— Воюешь сразу на два фронта? — Или подняла бровь, чувствуя к себе отвращение за то, что тон ее уступчиво смягчился.

— Совершенно верно. Я знаю тебя, Или. Но пойми, прошлого не вернуть. Я не спрашиваю о твоих планах, я не хочу о них знать. Но позволь дать тебе один совет, — Рилл оставался невозмутимым, глядя прямо в ее глаза, в которых постепенно угасал гнев. — Думай головой. Прислушивайся к Арте. Ты достаточно сообразительна, чтобы идти в ногу со временем, так приспосабливайся к нему, чтобы любые изменения работали на тебя.

— Прямо-таки слова пророка!

Рилл рассмеялся.

— Если бы! Нет, я поступаю так только ради собственной выгоды, ради того, чтобы удержать власть. Все очень просто: в данный момент пришлось слегка пригнуть голову перед ветром Галактики. — Взгляд его был трезво-спокоен. — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Но уверяю тебя, если ты не потеряешь голову и будешь действовать разумно, то и ты повернешься лицом к толпе. Людям всегда нужны лидеры.

— Я думала, ты передаешь руководство Седди.

— Пустая риторика, — ответил Рилл. — Сейчас горячее время. Самое подходящее, бурное, пьянящее время, чтобы разжечь энтузиазм народа. Я сумею благополучно пережить этот трудный период… И вновь появлюсь на сцене как раз в тот момент, когда народу захочется свалить с себя всю эту нудную мудреную работу по управлению делами планеты.

Или скрестила руки на груди.

— Значит, вот какова твоя конечная цель?

— Разумеется. Нужно только знать, кому, когда и чем следует заткнуть глотку. Запомни мои слова, Или. В конце концов все встанет на свои места. Все будет так, как прежде. И я, сидя в этом же кресле, буду править Тергузом. Похотливая улыбка расплылась по лицу Рилла. — Ты можешь прилетать ко мне, когда тебе вздумается. Только не забывай, кто твои настоящие друзья.

Или сделала глубокий вдох и медленно покачала головой.

— Я не представляю, как ты собираешься исполнить свой план, но если он лопнет, то помочь тебе смогут только Гноящиеся Боги.

— Почему же он должен лопнуть!

Или показала на монитор.

— Дикая свора может ополчиться и против тебя. Так что советую держать открытой заднюю дверь, а корабль в полной готовности к взлету.

— Я просчитал это все гораздо раньше. Или. — Директор Внутренней Безопасности обошел вокруг стола.

— После того, что я видела, я предпочитаю спать где угодно, даже на ящике с плутонием, но только не здесь.

— А что там с яхтой Командира Крыла?

— Она твоя. Считай, что это — мой первый взнос. — Смерив Гипера дерзким взглядом. Или облизала губы. — Разумеется, если не хочешь, чтобы я расплатилась по-другому.

С лукавым видом Рилл посмотрел на Арту, которая походила сейчас на хищную тигрицу с золотыми глазами.

— Может быть, займемся этим втроем?

Арта послала Гиперу воздушный поцелуи и заворковала мелодичным голосом.

— Я бы хотела, чтобы вы прежде кое над чем поразмыслили. Я убила всех мужчин, с которыми когда-либо занималась сексом. Самое большое удовольствие я получаю, когда отправляю мужика на тот свет в восторженные минуты блаженства после эякуляции. В этот момент они полностью расслабляются, и смерть приходит совершенно неожиданно. Ну совсем как сюрприз. — Она встала и, потянувшись, выставила напоказ свои полные груди, словно издеваясь над ним. — Из политических соображений я могу отложить свою казнь, но ненадолго. А потом жертвы понимают… и смотрят такими глазами… осознавая, какой властью я обладаю.

Арта вплотную приблизилась к Риллу и, застенчиво улыбаясь, спросила.

— Вам все еще хочется попробовать?

На щеке Гипера Рилла судорожно задергался нерв, внезапно возникшее отвращение смешивалось в нем со страстным желанием.

Арта посмотрела на Или.

— Мне вернуться через пару часов?

Выйдя из-за стола, Или задумчиво-внимательно разглядывала Рилла.

— Встретимся на корабле. Я думаю, ночевать мы будем там. Популистские склонности Гипера меня очень нервируют.

Арта прильнула к Риллу. В ее янтарных глазах замерцали отблески света, когда обнаженной рукой она обняла Директора за шею, притягивая еще ближе. Бедра волнообразно заколыхались, когда губы приникли к нему в томном поцелуе. Но как только Рилл начал отвечать на ее ласки, Арта резко оттолкнула его.

— Я буду на корабле. Приятно было познакомиться.

