Назойливая лампочка коммуникатора противно сигналила о том, что принято сообщение. Посматривая на нее, Скайла несколько минут колебалась. Потом, сделав глубокий вдох, вывела на экран сигнал информации. Контрольный файл позволял установить лишь то, что сообщение получено через субкосмическую сеть. Ничего более определенного.

Скайла в раздражении вновь отправила непрочитанное сообщение в память, и, повинуясь команде, услужливая лампочка погасла. Не сводя суровых глаз с экрана коммуникатора, Скайла отстукивала пальцами дробь по подлокотнику кресла.

— Не сейчас, Стаффа. — Заглянуть в тревожные глаза Командующего было пока свыше ее сил. Вскочив на ноги, она нырнула в проем двери, ведущей в коридор, и вернулась туда, где превратившийся в поле боя пол столовой был завален золотыми обломками.

… СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ ОЧЕНЬ ТЩАТЕЛЬНО ПРОВОДИТ ПРОВЕРКУ САНОВНИКОВ, ПОСЕЩАЮЩИХ…

А что б тебя. Или! Я сказала тебе, высокомерная сука, что они сканируют всех и каждого. Компаньонам удалось получить даже твой химический код, когда ты посещала Итреату. Дорога тебе закрыта.

… ПРОБА ГЕНЕТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА ЖЕНЫ СТАФФЫ? ТАК ТЫ ГОВОРИШЬ, ЕЕ ЗОВУТ КРИСЛА?

— Оставь меня в покое! — задохнулась Скайла, встряхивая головой в тщетной попытке отогнать жуткий дьявольский голос. — Так можно окончательно помешаться, довести себя до полного изнеможения. И тогда не избежать ошибки. Неужели ты хочешь этого, Скайла? Так глупо погубить себя здесь?

Колени ее отказывались сгибаться, когда она становилась на четвереньки, чтобы отыскать брусок.

— Что нам известно о Запретных границах? — спросил Синклер.

Стаффа кар Терма оторвал взгляд от монитора. Они сидели друг напротив друга за небольшим столом в конференц-зале, словно заняв укрепленные боевые позиции. Их разделял целый ряд мониторов: По одну сторону от Верховного Главнокомандующего рядом со стопкой отчетов стояла чашка холодной стассы, по другую — покоилась кипа испещренных цифрами бумаг и портативный коммуникатор.

Стены зала были заполнены многочисленными картами, которые на основе собранной по всему Свободному пространству информации, давали представление о том, какова окажется наиболее вероятная расстановка политических сил, когда они войдут в нулевую сингулярность.

Верховный Главнокомандующий откинулся на спинку кресла, большим и указательным пальцами сжав переносицу.

— Что известно? Кроме того, что Запретные границы — это гравитационный силовой барьер, немного. В результате многолетних исследований, физики пришли к заключению, что то, что мы видим, это своего рода нити или волокна, очень плотно прилегающие друг к другу. Возможно, что по своей природе они являются нейтронными образованиями. Судя по измерениям гравитационного лесинга их плотность составляет больше 100 кг/см3. Эта цифра подтверждается расчетами, в которых рассматривается относительное воздействие пространственно-временного искажения. Показания гравиметра вместе с теорией дифракции света говорят о том, что каждое из волокон вибрирует в своей частоте. Разумеется, нам не известны начальные условия: возможно, именно частота колебаний и была положена в основу конструкции. По другой версии вибрация является результатом воздействия межзвездной радиации. Есть еще одно мнение: это результат предыдущих попыток человека разрушить барьер границ.

— Если они такие плотные и вибрируют, то материал, из которого изготовлены волокна, должен изнашиваться.

— Мы имеем дело с физикой, законы которой нам не дано постигнуть.

— Ясно, что не дано. Это иная концепция мира. — Синклер нахмурился и запустил ладонь в шапку густых черных волос. — Сила гравитации, должна быть, прямо-таки устрашающей. Эти границы способны всосать в себя все, что угодно.

— Так оно и есть, — Стаффа постучал по крышке стола световым пером. Какая технология может быть применена для воздействия на нуклеоновый материал?

Как выжать нейтроний?

— Мы можем создать в своих ускорителях гипероны.

