— Оставьте террор мне, я буду сеять его от души… среди этих ублюдков! — Сюзан грохнула кулаком по столу, вызывающе оглядев всех присутствовавших.

— Это может оказаться самоубийством, — заметила Рита.

Это как раз то, что ей нужно, подумал про себя Пятница; его сердце разрывалось.

— Разве это не принесет чести? — спросила Сюзан без всякого выражения. — Разве массированный штурм города не повлечет неизмеримо больше жертв и потерь? Я предлагаю задействовать романанов в том, с чем они справляются лучше всего. Мы совершаем набеги, майор. Мы нападаем стремительно и беспощадно. Мы оставим напоминания о своем могуществе по всему городу. Им достаточно увидеть нескольких из нас, чтобы превратиться в овец. Как долго они смогут сопротивляться?

— Я поддерживаю идею Сюзан, — стоял на своем Железный Глаз. — Она поставит сириан на колени. Может быть, даже заставит бластеры Нгена работать за нас.

— Это стоит того, чтобы попробовать, — согласился Моше. — Если, по какой-то причине, план Андохар не сработает, мы всегда можем обрушиться на них всей мощью.

— Кто будет отбирать команды смертников? — спросила Рита. — Вам известно, что мы не можем высадить их, не подставив ШТ под значительный огонь.

— Мы пойдем добровольно, — злобно прошипела Сюзан. — Мы романаны и знаем, что такое честь. Паук будет хранить тех, кто погибнет, и тех, — она улыбнулась, — кто уцелеет.

Почему бы и нет? Ценой малого риска выиграть много? Конечно. Но почему, думал Пятница, это должна быть Сюзан?

— Мы должны воспользоваться тем, что во всех городах, которые были целью романанов, Нген наделал больше разрушений, чем мы.

И ему придется идти. Она подставит себя, если за ней не проследить.

— Конечно, — улыбнулась Рита.

— Распустите слухи, что мы будем атаковать Хелг через три дня, — вдруг сказала Сюзан. — А мы тем временем выступим завтра.

— Мы успеем так быстро все организовать? — обратилась Рита к Моше.

— В этой операции нет ничего сложного, — пожал плечами Моше. — Мы пошлем столько ШТ, сколько нужно, один за другим с разных направлений. Разбросаем их по городу с той частотой, какая будет нужна Сюзан. Садимся, романаны выпрыгивают, а мы уже летим к следующему месту посадки.

— Одновременно в пригородах будут высажены воины, которые образуют длинные стрелковые цепи. Им даже не нужно будет удерживать территорию. Пускай двигаются как хотят, — заметил Железный Глаз.

— Что помешает им смести вас при помощи массированного патрулирования? — спросила Рита. — Здесь нельзя быть уверенным.

Сюзан покачала головой.

— Конечно нет. Нам это и не нужно. Нам нужно только измотать их, майор. Мы не собираемся побеждать их. Они проиграют сами. Наши группы дадут им понять, что они бессильны контролировать свой собственный город. Мы лишим их подачи энергии, воды, запасов продовольствия. Им не устоять.

— И к тому же они будут уверены, что это предсказал пророк, — Железный Глаз потянул себя за длинную косу. — Не забывайте этим пользоваться при первом удобном случае. Мысль о том, что кто-то видел их поражение, может быть страшнее, чем бластеры Нгена.

— Давайте так и сделаем, — ворчливо согласилась Рита. — Сюзан, бери все, что нужно. Набирай своих добровольцев. Отправляйся, как только будешь удовлетворена своей готовностью. Мы займемся пропагандой и распространим информацию через агентов.

Когда совещание закончилось, Пятнице удалось поймать Риту за локоть.

— Есть минутка?

— Насчет Сюзан? — холодные зеленые глаза Риты пристально посмотрели на него.

Он кивнул и пошел за ней в каюту.

Пятница взял предложенную ему чашку кофе и опустился в маленькое кресло.

— Я не знаю, что с ней делать.

Рита смотрела в свою чашку.

— Я тоже. Она помешалась на том, чтобы погубить себя. Я уже поняла это. Так было и со мной. — Рита вздохнула и устроилась на койке. — Единственная разница в том, что тогда не было войны. Я схоронила себя в Патруле и продралась вверх по служебной лестнице.

