Единство человеческой души, Торы и Бога особенно ярко проявляется в том, что в Зохаре называется обновлением слов Торы (82). Это обновление - не что иное, на наш взгляд, как работа по толкованию Торы, раскрытие смысла Божественного Слова. Но это такое раскрытие, которое выявляет до сих пор неведомые смыслы и потому как бы возвращает слово к его истоку, в горнило Божественного творчества. Здесь уже - сотворчество человека с Богом, совместная их работа по созиданию Небес и Земли.
Ради этого существует человек на земле:
Сказал Святой, благословен Он, вселенной в час, когда создал ее и сотворил человека: Вселенная, вселенная! Ты и законы твои лишь благодаря Торе существуют. И поэтому сотворил Я в тебе человека. Для того, чтобы он занимался Торой. А если нет, то я превращу тебя вновь в хаос и ничто. И все существует ради человека. Так сказано (Ишая, 45,12): Я создал землю и человека на ней сотворил (83).
__________
81. Там же, 152а.
82. См. там же, 1, 4б-5а (см. переводы: Обновление слов Торы).
83. Там же, 134б.
На этих словах можно завершить наш обзор идеологии Зохара. Но нам бы хотелось сделать еще несколько замечаний, имеющих косвенное отношение ко всему сказанному выше. Читатель, очевидно, встречал в некоторых современных книгах замечания о пантеистических воззрениях Зохара и Каббалы. Это всегда звучит как упрек, поскольку принято считать, что пантеизм - это нечто нехорошее, не вполне пристойное для солидного монотеизма. Нам кажется, что не следует относиться всерьез к таким мнениям.
Пантеизм формируется двумя тезисами, являющимися зеркальным отражением друг друга: Все есть Бог и Бог есть Все. Каждый из этих тезисов равноценен другому, хотя они и нуждаются друг в друге, и они оба устремляются к одному смыслу. Но этот смысл способен меняться на диаметрально противоположный, в зависимости от того, в какой последовательности эти тезисы произносятся. Если первый тезис предшествует второму, то, очевидно, перед нами продукт натурфилософского рассмотрения, мрачная химера атеизма. Если же второй предшествует первому, то это прозрение мистика, который преодолел разрыв предельного с запредельным и увидел Мироздание в его созидательном порыве к тому состоянию цельности, которое было до тотальной порчи миров.
Быть может, мысль о постоянном творческом импульсе, поддерживающем мир, - это пантеистическая мысль. Но ее высказал псалмопевец, говоря: Вовек, Господь, слово Твое стоит в небесах... (84). Вероятно, пантеизмом называют убежденность в том, что Бог наполняет вселенную. Но и об этом сказано: Куда уйду я от духа Твоего и куда убегу от лица Твоего? Поднимусь ли на небеса - там Ты, соскользну ли в Преисподнюю - вот Ты (85). Возможно, пантеистично представление о близости Творца к творению. Но и об этом говорит Давид: Близок Господь ко всем призывающим Его, ко всем, кто призывает Его в истине (86).
Если это пантеизм, то тогда иудаизм насквозь пантеистичен, равно как пантеистичны все наиболее интимные религиозные чувства, самые тонкие оттенки веры. И Зохар, в котором отчетливо и блестяще выражена идеология взаимной сопричастности всех сторон бытия, - это пантеистическая книга.
__________
84. Теhилим, 119, 89.
85. Там же, 139, 7-8.
86. Там же, 145, 18.
>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
6.
Хотя Зохар - одно из самых весомых достояний еврейской культуры, хотя эта книга - плоть от плоти еврейской традиции, а вклад идеологии Каббалы в иудаизм неоценим, тем не менее роль Зохара в еврейской религии противоречива, а значение его в истории евреев неоднозначно; Зохар привнес в иудаизм драматическую борьбу деструктивных и созидательных тенденций. Одни из них вызывали смуту в еврейских душах, деформировали живую ткань традиции и в своем крайнем воплощении приобрели вид сокрушительного мессианства Иакова Франка и приверженцев Зохара. Выразители других тенденций выстраивали, пестовали и наполняли высоким смыслом еврейское Учение. Удивительно высказывание одного из отцов хасидизма, раби Пинхаса из Кореца, который славил и благодарил Творца за то, что тот не сотворил его в те годы, когда миру еще не был известен Зохар. Раби Пинхас из Кореца сообщает: Зохар derhalt mich beim judisch Keit (удержал меня в еврействе) (87).
