– Да?

– Нет, – спохватился он, – несколько часов. Потом нужно будет возвращаться. Ехать далеко.

– Вот так... – Ей стало грустно и одиноко, как будто уезжать надо было уже сейчас. – Ну что ж... Попробуем растянуть оставшееся нам время.

– Где-то я уже слышал эту фразу, – сказал Иэн.

Рассвет застал их врасплох. Казалось, луна только-только ушла, а в небе уже рассеялось серебристое сияние, и облака на востоке порозовели. Дарина, задремавшая в объятиях Иэна, первой заметила это. Она осторожно приподнялась, и сердце ее сжалось: так и есть. Рассвет.

Бесконечности не получилось.

Иэн спал и дышал глубоко и ровно. Она залюбовалась им в неверном свете наступающего утра; когда еще ей выпадет этот шанс? И выпадет ли вообще?

Она водила взглядом по четким линиям его подбородка, скользила по скульптурной красоте губ и высокого лба. Как странно... Почему этот человек из всех выбрал именно ее? Она красивее? Лучше? Потом она вспомнила: до сегодняшнего вечера Иэн не видел ее без маски. Не в лице дело.

Его волосы, длиной почти до плеч, разметались по подушке. Дарина осторожно тронула пальцем блестящую прядь, пытаясь запомнить Иэна всего, до мельчайших черточек – руки, обнявшие ее, тяжелый перстень на безымянном пальце левой руки...

Кто бы ты ни был, человек, я буду помнить тебя.

Неизвестно, что его разбудило: то ли ее взгляд, то ли громкое пение проснувшихся птиц за окном, но Иэн сонно вздохнул и открыл глаза. Дарина убедилась в том, что догадка ее оказалась верной: они были черными. Волосы были темными, как звездное небо. Не зря ей пришло на ум это сравнение: в густых прядях блестели серебряные струйки.

– Только что пробило пять, – сказала Дарина, не дожидаясь его вопроса. – Нам пора ехать, да?

– Да... – Ему определенно не хотелось вставать. Но, бросив странный взгляд на Дарину, Иэн сел. – Пора. Тебе найти плащ?

– Буду благодарна. – Она соскользнула с постели, подняла и начала расправлять платье. Чего-то не хватало. И только когда он взял ее сзади за плечи и притянул к себе, Дарина поняла: не сделай он сейчас этого – и все показалось бы фальшивым.

– Прости, моя маленькая девочка, – прошептал он. – Я не могу изменить себе и не желаю губить тебя. Ты – самое лучшее из того, что произошло со мной за последнее время. И никого лучше тебя уже не будет. Да и не может быть. – Иэн поцеловал ямочку на ее плече. – Я думаю, мы когда-нибудь обязательно встретимся в том раю, который будет дарован. А если не там, то где-нибудь еще. Обещаю.

Она повернулась к нему и крепко поцеловала. Потом вспомнила.

– Знаешь, – сказала она тихо, – я не поехала бы на остров одна. Я взяла бы тебя с собой.

– Остров? – Он, видимо, нахмурился, пытаясь припомнить.

– Это моя маленькая тайна, – улыбнулась Дарина. – Главное – чтобы ты знал, что я поехала бы туда с тобой. Вот и все.

Он кивнул:

– Я буду знать.

Утро оказалось свежим и солнечным; Дарина с Иэном окунулись в него, словно в приливную волну. Выйдя на крыльцо, она огляделась. Дом стоял на небольшом холме, а вокруг, насколько хватало взгляда, простирались леса. Он был довольно большим, этот дом с колоннами в греческом стиле. И очень тихим. Яркие зеленые лужайки были ухоженными, дорожки – аккуратно вымощенными камнем. Типичное поместье. На траве лежали золотые листья: осень вступала в свои права.

По небу плыли высокие кучевые облака, обещающие теплый день – наконец-то.

Заспанный конюх подвел к крыльцу коня Иэна. Великолепное животное нетерпеливо било копытом землю: застоялось. Дарина осторожно погладила атласную шкуру коня.

– Как его зовут?

– Феб. Так звали моего первого пони, а этому бедняге просто не повезло: когда я его приобрел, меня осаждали воспоминания.

Голос Иэна звучал бодро, но Дарине послышались в этом фальшивые нотки. Кажется, он пытался шутить, но у него это плохо получалось. Поэтому она промолчала и не произнесла ни слова, пока Иэн не усадил ее на лошадь.

