Парень снял с шеи амулет, сделанный в виде еловой шишки, который менял его грубый мужской голос на мелодичный женский, и уселся на лавку. Коса многозначительно свесилась до самого пола.

– Да не переживай ты так! – подошел к нему кот и учтиво присел рядом. – Даже и не заметишь, как Варенька через день вернётся. Косу отстрижёшь и пойдешь восвояси. Ты главное себя не выдай.

– Да чего вам именно баба-то понадобилась? Чего нельзя мне так, в своём? – в который раз с надеждой спросил Алёшка.

– Ну, никак! – развёл лапами кот. – Упаси леший, кто из ведьм увидит, что изба без женского присмотра осталась. Оглянуться не успеешь, как серым козликом по лесу заскачешь, а избы волшебной Варьке вовек не видать. Хоть и не передалась тебе способность ворожить, так как полу ты всё же мужского, однако какой-никакой, а хранитель - тебе и ответ держать. К тому же, Варенька обряд уже провела. Кто ж знал, что мы вместо дочки старосты парня притащим!

Алёшка потёр устало шею. Делать было нечего, он сам согласился на это, значит, придётся дальше играть свою маленькую роль. По крайней мере, пока Ведьма не вернётся из лесов Кудыкиной горы, куда отправилась на поиски каких-то волшебных цветов.

Не успело солнце начать новый день, как в дверь избы кто-то постучал.

Спросонок Алёшка кубарем скатился с печи и запнулся о стоящее тут же ведро с питьевой водой. От нового стука в дверь он подскочил и сразу же запутался в весящих под самым потолком вениках и длинных гирляндах сушеных грибов.

Стук раздался снова, но уже значительно уверенней и громче.

Алёшка, нацепив позабытый на столе с вечера кулон, с головой укутался в большое лоскутное покрывало, оставив снаружи лишь длинную косу. Выпустил пару коротких прядей волос на самое лицо и пошёл открывать дверь.

На пороге стояла жена Старосты деревеньки Малые Пруды.

Пышная грудь от глубокого и частого дыхания ходила ходуном, а на щеках алел яркий румянец. Женщина, проявив небывалую гибкость, поклонившись до самой земли, коснулась грудью носков, так, что затрещал облегающий сдобную фигуру сарафан, и резко выпрямилась.

– Доброго утра, госпожа Ведьма! – сказала она.

– Я не ведьма! – ответил Алёшка и попытался захлопнуть перед её носом дверь.

– Да, это понятно, – отмахнулась гостья, прервав все попытки парня выставить незваную гостью. – Дело у меня важное! Дочь старшую, как есть, сглазили! Девке уж семнадцатый год, не хромая, не рябая, а женихов как отвадил кто. Помоги, родимая! А я в долгу не останусь!

Женщина протянула руку и выдвинула из тени сеней худенькую, но явно в мать грудастую дочку, Забаву. Девушка сжимала и мяла хвост рыжей косицы в дрожащих руках, пытаясь не то из неё что-то выдавить, не то задушить несчастную. Жена Старосты проворно втолкнула дочь внутрь избы и закрыла за ней дверь, а сама осталась дожидаться снаружи.

Девушка застыла у входа даже не смея поднять глаз, лишь руки продолжали нервно теребить косу. Алёшка отступил назад и украдкой заглянул за печь:

– А чего делать-то?

– С кем? – спросил кот, зевая и потягиваясь.

– С девкой! – прошипел парень.

– Съешь! – ответил громко Баюн.

За спиной Алёшки раздался глухой стук.

– Нервная какая! – покачал головой кот, обходя лежащую на полу девушку. – И чего ты в ней нашёл?

– Разве ж так можно! – укоризненно сказал парень коту. Затем спрятался за печь, поскорее переоделся в «Алёнку» и вернулся приводить в чувства гостью:

– Забава! Очнись! – похлопал он девушку по щекам.

– Не ешьте меня, госпожа Ведьма! – всхлипнула девушка, приоткрыв глаза.

– Да никто тебя не собирается есть! – сказал Алёшка.

– Так, только, понадкусывает немножко, – прошептал рядом кот.

– Баюн! – зарычал Алёшка и попытался пнуть кота.