__________
87. М. Гутман. Торат рабейну Пинхас ми-Корец. Белгород, 1931, стр. 26
(Цитируется по: Мишнат hа-Зохар. Ibid, т 1, стр. 44).
Столь двойственное воздействие этой книги, ее умение разрушать и строить, наносить раны и лечить, указывает на такой высокий духовный потенциал, который сравним лишь с мощью пророческих текстов. И действительно, после гибели второго Храма лишь Зохар оказался достоин того, что всегда являлось привилегией только книг Священного Писания, - быть источником массовых ересей в иудаизме. И именно Зохар оказался в числе немногих книг иудаизма - религии, начисто лишенной миссионерского духа, которым, как и книгам Священного Писания, выпала странная судьба оказывать заметное влияние на культуру других народов.
Многие говорили о сходстве Зохара с пророческими книгами - и велик соблазн такого сравнения! - но, как мы уже знаем, это сходство возникло из доведенного до крайности различия: слово Зохара - это попытка дать окончательный ответ на Божественное Слово пророков. И ясно, что такая попытка (даже если она не удалась и ответ все еще не окончателен) не вмещается в тесные рамки исторической традиции.
Как уже говорилось, мы видим источник деструктивного влияния Зохара на религиозную жизнь евреев в том, что Зохар претендовал на роль книги, которая стоит выше других книг устной традиции и завершает историю Устной Торы в изгнании. Разрушительный смысл этих притязаний был поначалу глубоко скрыт и только предчувствовался наиболее чуткими представителями традиции. Он выявился вполне лишь с годами, когда усилиями нескольких поколений каббалистов основные мысли Зохара были прокомментированы и получили обрисовку подробного и систематического учения. Эти комментарии в полной мере унаследовали от Зохара не только все созидательное, вливающее преизбыток силы в традицию, но и все то, что грозило подорвать традицию изнутри. Взрывоопасные силы таились в тех чертах нового каббалистического учения, которые можно условно назвать гностическими. Что мы имеем в виду, говоря о гностических чертах новой Каббалы? Прежде всего такую систему взглядов, согласно которой преображение мира и окончательное разрешение пут зла достигается именно за счет проникновения в тайны мистического знания, в сокровенные глубины Божественного замысла. Это мировоззрение может рядиться в разные одежды, требовать от своих адептов самого строгого исполнения традиционных предписаний или провозглашать полное освобождение от всяких традиционных уз, но оно всегда наполнено пафосом преодоления исторических границ традиции, предвосхищением последних времен.
Следует подчеркнуть, что вовсе не рассуждения о конце мира, временах Машиаха и грядущем возрождении Исраэля, которых немало в Зохаре, послужили теоретической базой для той системы представлений, которую мы назвали гностической. Эти рассуждения имели форму архаического предания и не выходили за рамки традиционных чаяний еврейского народа. Определяющую роль сыграл образ великого праведника раби Шимона бен Йохая, которому Бог в непосредственном откровении дарует знание высших тайн - знание, играющее исключительную роль в судьбах вселенной. Для тех каббалистов, которые ощущали себя духовными преемниками раби Шимона, само приобщение к тайнам Зохара стало интенсивной мистической практикой, осуществляющей спасение мира. В этом источник предельно напряженного миросозерцания, которым отличались все без исключения представители поздней Каббалы.
Человек, охваченный экстазом гностического деяния, не знает повседневности. Его жизнь не вмещается в рамки обычной череды дней, сливается в одно сплошное сегодня, в тревожное и вдохновенное сновидение. Прошлое и будущее смыкаются, любая мелочь приобретает красноречивый характер мистического символа, всякое событие - как внешнее, так и внутреннее становится частью непрерывной небесной мистерии, каждый миг кажется последним перед окончательным преображением мира. Как явствует из книг, каббалисты, воодушевленные Зохаром, жили именно такой феерической жизнью, наполненной ощущением их собственной причастности к тайнам последних дней. Поэтому каждый из них - искра души Машиаха или полноценное воплощение этой души. Их сны и бдения - это огненная череда мистических озарений, а занятия тайнами Торы - тяжкий труд, при помощи которого в мире осуществляются сокровенные замыслы Бога.