— Сириане ненавидят ее, — заметил Пятница. — Она считается среди них воплощением зла. За ее голову дают пять тысяч.

Рита засмеялась.

— Неужели? За меня они дают миллион… тому, кто возьмет живьем!

— Ты вне их досягаемости, — напомнил Пятница. — А Сюзан нет.

Молчание затянулось.

— Знаешь, что это? — Рита подняла глаза. — Сюзан не научилась жить со своей виной. Это само по себе очень плохо… но хуже всего то, что она не скорбела по нему. Она не хочет себе это позволить, — Рита покачала головой, скривив губы в горькой усмешке. — Господи, а я думала, что ей может не хватить твердости!

— Она губит себя! — воскликнул Пятница. — Я не могу пробиться к ней. А ты?

— Нет, — Рита медленно покачала головой. — Только она сама может себе помочь, Пятница. Она отгородила часть своего сознания. Где-то должен быть ключ, чтобы попасть туда. Никто со стороны не сможет заставить ее этим заняться. Со временем это придет само — если она доживет.

— Я… я просто не могу на это смотреть, — он беспомощно развел руками и вздохнул. — Ладно, теперь я знаю, что это было за видение, что за шутку оно со мной сыграло!

— Видение?

Он кивнул, и глаза его стали безжизненными.

— Я предложил себя Пауку. Дух-помощник — этот мерцающий огонек — спросил, отдам ли я Пауку самое дорогое. Я ответил, да. Теперь я… я могу только надеяться, что имелась в виду не Сюзан… иначе ей суждено умереть.

— Мы все умрем, — глухим голосом напомнила Рита.

— Единственная великая истина.

— Послушай, Пятница, если бы я могла придумать что-нибудь, чтобы уберечь ее от беды, я бы сделала это. Ты прекрасно это знаешь. Я бы…

— Я отправляюсь с ней, — упрямо сказал Пятница. — Может быть, мне удастся удержать ее от самоубийства. Если бы я только оказался рядом с ней в нужный…

— В этот раз ты остаешься, Пятница, — медленно произнесла Рита. — Ты нужен мне здесь.

— РИТА! — он вскочил на ноги. — Ты с ума сошла! Я не могу этого сделать!

— Тем не менее, ты это сделаешь, Пятница Гарсиа Желтая Нога, — ее лицо стало суровым. — Я нуждаюсь в тебе больше, чем Сюзан. Черт возьми, народ в тебе нуждается! Этого требует твоя честь. Видишь ли, ты возглавляешь атаку на пригороды. Мне нужен надежный человек для передачи информации и пропаганды идей Паука. Ты не понимаешь, насколько эффективными оказались твои передачи. Сириане хотят тебя видеть и говорить с тобой. Тебя перевели во второй эшелон, Пятница. На войне ты нужен больше, чем рядом с Сюзан.

Он снова сел, потрясенный сказанным. Рита дала ему минуту на размышления, а затем добавила:

— Мы с Железным Глазом уже приняли официальное решение. Ты занимаешь третье место в ряду командующих. Подумай об этом. Что скажут воины о человеке, который поплелся вслед за женщиной в бой, вместо того, чтобы нести ответственность за всех? Они уважают тебя, Пятница. Ты олицетворяешь связь старого и нового. Ты воин Паука… и в то же время, у тебя хватает смелости любить их величайшую женщину-героя.

Она помолчала.

— Нет, ты останешься.

Он посмотрел на нее и понял, какая борьба происходила в ее душе.

Рита покачала головой.

— Я… я… не могу ничего поделать. Мне не легче, чем тебе. Я… тоже люблю ее. Если бы была какая-нибудь другая возможность… Я чувствую себя так, как будто посылаю ее на смерть. Если я прикажу ей вернуться, она не послушается, полезет в самое пекло. Теперь… все в руках Паука.

Он медленно поднялся, отдавая себе отчет в ее правоте. Оставив нетронутый кофе на ручке кресла, он направился к двери.

— Пятница? — окликнула она его. — Я советую тебе разыскать Моше. Определи, что тебе нужно, и спроси насчет добровольцев. Всех взять нельзя — выбери лучших. Все необходимое в твоем распоряжении.

После этого он ушел.

Рита откинулась на койке. В кого… во что она превратилась? Будь все проклято, она начинает вести себя как старший товарищ. Куда делась бесшабашная, дикая, прежняя Рита Сарса?