Его сковал могучий взор...
Ей дома целу ночь все снилось
Бряцанье сабли или шпор.
Поутру, встав часу в девятом,
Садится в шлафоре измятом
Она за вечную канву
Все тот же сон и наяву.
По службе занят муж ревнивый,
Она одна-разгул мечтам!
Вдруг дверью стукнули.
"Кто там? Андрюшка!
Ах, тюлень ленивый!.."
Вот чей-то шаг - и перед ней
Явился... только не Андрей.
хххт
Вы отгадаете, конечно, .
Кто этот гость нежданный был.
Немного, может быть, поспешно
Любовник смелый поступил;
Но, впрочем, взявши в рассмотренье
Его минувшее терпенье
И рассудив, легко поймешь,
Зачем рискует молодежь.
Кивнув легонько головою,
Он к Дуне молча подошел
И на лицо ее навел
Взор, отуманенный тоскою;
Потом стал длинный ус крутить,
Вздохнул и начал говорить:
36
XXXVI
"Я вижу, вы меня не ждали
Прочесть легко из ваших глаз;
Ах, вы еще не испытали,
Что в страсти значит день, что час!
Среди сердечного волненья
Нет сил, нет власти, нет терпенья!
Я здесь - на все решился я...
Тебе я предан... ты моя!
Ни мелочные толки света,
Ничто, ничто не страшно мне;
Презренье светской болтовне
Иль я умру от пистолета...
О, не пугайся, не дрожи;
Ведь я любим - скажи, скажи!.."
XXXVII
И взор его притворно скромный,
Склоняясь к ней, то угасал,
То, разгораясь страстью томной,
Огнем сверкающим пылал.
Бледна, в смущенье оставалась
Она пред ним... Ему казалось,
Что чрез минуту для него
Любви наступит торжество...
Как вдруг внезапный и невольный
Стыд овладел ее душой
И, вспыхнув вся, она рукой
Толкнула прочь его: "Довольно,
Молчите - слышать не хочу!
Оставите ль? я закричу!.."
XXXV Ш
Он смотрит: это не притворство,.
Не штуки - как ни говори,
А просто женское упорство,
Капризы - черт их побери!
И вот-о, верх всех унижений!
Штаб-ротмистр преклонил колени
37
И молит жалобно; как вдруг
Дверь настежь - ив дверях супруг,
Красотка: "Ах!" Они взглянули
Друг другу сумрачно в глаза;
Но молча разнеслась гроза,
И Гарин вышел. Дома пули
И пистолеты снарядил,
Присел - и трубку закурил.
XXXIX
И через час ему приносит
Записку грязную лакей.
Что это? чудо! Нынче просит
К себе на вистик казначей,
Он именинник - будут гости...
От удивления и злости
Чуть не задохся наш герой.
Уж не обман ли тут какой?
Весь день проводит он в волненье.
Настал и вечер наконец.
Глядит в окно: каков хитрец
Дом полон, что за освещенье!
А все засунуть - или нет?
В карман на случай пистолет.
XL
Он входит в дом. Его встречает
Она сама, потупя взор.
Вздох полновесный прерывает .
Едва начатый разговор.
О сцене утренней ни слова.
Они друг другу чужды снова.
Он о погоде говорит;
Она "да-с, нет-с" - и замолчит.
Измучен тайною досадой,
Идет он дальше в кабинет...
Но здесь спешить нам нужды нет,
Притом спешить нигде не надо.
Итак, позвольте отдохнуть,
А там докончим как-нибудь.
38
XLI
Я жить спешил в былые годы,
Искал волнений и тревог,
Законы мудрые природы
Я безрассудно пренебрег.
Что ж вышло? Право, смех и жалость!
Сковала душу мне усталость,
А сожаленье день и ночь
Твердит о прошлом. Чем помочь?
Назад не возвратят усилья.
Так в клетке молодой орел,
Глядя на горы и на дол,
Напрасно не подъемлет крылья
Кровавой пищи не клюет,
Сидит, молчит и смерти ждет.