И лишь когда он сам сел в седло, Дарина не выдержала: она едва не задохнулась от острой боли и отчаяния.

– Неужели ты и вправду сможешь? – прошептала она, не оборачиваясь. – Перечеркнешь все?

Иэн долго молчал, прежде чем ответить:

– Так нужно, Дара.

– Ты жесток.

– У меня нет выбора. Если я не сделаю это, то в конечном итоге поступлю еще более жестоко.

Она горько кивнула:

– Конечно. Ты всегда прав.

– Ночь кончилась, Дарина, – сказал Иэн. Ей показалось или в его голосе тоже была боль? – Прости, что не смог подарить тебе вечность.

С этими словами он тронул поводья, и Феб неспешным шагом двинулся к лесу, постепенно перейдя на рысь.

– Спасибо и за это, – сказала она так тихо, что он вряд ли услышал.

Она закрыла глаза, чтобы не видеть ни солнца, ни утра. Иэн был рядом, но уже безмерно далеко. Так и должно быть, сказала она себе. Если ты решила, что ночь будет длиться вечно, то ты просто маленькая глупая девочка. Всегда наступает утро. Всегда.

Дарина чувствовала себя потерянной и несчастной. Кто она теперь? Кто? Все то, чем она жила и во что верила, было в одночасье разрушено мужчиной с черными глазами. Он оказался лишь мгновением в ее жизни – но изменил ее всю.

Она вспомнила, как плакала вчера, сидя в холле, и только собралась было пожалеть себя, как... у нее не получилось. Дарина изумленно посмотрела на это со стороны – нет, ей не было жалко себя, и обида, которая вчера надрывала сердце, стала маленькой и тусклой. Девушка вспомнила, как шептала вчера себе: «Никто меня больше не обидит». Значит, это не пустые слова?

Она вдруг с ужасом поняла, насколько вчера была близка к тому, чтобы сдаться и отступить. Чтобы в следующий раз, когда Эван начнет обвинять ее во всех смертных грехах, просто молча опустить голову или даже послушно кивать. Он едва не сломал ее!

Но сегодняшняя ночь изменила все. Дарина почувствовала, как в нее вливаются новые силы. Нет, она будет жить победительницей. Потому что есть на свете такой человек – Иэн, с которым она сбежала бы на остров и который, прикоснувшись к ней, сумел спасти ее.

А она его – не сумела.

Слезы выкатились из-под опущенных век.

...А когда она открыла глаза, лес уже заканчивался.

Иэн надвинул шляпу поглубже, когда они въезжали в город. Лондон начался трущобами предместий и встретил их своим обычным шумом. От реки тянуло гнилью. На улицах люди спешили по своим делам: грузчики, торговцы, посыльные – в этой части города редко встречались аристократы, да еще в такое время. Мимо пробежал мальчишка-газетчик, выкрикивая заголовки газетных статей. Румяная торговка несла корзину, полную яблок.

– Куда тебя отвезти? – спросил Иэн, приостановив коня на перекрестке.

Дарина задумалась. Нет, домой ей сейчас ехать нельзя; да и что будет, если кто-нибудь заметит, как незнакомый всадник привез ее к воротам особняка? И если Эван полночи искал ее... Скандала с мужем не миновать. Дарина не опасалась этого разговора, но боялась, что он сможет каким-то образом повредить Иэну. Эван вспыльчив и ревнив. Не дай бог, разыщет Иэна и вызовет на дуэль.

– К подруге, – решительно сказала Дарина. – К леди Беатрис Локфорд. Я покажу, где она живет...

– Не нужно, – усмехнулся Иэн. – Кто в свете не знает, где живет леди Беатрис?

– Что ты теперь собираешься делать?

– Ну... – Он замялся. – Поеду домой. Алекс волнуется.

– Ты не понял, – настойчиво сказала она, – что ты собираешься делать дальше?

На сей раз он молчал довольно долго.

– Растягивать мгновения в бесконечность, наверное.

Феб пошел шагом, и Дарине удалось дотронуться до щеки Иэна. Он вздрогнул, как будто его коснулись каленым железом.

– Ты заслужил право жить, милый, – сказала она. – Больше, чем многие. Пожалуйста, не забывай этого. Молчи! – Она приложила ладонь к его губам. – Не хочу слышать возражений. Ты говорил, что веришь в Бога... Если так, то для тебя есть спасение.