Разница в количестве и, так сказать, в качестве чудес времен первохристианских и последующего времени объясняется целью чудес.

По учению ап. Павла, чудеса – знамения для неверующих (1 Кор. 14:22), но неверующих не по упорству, не по отчуждению от Бога умом и сердцем, а по неведению. Для таких людей чудеса – доказательства божественного происхождения христианства. Они зовут их в Церковь Христову, как колокол зовет богомольцев в храм и смолкает, когда храм наполнится.

Таков воспитательный метод: сначала наглядное, а потом изустное, внутреннее. Сначала действие на очи, а потом на ум и сердце. Если бы Церковь всегда нуждалась в обилии поразительных чудес, это свидетельствовало бы об отсутствии в ее членах внутренней крепости и преданности Богу. Кто-то выразился: «Чудеса – пелены младенчествующей Церкви, а не одежда зрелого ее возраста» [34].

Чудо есть откровение Бога человеку. Но коль скоро откровение совершилось, человек нуждается только в перерождении. Это – действие добровольное. Внешняя помощь здесь противоречит самой задаче. Если при перерождении бывает помощь Божия, то она незримая, внутренняя и неразделимая от нравственных усилий самого перерождающегося.

«Господь имеет полное уважение к созданной Им природе и ее законам как к произведениям Своей бесконечной, совершеннейшей премудрости; посему и волю Свою совершает обыкновенно чрез посредство природы и ее законов, например, когда наказывает людей или благословляет их. Чудес, поэтому, не требуй от Него без крайней нужды» [35].

При рассмотрении отношения чуда к законам природы мы видели, что и природные явления в периоде новообразования имеют неопровержимо чудесный характер. Первое появление органической материи и растительного царства нельзя не признать чудесным, так как теперь не наблюдается перехода неорганической материи в органическую. Первое появление организмов животного царства не менее чудесно, так как теперь мы наблюдаем, что все живое родится из яйца. Но первое яйцо откуда? Если оно занесено с другой планеты, то и вообще во вселенной должно же быть объяснено первое появление организмов растительных и животных, не говоря уже о человеке, в котором есть нечто новое в сравнении даже с высшими животными. Для объяснения подобных новообразований сторонники механического строя вселенной прибегают к предположению, будто когда-то действовали иные законы, иные силы. Но не значит ли это впустить чудо в другие двери? Ведь и чудом считается не беспричинное явление, но явление, происходящее от иной законности, иной Силы и Причины, чем какие действуют в обычном порядке вещей.

Как в природе чудесное наиболее проявляется во время новообразования, так точно и в мире человеческом тогда чудес больше и тогда они поразительнее, когда начинается новый период человеческой истории. Так учит о чуде сама Церковь.

Блаженный Ириней, ученик ученика апостольского (III век), признавал различие между естественным ходом вещей в его время и чудесами времени апостольского. Бл. Августин говорил, что чудеса со времени распространения христианства прекратились за ненадобностью, а если бы продолжались, то сделались бы обыденным явлением. Однако в противоречие себе бл. Августин в одном из своих сочинений приводит много современных ему чудес [36].

Златоуст в 32-й беседе на Матфея говорил: «Не требуете ли и от нас чудес, какие творили апостолы, приходя проповедовать, чтобы и мы очищали прокаженных, изгоняли бесов, воскрешали мертвых? Но то и будет самым сильным доказательством вашего благородства и любви, если будете веровать в Бога, не требуя залогов. Бог как по этой причине, так и по другим прекратил чудеса. Если без чудес обладающие тем или другим совершенством, как то даром слова или благочестием, тщеславятся, превозносятся, друг от друга отделяются, то где не было бы разделений, если бы были еще и чудеса? А что это говорю не по догадке, представлю в доказательство Коринфян, которые от этого самого разделились на многие толки. Ищи не чудес, но спасения души. Не ищи того, чтобы видеть одного мертвеца воскресшим, когда знаешь, что все мертвые воскреснут, не ищи, чтобы видеть слепца прозревшим, но смотри, как ныне все начинают получать лучшее и полезнейшее зрение. Научись и сам смотреть целомудренно и исправь свое око. Подлинно, если бы мы жили все, как должно, то язычники дивились бы нам больше, нежели чудотворцам. Чудеса часто считают обманом и находят в них много подозрительного, хотя чудеса христианские совсем не таковы. Но жизнь непорочная не может подвергнуться никакому подобному подозрению – напротив, добродетель заграждает уста всем» [37].

Отблеск тех чудес, которые совершились при пришествии Главы Церкви и при зарождении самой Церкви будет чувствоваться во все времена. Эти чудеса и для нас живы и действенны. Они камни в фундаменте церковном, и без них Церковь не была бы тем, что она есть. Поэтому прав Лессинг, сказавший: «Существование Церкви заменяет нам все другие чудеса».

Самым убедительным доказательством невымышленности чудес ветхозаветных было бы исследование подлинности и неповрежденности ветхозаветных писаний. Но такое исследование при множестве возражений против подлинности книг, входящих в состав Библии при множестве предположений о времени и месте составления этих книг не может быть предметом журнальной статьи.

Поэтому мы в силу необходимости ограничимся дробными замечаниями относительно ветхозаветных чудес вообще и о некоторых из них в частности.

Ветхий Завет представляет собою как бы введение к Новому, приготовление к принятию Христа. Эта связь заветов наиболее явственно выразилась в ветхозаветных пророчествах. С библейской точки зрения пророчества нельзя понимать как ведение чисто человеческое: человек в пророчествах является органом Святого Духа, не утрачивая своей сознательности и духовных свойств своей личности. Для естественных наук такая точка зрения трудно приемлема. Но и со своей точки зрения они не могут отвергать пророчества прежде всего потому, что пророчества о Христе есть факт, ряд фактов, доступных исследованию. В книгах, написанных за сотни лет до Рождества Христа, Его жизнь, Его личность и Его дело изображены в таких живых и конкретных чертах, что пред этим не может не остановиться самое упрямое неверие.

С другой стороны, наука, провозглашая постоянство действия законов во вселенной и в истории, не вправе отрицать возможность хотя бы естественного предведения будущих событий.

Не только пророчества, но и другие чудеса Ветхого Завета группируются около личности Христа, частнее, около чуда Боговоплощения для спасения людей. Поэтому они и сосредоточивались среди народа, избранного хранителем и провозвестником веры во спасение и Спасителя. Эта связь чудес с чудом явления миру Христа указана в ответе Его Иоанну Предтече. Томившийся невольным бездействием в темнице, Иоанн послал учеников спросить Иисуса: «Ты ли тот, который должен придти, или ожидать нам другого?» Иисус отвечал: «Пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищим возвещается радость» (Мф. 11:2-5). Чудеса предшествуют, сопутствуют и последствуют Тому, Кто пришел спасти людей.

Отдельные чудесные события Ветхого Завета, как, например, грехопадение первых людей, имеют характер не местный и временный, но всемирный и общечеловеческий. Оно говорит не о том только, что было, но о том, что всегда бывает. Это типическое искушение – желание быть, как боги, искание внешней автономии, совершенства, достигаемого без труда и длительных усилий. К богоподобию призывал и Христос, только не путем гордости и самоутверждения, но путем смирения, самоотвержения и страданий.