Но тот ловко увернулся, скользнув тёплым боком по ногам Забавы, попутно мягко прихватывая зубами её за голень. От неожиданности девка взвизгнула, получив ещё и предназначенный коту пинок. В охватившем её страхе, что кто-то уже приступил к «надкусыванию», девушка упала в обморок. Ловко поймав оседающую на пол гостью и сообразив, что помощи от кота он не дождётся, Лёшка решил действовать самостоятельно. Усадив еле живую Забаву за стол, он отправился шарить по полкам.

– Вот, – сказал он через некоторое время, протягивая девушке мешочек с цветным порошком, по рассуждениям парня самый безобидный на цвет и запах, – пойдёшь в баню, добавь в воду и ополоснись три раза. Будет тебе через три дня жених!

Девка лишь кивнула и на ватных ногах вышла из избы.

– Спасибо вам, госпожа Ведьма! – сказала радостная родительница, кланяясь до самой земли. Женщина откуда-то достала палку копчёной колбасы и, вручив её Алёшке, ушла, утягивая за собой еле переставляющую ноги дочь.

– Мммм! – радостно облизнулся кот.

– Что это было? – спросил парень, запирая дверь.

– Варенька помогает деревенским по мелочам – кому корову выходить, кому болячку высушить, а кому женихов приворожить, – сказал кот, нарезая колбасу и разливая по чашкам чай.

Немногим позже Алёшка с котом безмятежно потягивали сладкий чай вприкуску с копченой колбасой. Солнце ярко светило сквозь задернутые шторы, из леса доносились звонкие птичьи переливы.

Вдруг, шторы раздвинулись, и на стол лёг большой букет полевых цветов.

Алёшка закашлялся, подавившись чаем.

– Иди уже отсюда! – заорал кот в окно, заботливо похлопывая Алёшку по спине. – Ишь, взял моду – к одинокой девке с цветами шастать!

За окном раздался тяжёлый вздох, и послышались удаляющиеся шаги.

– Нет, надо быть осторожней с этим богатырём! – проворчал кот.

К вечеру Алёшка еле держался на ногах.

Сразу после Забавы с матерью к «Ведьме» зашёл суховатый дедок вместе со старой, облезлой козой. По словам деда - коза не с того, не с сего перестала доиться. Посмотрев на животное, парень сильно удивился – максимум, что можно было из неё выдоить, так это еле держащуюся в теле душонку, как дед ещё и молоко из этого холодца смог добыть – удивительно!

Алёшка честно провёл полный осмотр несчастной скотины, заглянул во все подозрительно-настораживающие места (от чего коза категорически отказывалась – лягаясь, бодаясь и больно кусаясь) и, ничего там не найдя, скормил ей принесённый богатырём букет. При этом всячески убедив деда, что цветы как есть волшебные и обладают целительной силой. И со словами – «Если бы могла, сама бы съела, но так уж и быть, вам нужней!», – проводил гостей. Дед ушёл с довольной козой на руках.

Следом зашёл кузнец.

Здоровый, рукастый мужик. Он долго что-то бормотал, переминаясь с ноги на ногу у самой двери, боясь лишний раз глянуть на «Ведьму». Алёшка так и не понял, что именно его привело – не то огарок упал, и он на него сел, не то окорок пропал, и он его съел. Лёшка выудил с полки баночку со сметанообразной прозрачной жидкостью и поскорей вручил её кузнецу. Мужик торопливо взял банку, поблагодарил «Ведьму» и ушёл - не то мазать окорок, не то огарок.

Целый день парень выслушивал жалобы деревенских жителей, да успевал убирать подсунутые то в окно, то в дверь, то между штакетинами забора букеты полевых цветов. А Баюн зорко следил за мелькавшей среди деревьев лохматой светлой макушкой, то и дела отгоняя любвеобильного богатыря.

– Всё, – устало привалился к печке парень. – Больше не могу!

– Да, вроде, никого больше и нет, – сказал выглядывающий в окно кот.

Парень подошёл к рукомойнику - вымыл лицо, руки. Снял надоевшую за целый день «грудь». И только он принялся снимать сарафан, в избу кто-то постучал.

– Да сколько уже можно! – прорычал парень, оправляя подол и надевая кулон обратно.

«Грудь» осталась лежать у печи.

Распахнув дверь, парень, было, приготовился гнать гостя.

Солнце уже спряталось за горизонт, погрузив лес в лёгкий полумрак звёзд. На пороге стоял низенький мужичок. Его лохматые волосы торчали как солома. Мокрая, местами рваная одежда висела на нём мешком.