хьп
Ужель исчез ты, возраст милый,
Когда все сердце говорит,
И бьется сердце с дивной силой,
И мысль восторгами кипит?
Не все ж томиться бесполезно
Орлу за клеткою железной:
Он свой воздушный прежний путь
Еще найдет когда-нибудь, .
Туда, где снегом и туманом
Одеты темные скалы,
Где гнезда вьют одни орлы,
Где тучи бродят караваном!
Там можно крылья развернуть
На вольный и роскошный путь!
XLIII
Но есть всему конец на свете,
И даже выспренним мечтам.
Ну, к делу. Гарин в кабинете.
О чудеса! Хозяин сам
Его встречает с восхищеньем,
Сажает, потчует вареньем,
39
Несет шампанского стакан.
"Иуда!"-мыслит мой улан.
Толпа гостей теснилась шумно
Вокруг зеленого стола;
Игра уж дельная была,
И банк притом благоразумный.
Его держал сам казначей
Для облегчения друзей.
И так как господин Бобковский
Великим делом занят сам,
То здесь блестящий круг тамбовский
Позвольте мне представить вам.
Во-первых, господин советник,
Блюститель нравов, мирный сплетник,
А вот уездный предводитель,
Весь спрятан в галстук, фрак до пят,
Дискант, усы и мутный взгляд.
А вот, спокойствия рачитель,
Сидит и сам исправник - но
Об нем уж я сказал давно.
XLT
Вот, в полуфрачке, раздушенный,
Времен новейших Митрофан,
Нетесаный, недоученный,
А уж безнравственный болван.
Доверье полное имея
К игре- и знанью казначея,
Он понтирует, как велят,
И этой чести очень рад.
Еще тут были....но довольно,
Читатель милый, будет с вас.
И так несвязный мой рассказ,
Перу покорствуя невольно
И своенравию чернил,
Бог знает чем я испестрил.
40
XJLYI
Пошла игра. Один, бледнея,
Рвал карты, вскрикивал; другой,
Поверить проигрыш не смея,
Сидел с поникшей головой.
Иные, при удачной талье,
Стаканы шумно наливали
И чокались. Но банкомет
Был нем и мрачен. Хладный пот
По гладкой лысине струился.
Он все проигрывал дотла.
В ушах его "дана", "взяла"
Так и звучали. Он взбесился
И проиграл свой старый дом
И все, что в нем или при нем.
XLYII
Он проиграл коляску, дрожки,
Трех лошадей, два хомута,
Всю мебель, женины сережки,
Короче - все, все дочиста.
Отчаянья и злости полный,
Сидел он бледный и безмолвный.
Уж было за полночь. Треща,
Одна погасла уж свеча.
Свет утра синевато-бледный
Вдоль по туманным небесам
Скользил. Уж многим игрокам
Сон прогулять казалось вредно,
Как вдруг, очнувшись, казначей
Вниманья просит у гостей.
Х1ЛШ
И просит важно позволенья
Лишь талью прометнуть одну,
Но с тем, чтоб отыграть именье
Иль "проиграть уж и жену".
О страх! о ужас! о злодейство!
И как доныне казначейство
41
Еще терпеть его могло!
Всех будто варом обожгло.
Улан один прехладнокровно
К нему подходит. "Очень рад,
Он говорит, - пускай шумят;
Мы дело кончим полюбовно,
Но только чур не плутовать
Иначе вам несдобровать!"
XLSX
Теперь кружок понтеров праздных
Вообразить прошу я вас,
Цвета их лиц разнообразных,
Блистанье их очков и глаз,
Потом усастого героя,
Который понтирует стоя;
Против него меж двух свечей
Огромный лоб, седых кудрей
Покрытый редкими клочками,
Улыбкой вытянутый рот
И две руки с колодой - вот
И вся картина перед вами,
Когда прибавим вдалеке
Жену на креслах в уголке.
Что в ней тогда происходило
Я не берусь вам объяснить:
Ее лицо изобразило
Так много мук, что, может быть,
Когда бы вы их разгадали,
Вы поневоле б зарыдали.