— Да, можем. Но мы не можем поддерживать их жизнь. Самое большее, на что мы способны, это продлить их существование до трех-четырех наносекунд в деформированном поле. Я не знаю, Синклер, может быть, нам еще и не захочется ломать Запретные границы. Я не уверен, стоит ли сердить существа, которые владеют подобной технологией.

— Вы полагаете, они считают нас вредными вирусами?

— Это единственное объяснение путанице и неразберихе.

— Какой неразберихе? Тому, что происходит сейчас?

Стаффа кивнул.

— Это значит, что они боятся нас. Если так, то у нас имеется универсальное средство для достижения цели: возможность заключить сделку.

Разноцветные глаза Синклера скептически прищурились.

— Позвольте, Командующий, я немного расскажу вам о технике изучения биологических видов. Обыкновенно мы сажаем домашних мух в стеклянные банки. Мы не боимся их, а в заключении держим этих маленьких тварей лишь для того, чтобы наблюдать за их поведением. Случись так, что в одной из банок мухи объединятся и начнут запугивать нас — струя инсектицида тут же решит все проблемы без лишнего шума.

— Я говорил тебе когда-нибудь, Синклер, какое удовольствие сидеть с тобой вот так просто и болтать о всякой всячине?

Стаффа усмехнулся и вспомнил, наконец, о своей стассе. Сделав глоток, он поморщился и вылил содержимое чашки в поддон автомата, прежде чем наполнить новую. Он чувствовал, как удивительное тепло разливается у него в груди.

МОЙ СЫН. Я МОГУ РАЗГОВАРИВАТЬ С НИМ, КАК МУЖЧИНА С МУЖЧИНОЙ.

Напряжение, между ними ослабло. Пусть они пока не стали друзьями, но совместный завтрак в апартаментах Главнокомандующего сломал лед настороженности и недоверия.

Внимательно наблюдая за Синклером, Стаффа не мог не заметить крайней усталости, которая сквозила в каждом движении сына. Сколько времени прошло с тех пор, когда они нормально спали ночью? Бремя ответственности легло теперь и на плечи Синклера. Но в одном Крисла все-таки оказалась не права: Стаффе не стало от этого легче.

Синклер поднялся и тоже налил себе горячей стассы. Держа в руках наполненную до краев чашку, он заговорил.

— Значит, вы думаете, что состоящие из нейтронов волокна способны сжиматься и скручиваться в спирали. Любой угловой импульс заставит их вращаться, точно миниатюрные нейтронные черные дыры. Но как удается удерживать нейтроны вместе, откуда берутся такие мощные силы? Что может быть известно этим существам такое, чего не знаем мы?

— Это — только домыслы, — ответил Стаффа. — Повторяю, мы имеем дело с физикой, законы которой нам не понятны. Однажды мне довелось читать отчет, где было высказано предположение о том, что частота вибрации является предпосылкой прочности волокна. Резонансная вибрация просто необходима для генерирования гравитационных полей, которые, в свою очередь, обеспечивают целостность волокнистой структуры. Как отмечалось в докладе, прекратись вибрация — и произойдет катаклизматическое разрушение нейтронного волокна.

— С драматическими последствиями?

— Если не гравитационные волны, то возникшая в результате взрыва радиация наверняка произведет полную стерилизацию Свободного пространства.

Синклер поерзал в кресле.

— Знаете, а ведь если мы любым другим способом сломаем этот барьер, то умышленно вызовем те же самые последствия. Прорыв Запретных границ станет смертельным для всего человечества. Мы имеем дело с огромной массой и невероятной энергией.

— Такая мысль мелькала и у меня в голове, — сухо отозвался Стаффа.

— И как же тогда колонии бактерий выбраться из чашки Петри, в которой их выращивают? — Синклер пролил стассу на пол и выругался.

— Как только мы это выясним — проблема будет решена. — Взгляд Стаффы остановился на мониторе, стоявшим прямо перед ним. — Дело в ниточке волокна.

Если можно разорвать хотя бы одну — достаточно маленькой дырочки, чтобы выпустить Свободный космос из заточения. Конечно, провести звездолет через столь узкий пролом будет довольно сложно. Судно должно точно пройти сквозь центры гравитационных полей, а скорость нужно держать чуть меньше скорости света, скажем 0, 976. Малейшее отклонение в ту или иную сторону — и вибрационные волны и силы гравитации разорвут корабль на части, независимо от того, насколько хороша его конструкция.