Или положила руку на плечо Гипера, пытаясь отрезвить его, в то время как Арта Фера удалялась к двери, вызывающе-сексуально покачивая бедрами.

— Не мог бы ты попридержать свою сперму и обсудить вначале кое-какие дела?

Гипер закрыл глаза и, сделав глубокий выдох, пробормотал.

— Чем она околдовывает мужчин? Это ферромон?

— И он тоже. — Или запустила ладони в открытый ворот мундира, не отрывая от лица Рилла жгучих черных глаз. — Хорошо, ты получишь то, чего жаждешь. Но сперва давай внесем ясность в некоторые вопросы. Никто не смеет приказывать мне, Рилл. Я никому не подчиняюсь и ни на кого не работаю. Поэтому и ты не должен предъявлять ко мне требований.

Рилл оскалил зубы в ухмылке.

— Я и не собирался. Я ведь хорошо тебя знаю, Министр. Я заключаю с тобой сделку на взаимовыгодных условиях.

— По рукам. — Или притянула его к себе и поцеловала, проникнув языком глубоко в рот. — Ну, а теперь давай скрепим нашу сделку.

Опытные руки Гипера стали раздевать ее, нежно лаская тело. Или расстегнула оставшиеся пуговицы мундира и, пробежав пальцами по заросшей волосами груди, а потом по животу, повлекла Рилла к дивану.

— Как тебе хочется? — хрипло спросил Гипер, когда она добралась до его мошонки.

— Так, чтобы запомнить, — ответила она, но жуткие сцены недавнего митинга роились у нее в голове. — На тот случай, если ты будешь трупом к тому времени, когда я снова захочу тебя.

Условия СВ в лучшем случае можно было назвать спартанскими. Эти корабли строились для быстрого передвижения, а не для длительных перелетов с комфортом.

Маневрируя среди нагромождения сложных приборов и ныряя в узкие люки, Никлос все больше убеждался в этом. Звонко стуча ботинками по металлической лестнице, он спустился на нижнюю палубу.

В небольшом грузовом отсеке находились лишь пара ящиков с дискетами, антиграв Браена и комплект батарей питания на тот случай, если силовая установка выйдет из строя. Антигравитационная камера была надежно прикреплена к полу, что обеспечивало безопасность при неожиданных изменениях курса.

— Добро пожаловать, тюремщик, — сухо поприветствовал его Браен. — Хорошо выспался наверху в своем маленьком гамачке?

— Я спал хорошо. Магистр. Пилот сообщил, что мы идем по расписанию. Через пять часов по корабельному времени войдем в нулевую сингулярность.

Браен пристально рассматривал водянистыми голубыми глазами серые перекладины потолка.

— Я мечтал о том, чтобы умереть, пока ты спишь.

Даже несмотря на то, что мне не удалось бы увидеть твое искаженное страхом лицо, я был бы безмерно счастлив.

Никлос проверил функционирование систем, поддерживающих жизнь старика, просмотрел показания приборов, отмечавших содержание в крови сахара, мочевины, протеинов и липоидов. Все было в норме.

— Когда вы так ожесточились, Браен? Что такое произошло с вами?

Старик даже не взглянул на Никлоса. Вместо этого он отвернулся в сторону, его розовая мясистая голова резко выделялась на белоснежных подушках.

— Как у тебя хватает наглости задавать мне такой вопрос? Когда я ожесточился? Может тогда, когда кванты украли у меня все, над чем я когда-либо трудился.

— У нас есть шанс победить. Магистр.

— Ба! В лапах Машины? Победить? — Браен медленно, с трудом покачал головой. Каждое движение причиняло ему боль. — Вы занимаетесь тем, что дурачите, самих себя. Ты, Кайлла… и Стаффа. Вы не знаете, какое коварство кроется в этой Машине. Она ведь абсолютно бесчувственна.

Никлос широко расставил ноги, на лбу его между черными кустистыми бровями пролегла глубокая складка. Он смотрел на старого изможденного человека и вспоминал другого Браена, которого знал когда-то, много лет назад, знал и любил. Которому посвятил свою жизнь. Тот Браен — прямой и хладнокровный — был исполнен энергии и энтузиазма. Когда он говорил, его лицо оживлялось искрами идеализма. Браен и Хайд вели за собой Седди в период их грандиозного возвышения и расцвета. Они сумели завербовать таких людей, как Никлос, Уилм, Тиклат и многих других. Воодушевленные его идеями, агенты Седди рассыпались по всему Свободному пространству, чтобы работать во имя далекой прекрасной цели — во имя освобождения человека и пробуждения в нем чувства собственного достоинства.