить на Хацру!

– Передохните, братцы, – взмолился механик Бат. – Третий разгон за сутки – двигатель такого не выдержит. Механизмы вам не сенаторша бустафонская – нечего зря насиловать.

Гаффай со свирепой миной на лице безмолвно пошевелил своими вздутыми губами, однако никаких грозных многоэтажностей изрекать не стал, а просто, махнув рукой, плюхнулся в кресло и сидел без движений, изредка поглядывая на стенной хронометр. Поскольку пауза могла затянуться, Визброй решил принять меры предосторожности и, виртуозно отрабатывая маневровыми дюзами, аккуратно посадил рейдер на крохотный естественный спутник Темо. Рядом, километрах в шести, опустился «Взрыв».

– А может, на самом деле не было никакого нарушителя? – произнес вдруг, ни к кому не обращаясь, Туб Ролианус.

– Не исключено, – неохотно признал Гаффай. – Но мы обязаны проверить такую возможность.

– Проверили, убедились, что зря тревожились – можно возвращаться.

Этот меланхоличный поток пессимизма был прерван воплем Орта Хуру:

– Объект в шестом секторе! Закрыт активными помехами, но можно различить на сверхнизких частотах.

Кузьма Петрович торопливо развернул орудийную установку в указанном направлении и прозондировал пространство, переключив прицел на предельный режим. Сначала он различал лишь облако искр – приближавшийся корабль действительно ставил интенсивные помехи, однако Шестоперов сумел подобрать диапазон частот, в котором удалось детально разглядеть нарушителя – быстроходный среднетоннажный транспорт без опознавательных знаков на обшивке.

– Так мы его попросту обогнали, – прошептал Гаффай и расхохотался. – Хорош бы я был, помчись немедленно на Хацру!…

Не обнаружив затаившиеся корабли Ратула, нарушитель вышел на орбиту и послал к Темо десантный бот. Рейдер и фрегат ничего не предпринимали, и это удивило землянина, но Хирин Гзуг объяснил:

– Сейчас они выгрузят свой товар для кристаллоидов, который нам совершенно ни к чему, а затем тот же бот доставит на транспорт кристаллы. Вот тогда-то мы и накроем. Вместе с грузом.

Спустя час с небольшим десантное суденышко действительно взлетело с планеты. Как только бот пристыковался к транспорту, «Лабиринт» и «Взрыв» покинули лунное убежище и зажали с двух сторон корабль контрабандистов, еще через полчаса Рин, бессменный командир абордажной команды, докладывал:

– В экипаже три долока, все бустафонцы. Они успели посетить Сти, где приняли на борт около восьмисот тонн сверхтонкой электроники. На Темо они взяли двести тридцать кристаллов типа «Ру» и восемьдесят четыре типа «Гзи» – по моей оценке, для пушек калибром от восьмого до пятнадцатого. В трюмах остался груз для аборигенов Хацры, в компьютере имеется программа дальнейшего полета: сначала на Хацру, а затем – к системе звезды Холди-Нешар.

– Холди-Нешар? – поразился Гаффай. – На кой черт понадобилась им эта система? Там же нет ни одной планеты, только четыре астероидных пояса.

– Не могу знать, – командир абордажников развел руками. – Их капитан божится, что имел задание затаиться среди астероидов и ждать приказа на возвращение. Они должны были прорваться в Бустафонир на форсаже, использовав одноразовый ускоритель.

Поразмыслив, Гаффай отдал приказ: «Взрыв» и «Лабиринт» возвращаются на патрулирование, оставив на нарушителе призовую команду. Призовики отведут захваченный транспорт к Хацре, где должны завершить сделку, которую не удалось провернуть бустафонским контрабандистам. Доход поступит на счет Ассоциации Свободной Космической Торговли. Параллельно агентура Департамента Планетарной Безопасности будет искать на Сти, Темо и Хацре нечистоплотных дельцов, посмевших торговать в обход Ратула.